— Ну что ты, Петруша, не думаю, что все может зайти так далеко, — Елизавета улыбнулась. — Хотя, в пылу веселья чего только не произойдет, — добавила она задумчиво.

— И как же вы предлагаете провести этот праздник жизни? — я вымученно улыбнулся.

— Как это обычно и происходит, поставим две крепости ледяные, а дальше разделимся на две армии. Пусть в одной армии командиром будет, да хотя бы Алексей Григорьевич выступать, а другую, если хочешь, ты возглавь. Крепости уже почти построены, осталось лишь правила утвердить, — добавила она поспешно. Ну конечно же, все уже в общем-то решено, хорошо хоть меня сейчас поставили в известность, а не в день, когда веселье запланировано. Не понятно только зачем она спрашивать у меня согласие взялась. Ну да ладно, может быть, действительно будет весело.

— Радует то, что вы, тетушка, похоже, совсем оправились, раз сможете принять участие в таком активном увеселенье, — хмыкнул я, а Елизавета поджала губы, соображая, как бы поделикатнее послать меня сейчас на хер с моими провокациями. Решив, что хорошего понемножку, я добавил тяжело вздохнув. — И радует, что меня пожалели, поставив против меня Алексея Григорьевича. Мы с ним оба в войнах не участвовали, поэтому примерно в равном положении находимся, — я решился отломить кусок рыбы и отправил ее в рот, осторожно пережевывая, чтобы кость не пропустить.

— Это да, Елизавета Петровна всегда отличалась редкой тягой к справедливым решениям, — добродушно произнес обычно молчаливый Разумовский.

— Это значит только, что всем нам чрезвычайно повезло, — ответил я и отложил вилку. Есть не хотелось совершенно, и проглоченный кусок вовсе не увеличил аппетита. Я прекрасно осознавал, что именно сейчас самый удачный момент, чтобы рассказать тетке о том, что мне удалось узнать у Луизы, но никак не мог настроиться, потому что велика вероятность того, что мне просто не поверят и сочтут мои опасения выдумкой, хотя они легко проверялись. Но пока раскачаются, пока соизволят проверить, время может уйти безвозвратно, и тогда при принятии решения, сделанного впопыхах, можно конкретно так встрять в последующие за этим скоропалительным решением неприятности. — И когда же вы планируете устроить это увеселение?

— Все же думаю, что сразу после Новогодних празднеств. Чтобы полностью избежать тех недоразумений, что ты предположил. Да и к тому же, Новый год уже через неделю. Думаю, что девицам есть чем заняться, все-таки подготовка к Новогоднему балу, который у некоторых из них будет первым, это очень большая ответственность, — Елизавета ответила после короткой паузы, предварительно выразительно посмотрев на меня. А я-то что? Готовить бал — удел женщин. Мое дело прийти, желательно вовремя, и желательно не в трениках, да потанцевать со всеми принцессами по очереди. Очередь обеспечит тетка, а мое дело изображать дрессированного пуделя, который будет бросаться на указанный объект. Мою танцевальную пригодность должен обеспечить Франсуа, другой француз, приглашенный теткой вместо поломавшего ноги моего первого учителя, как бишь, его, не помню, да и плевать. Другое дело, что Ушаков в ночь с первого на второе января запланировал какое-то очередной мероприятие в клубе. Причем, сказал, что мероприятие будет проходить в два этапа, и что он мне пока ничего не скажет, потому что — это сюрприз. Я такие сюрпризы не слишком люблю, но решил сделать старику новогодний подарок и не интересоваться до объявленной даты, что он на этот раз придумал.

Некоторое время ели молча. Я так и не придумал, как сказать тетке о готовящихся неприятностях, которые Российскую империю напрямую не должны вроде коснуться, но договор с Австрией не даст ей остаться в стороне. И что в таком случае делать с Августом?

— Петруша, ты же съездишь посмотреть на крепости, которые строят в Петергофе? — в конце ужина Елизавета решила нарушить затянувшееся молчание.

— Конечно, тетушка, буду только рад, — на этот раз я улыбнулся вполне искренне. К счастью с прибытием претенденток, смертельная болезнь отступила, и Елизавета была полна сил, бодрости, а ее лицо светилось вполне здоровым румянцем. — А теперь разрешите мне удалиться, чтобы начать продумывать тактику предстоящего сражения? — она рассеянно кивнула, отпуская меня, чем я сразу же и воспользовался, чтобы уйти.

Мне нужно было подумать, поэтому я сразу не пошел в свое крыло, а свернул в небольшую галерею, которую начали превращать в некое подобие картинной. Но это было лишь некое подобие, даже в Ораниенбауме собрание картин было гораздо большим. Елизавета не слишком увлекалась живописью, и, хоть и пыталась создавать образ «просвещенной» императрицы, но даже в этом случае ее старания не заходили настолько далеко. Это дело мог бы исправить тот же Разумовский, но ему вообще, похоже, все было пофигу.

Остановившись у одного из портретов Елизаветы, я принялся вспоминать свой разговор с Луизой. Нужно было все тщательно взвесить и обдумать, а также понять, с кем мне нужно связаться, чтобы поделиться полученной информацией. А поделиться нужно было, потому что информация была важной.

— Рассказывай, душа моя, что именно произошло по дороге в Петербург, что заставило тебя так задержаться? — я почти силой усадил прусскую принцессу на небольшой диванчик, рядом с собой.

— Я послушная жена и ехала туда, куда меня вез мой супруг…

— Не звезди, радость моя, — грубо прервал я ее лепет. — Твой муж просто идеальный во всех отношениях классический подкаблучник. Тряпка, не имеющая своего мнения. Как он вообще решился на свою поездку сюда, чтобы предупредить меня о предательстве дяди… Так, это не может быть простым совпадением. Он служил у твоего братца. Узнав, якобы случайно, приехав в отпуск, что Адольф готовит полномасштабный переворот, он прет сюда на всех парах, но почему-то во время нашего прибытия в Киль, не ориентируется в сложившейся обстановке. Совпадение? Ой, не думаю. Так же как совпадением не является то, что ты все же прибыла к жениху именно в Киль, хотя он ждал тебя совсем в другом месте. Опять же этот несчастный случай на охоте во время страстного ожидания… — я окинул ее откровенным взглядом, задержав его на обширном вырезе. — Хотя, нет. Несчастный случай — действительно несчастный и полностью неожиданный и для вас с братцем. Но Адольфа можно понять, да. Такую невесту я бы тоже с нетерпением ждал, — она вспыхнула и сжала зубы. При этом Луиза не попыталась прикрыть грудь, практически полностью выставленную напоказ, наоборот, она выпрямилась, сделав обзор еще более доступным.

— Вы можете думать так, как вам угодно, ваше высочество. И отвечая на ваш вопрос, да, мы заезжали в Берлин. Я хотела увидеть брата, а Георг собирал оставленные там вещи, среди которых было немало памятных предметов. Но мы все же подчинились вашей воле, и приехали в Петербург.

— Да, вы приехали. И я сейчас очень сожалею, что отправил сразу же ваш конвой обратно в Гольшнию, под командование Наумова, не догадавшись расспросить их о том, где вы болтались все это время. Но вот навести справки об одной юной прекрасной принцессе мне все же хватило ума. Кто бы знал, как бывают болтливы горничные, особенно, если ты Великий князь и приглашаешь их на прогулку по зимнему парку, подарив при этом небольшую безделицу. Подкупать горничных, как оказалось, весьма ненакладно, не так накладно, как иметь шпиона из знати, а вот известно им обычно, гораздо больше многих.

— Вы шпионили за мной? — на щеках Луизы появились красные пятна.

— Конечно. И за Георгом тоже. Но, за ним шпионить не интересно, совершенно занудный и безвольный тип. А вот ты, Луиза. Я уже говорил, что пару раз пожалел о том, что сам не женился на умной образованной девушке, любимице отца, которая выказывала к его восторгу куда больший талант в военном деле, особенно в стратегиях и тактиках, чем даже ее брат Фридрих?

— Чего вы хотите от меня, ваше высочество? — я резко встал и теперь смотрел на нее с высоты своего роста, сложив руки на груди.

— Отсюда некоторые виды открываются особенно волнительные, даже с мысли сбивают, — мой взгляд снова уперся в декольте ее платья. — Никогда не понимал, а какой вообще смысл в таких пышных платьях, если они все равно не скрывают то, что следовало бы скрывать от нескромных взглядов. Кстати, что это ты, Луиза читаешь длинными зимними вечерами? Подозреваю, что тебе нужно много книг, Георг не производит впечатление человека, слишком часто посещающего спальню жены, — я поднял книгу и тут же весьма аккуратно положил ее на столик, с которого только что поднял. — Понятно. Адам Олеарий «Путешествия в Московию». Весьма интересный выбор, и даже оправданный в какой-то степени, потому что ты находишься сейчас не в самом сердце этой самой Московии, но где-то чертовски близко. Судя по закладкам, эта книга у тебя идет за настольную? И, явно веря в то, что написано здесь, — я брезгливо поморщился, — ты, тем не менее, пытаешься вести такую чертовски опасную игру.