Я был как в тумане, даже не уверен, что я делал сегодня, кроме того, что сидел и присматривал за Тор, пытаясь заставить ее поесть всякий раз, когда она просыпается. Марни готовится к похоронам Калеба, потому что я просто не смог. Я лег рядом с Тор, сжимая ее руки своими.

- Он убил Калеба просто из-за того, что тот не стал меня насиловать, - шепчет она.

Я сглатываю и киваю головой. – Все нормально, Тор.

Я сижу там более часа, держа ее, пока молча думаю о том, что я мог бы сделать, чтобы все пошло иначе. Слышится мягкий стук в дверь, перед тем как Марни открывает ее.

- Мы готовы, Джуд.

Солнце медленно садится, оранжевые оттенки едва видны сквозь густые деревья. Я хватаю ручку гроба и смотрю прямо перед собой. Рука Марни успокаивающе ложится на мое плечо, перед тем как он берется за другую ручку около меня.

- Он был хорошим малым, - торжественно говорит Марни. – Хорошим парнем, - я слышу, как он сдерживает слезы.

Рич и Пол берут за другие ручки по другую сторону и поднимают гроб с земли.  Это так чертовски невинно. Он был всего лишь ребенком. Тот факт, что тело моего младшего брата находится внутри этого ящика, на моем плече, заставляет грудь напрячься и гореть. Это чертовски больно. Это все происходит на самом деле. Калеб умер, и я больше не могу этого отрицать. На мгновение мои колени хотят подогнуться от осознания реальности, которая настигла меня слишком быстро.

Я поднимаю глаза и замечаю Тор, стоящую в куче красной земли, незаметно потупившую взгляд в яму. Легкий ветерок колышет ее волосы, которые спадают на её лицо. Она даже не потрудилась убрать их.

Мы опускаем гроб в яму. Марни отходит в сторону, качая головой. Мы все молча стоим вокруг могилы. Я должен сказать что-то, но что? Калеб мертв, ни одна чертова вещь, которую я скажу, не изменит этого. Молчание - это все, что я могу дать. Я постоянно вторю себе, что все это нереально; это не моя жизнь. Я больше не хочу такой жизни. Мне так чертовски надоело каждый день драться, всегда быть настороже, я никогда не чувствовал себя так до нее. Если бы я только мог избавиться от этого и просто быть с ней …

- Теперь он со своим отцом, - Марни тихонько всхлипывает и тянется за сигаретами. – Мы сделаем все правильно, Калеб. Я обещаю тебе и твоему отцу. – Он зажигает сигарету, его глаза полны слез, когда он  поворачивается к нам спиной и смотрит в лес.

Я закрываю глаза, и то видео проигрывается в моей голове: выражение лица Калеба, когда Джо застрелил его, как его тело дернулось, когда пуля прошла через его череп. Мои кулаки сжимаются, и я прикусываю нижнюю губу. Не оглядываясь, я хватаю Тор за руку и притягиваю ее к себе. Я цепенею, когда первая лопата, полная земли, падает сверху на металлический гроб, а затем еще одна. Мне кажется таким неправильным класть его в землю, но у нас нет другого выбора.

Жуткие рыдания вырываются из Тор, и ее пальцы цепляются за меня, все ее тело дрожит. Я хочу игнорировать звук земли, падающей на гроб, но я не могу. Я опускаю голову, захлебываясь слезами. Ни один человек не способен справиться с такими чувствами, даже самые сильные люди имеют свои слабости, и вот одна из моих. Я кладу подбородок на голову Тор, тихие слезы катятся по моим щекам.

Я устал. Бороться нет смысла. Мой отец преследовал Джо, пока не умер. Целью всей моей жизни было убийство этого сумасшедшего, и все это стоило мне слишком дорого. Джо Кэмпбелл - это смерть и разрушение, и я больше не желаю играть в эту рискованную игру. Я сдаюсь. Я позволю ему победить. Игра, черт побери, окончена. Пусть он преследует меня во снах, но я не позволю ему отнять у меня еще одного любимого человека.

 Я опустошена, словно из меня вырвали всю душу. Калеб умер. Его тело покоится под шестью футами земли. Говорят, что похороны приносят облегчение, но лично я не ощущаю никакого облегчения. Все, что я чувствую - это разрушительная боль, которая, кажется, никогда не исчезнет. Моя душа тоскует о потере Калеба. Я тру область на своей груди, где находится мое разрушенное сердце.

Джуда нигде нет, и за это я ему благодарна. Он следит за мной так, словно я в любую минуту могу исчезнуть. Он пытается поговорить со мной, но я не могу дать ему это. Калеб был тем человеком, с которым я любила говорить. Он слушал меня, сочувствовал мне. Калеб был хорошим и верным.  Он поддерживал мораль в мире, которой больше нет.

Я встаю с дивана и прохожу через комнату, полную мужчин. Обычно громкий, наполненный дымом, дом сейчас тревожно тихий, когда над ним оседает облако скорби. Все любили Калеба. Я не могу больше этого выносить. Мне просто нужно побыть одной. Никто не обращает на меня никакого внимания, когда я выхожу из комнаты. Я открываю входную дверь и тихо закрываю ее за собой, спускаюсь по ступеням крыльца на траву. Покрытые росой травинки прижимаются к моим босым ногам, когда я иду по заднему дворику в направлении леса. Надгробные камни кажутся такими мрачными, затененные листвой дуба.

Я провожу пальцами по гладкому мрамору надгробья Калеба, и мое горло сжимается.

- Привет, Калеб, - шепчу я. Это глупо, но здесь я ощущаю его, словно он еще ненадолго решил погостить. Я больше не верю в Бога. Я не верю в рай и ад. Теперь я стараюсь об этом не думать. Но ради Калеба мне хочется верить, что рай реален. Надеюсь, там он всегда будет счастлив и любим. Я желаю этого для него больше всего на свете.

Я ложусь на траву рядом с его могилой и смотрю на звезды, разбросанные по ясному ночному небу.

- Я скучаю по тебе. – Выдыхаю я дрожащим голосом. – Так сильно. – 

Одинокая слезинка скатывается по моему виску, но это бессмысленно, как и все остальное. – Я не смогу сделать это без тебя, - шепчу я. Нежный шелест листьев шумит над нами. Я переворачиваюсь на бок и прижимаю ладонь к недавно посаженной траве. – Я не хочу,- я закрываю глаза, в груди все сжимается. Это я должна была умереть. Я этого хотела. И продолжаю хотеть. Джо все отнял у меня и оставил без ничего, он сломал меня таким способом, через который не должен проходить ни один человек, а затем он забрал у меня Калеба. Я готова перенести все это снова, каждый извращенный поступок, если это поможет вернуть Калеба назад.

- Я недостаточно сильна для этого, Калеб! – плачу я. Я утыкаюсь лицом в траву, и мои слезы орошают землю. - Я просто хочу, чтобы все это закончилось. – Я не вижу этого, не представляю время, когда снова смогу быть в порядке. Я не вижу будущего. Было время, когда я хотела быть врачом, выйти замуж и обзавестись детьми. Теперь… Моя рука подсознательно движется к плоскому животу. – Я не могу стать матерью. Я ничего не могу, - шепчу. Я не могу родить этого ребенка. – Джуд поймет, - говорю я то ли себе, то ли Калебу. Я больше не знаю, с кем могу поговорить.

Да как Джуд сможет понять такое? Откуда ему знать, что такое жизнь? Никто не сможет понять, если не ощутил этого на собственной шкуре. Никто не может знать глубины моего отчаяния, бездонную яму ненависти к себе, в которой я живу. Калеб был единственным, кто мог мне помочь.

Джуд не поймет, но, честно говоря, плевать я хотела. Я эгоистка. 

Я лежу тут уже достаточно долгое время. Возможно минуты, а может и часы. Я не знаю. В поле моего зрения попадает какое-то движение, и я вижу темную фигуру, выходящую из-за дерева слева от меня. Я резко сажусь и завожу руку за спину, мои пальцы накрывают рукоять пистолета, который я засунула за пояс своих шорт.

- Черт, я просто проверяю, как ты тут. Тебе не нужно стрелять в меня, милая.

Я выдыхаю воздух, который до этого задержала, когда появляется четкий силуэт Марни. Его сигарета светится в темноте, а сам он окружен медленно парящим облаком дыма. Я убираю руку с ружья и безмолвно поднимаюсь на ноги.

Прежде чем у меня получается улизнуть от него, он произносит: - Итак, я так понимаю, Джуд не знает, что ты залетела, да?