— То есть, все было напрасным?

Глен не ответил. Закончив со швами, парень бережно перемотал мою руку. Кожа постепенно остывала, и боль отступила, свернувшись клубочком чуть выше сердца.

Внезапно я осознала, что лежала на столе перед парнем полураздетая. Щеки залил румянец, и я поспешила спрятать взгляд.

— Ты не мог бы, — заикаясь, пробормотала я, — принести мне что-нибудь накинуть?

Глен тут же протянул мне свитшот и галантно отвернулся, предоставляя личное пространство. Я приподнялась и свесила ноги со стола. Каждое движение отдавалось фантомной болью во всем теле, и я старалась делать все как можно аккуратнее.

Справившись с одеждой, я сползла со стола.

— Я отнесу тебя домой и все объясню твоим родителям. Одному из них придется посетить Сенат, чтобы объяснить происходящее. Я позабочусь, чтобы тебе не пришлось покидать Гринвилл, — Глен осторожно убрал прядь волос с моего лица и поцеловал в лоб. — Ты уже почти не горишь.

— Спасибо, — пробормотала я. — Ты не обязан был, но ты помог.

— Я обещал приглядывать за тобой. Так и поступают друзья, разве нет? — губ парня коснулась грустная улыбка.

Юноша подхватил меня на руки и понес прочь из чужой квартиры. Он двигался не слишком быстро, боясь навредить мне, и я жалась к нему ближе, наслаждаясь последними мгновениями покоя.

Стоило нам пересечь порог моего дома, как в прихожую вылетела взволнованная мама. Она тут же завалила Глена вопросами, но тот стойко игнорировал их. Парень уверенным шагом поднялся на второй этаж, не давая женщине завладеть его вниманием.

Оказавшись в моей комнате, юноша бережно уложил меня в постель. Стянул с моих ног ботинки и укутал в одеяло.

— Спи, Айви. А я обо всем позабочусь.

Глену не пришлось повторять дважды. Усталость тут же приняла меня в свои объятья, и я провалилась в дремоту.

Когда я проснулась, солнце медленно клонилось к закату, сжигая небо. Снежинки порхали на ветру и медленно оседали на подоконник. Откуда-то доносился запах блинчиков с кленовым сиропом. Воспоминания прошедшего дня притаились в уголках сознания, поджидая миг, чтобы выбить из легких весь воздух.

Я приподнялась на кровати и свесила ноги. Боль, свернувшаяся калачиком в плече, пульсировала и царапалась. Стоило пошевелить левой рукой, как она тут же разгоралась сильнее. Я протерла глаза и убрала волосы с лица. Холод, сочащийся из приоткрытого окна, тут же коснулся ледяными пальцами ступней, и я поежилась.

— Как ты себя чувствуешь? — тихий голос разрушил тишину.

Я обернулась. В кресле сидел отец. На его коленях покоился ноутбук, а очки немного съехали с переносицы. Мужчина выглядел очень уставшим и даже немного постаревшим.

— Ты просидел здесь весь день?

— Два дня, если быть точнее, — губ коснулась грустная улыбка. — Хелен на острове вместе с парнем, который привел тебя домой.

Я поднялась с кровати и быстрым шагом пересекла комнату, рухнув в папины объятья. Мужчина прижал меня к себе, согревая своим теплом, и я сжалась, как в детстве, когда в его руках я могла найти защиту от всех проблем. Плечо всполохнуло ожидаемой болью, и я поморщилась, но лишь сильнее прижалась к отцу.

— Мне так не хватало тебя, пап, — всхлипнула я.

— Мне тебя тоже, тыковка, — мужчина гладил меня по волосам, успокаивая. — Мне тоже.

Мир вокруг словно замер, прислушиваясь к нашему общему дыханию. Я жалась к отцу, ища поддержки, защиты от демонов, обретших дом в моей голове. И он стойко сносил все атаки, пряча меня за своей спиной. Как и в детстве, он ничего не спрашивал, ничего не ждал, просто был рядом, видя, как я в этом нуждалась.

Постепенно, солнце сменила луна, и ночное небо засветилось россыпью звезд. В комнате мелькнула тень, источающая голубой свет, и осела где-то за моей спиной. Мне не хотелось видеть Эвон, но я не могла от нее избавиться. Благо, девушка молчала, и я делала вид, что не заметила ее.

— Тот парень…

— Глен, — поправила я.

— Да, Глен сказал, что в течении недели рана затянется, — проговорил отец. — И, вероятнее всего, останется шрам. Но боль скоро пройдет.

— Он хотел убить меня, пап, — выпалила я.

— Я знаю.

Я приподняла голову и заглянула в его глаза. В темноте трудно было разглядеть что-либо, но я не заметила ни осуждения, ни злости во взгляде.

— Если бы я только знала, что он следит за мной, я бы обязательно рассказала вам с мамой. Но я не знала, клянусь. Он просто неожиданно вывалил на меня все, и я растерялась.

Папа ласково коснулся моей щеки и провел по коже большим пальцем.

— Я верю тебе, тыковка. Как и всегда. Что бы ни говорили другие, я знаю, что ты никогда бы не полезла во все в одиночестве. Какими бы ни были обстоятельства, я рад, что из вас двух именно ты оказалась жива.

Сердце больно кольнуло. Я понимала, почему папа радовался, но я бы предпочла, чтобы мы оба остались в живых. Если бы только я не согласилась пойти с ним на то свидание, быть может, все обернулось бы иначе.

— Не стоит винить себя, — отец взлохматил мои волосы. — Он бы все равно каким-то образом нашел выход, даже если бы ты всеми силами избегала его. Поверь, ты поступила правильно. Ты показала свою доброту, и я горжусь тем, что воспитал прекрасную дочь.

— Спасибо, пап, — я выдавила улыбку.

Трудно было простить саму себя. Одна часть меня убеждала, что смерть Курта была заслуженной, другая же продолжала обвинять в случившемся. Казалось, я сбежала от проблем, вернувшись в Гринвилл, но те проскользнули и в человеческий мир. Не было никаких Теней, посланных моей бабушкой или Сенатом. Их придумало мое воспаленное воображение, паникой беснуясь в черепной коробке. Был всего лишь мальчик, решивший поиграть с огнем. Кто мог предвидеть, что все обернется именно таким образом?

— Я не ждал, что ты проснешься, поэтому ужин не готовил. Может, пицца? — взмолился папа.

Иногда он был хуже ребенка. Когда в папе включался Лиам Блумфилд, автор бестселлеров, которые в считанные часы сметались с полок, забавно было наблюдать за его поведением. Папа забывал о времени, еде, сне, пропускал важные события и просто выпадал из реальности. Мама частенько ссорилась с ним из-за этого, а я еще с детства любила часами сидеть рядом и наблюдать, как иные миры сходили с его мыслей на страницы и обретали краски.

— Пицца, — согласилась я. — Только в этот раз заказывать буду я. А то твоя любовь к зелени меня когда-нибудь доконает. Устала я рукколой плеваться.

— Ладно, ладно, как скажешь, — мужчина приподнял руки в примирительном жесте. — Злобная какая. Руккола ее обидела.

Я рассмеялась. Тяжесть вины на время упала с плеч, уступив место теплу, что постепенно окутывало мое сердце. Я высвободилась из отцовских объятий и принялась искать телефон. Хотя бы на пару часов, но я была рада забыть о пропитанном кровью снеге.

***

В ночь перед новым годом я никак не могла уснуть. Родители уехали погостить у Хизер и Логана, оставив меня в одиночестве. Сперва игнорировать Эвон, что вечно плелась позади, было просто, но в опустевшем доме избегать разговора с ней становилось все труднее. Краем глаза я то и дело улавливала ее обеспокоенный взгляд, но тут же сбегала, улучив момент, когда девушка отвлекалась на что-то свое.

Кошмары по ночам стали привычкой. Гадкой, надоедливой, но уже какой-то родной. Курт заглядывал в самую душу и впивался цепкими пальцами в мою память. Я чувствовала его холодное дыхание на коже в те короткие мгновения между сном и реальностью, прежде, чем проснуться от собственного крика. А после приходили слезы. Я захлебывалась ими и утыкалась носом в подушку, пытаясь заглушить рыдания. Иногда я слышала шаги за дверью комнаты до отъезда родителей, а наутро сталкивалась с сочувствующими взглядами. Цепляя на лицо улыбку, я пряталась, притворялась, что в порядке. Смеялась вместе с подругами в школе и искусно удивлялась смерти одного из школьников. А ночью я вновь сталкивалась с виной и страхами лицом к лицу.