– Всё это уже скоро закончится, – произношу я, сажая девушку на заднее сиденье.

Марни смотрит на меня.

– Поскорее возвращайся, – говорит он.

Я иду к пассажирской стороне автомобиля. Тор смотрит перед собой. Я знаю, что ей не хочется смотреть назад. Я знаю, что девушка, сидящая в машине с ней, вероятно, убивает её. Я открываю дверь и наклоняюсь. Тор поворачивает своё лицо ко мне, и пальцами гладит мою челюсть. Её брови нахмурены, а страх искажает черты прекрасного лица.

– Не волнуйся обо мне, куколка, – говорю я, беря девичье лицо в обе свои руки и прижимаясь своими губами к её.

Пальцы Тор обхватывают мои запястья, удерживая меня на месте. Она сильнее целует меня, пытаясь отчаянно удержать, но я отстраняюсь. И чёрт, это очень сложно. Я заставляю себя улыбнуться.

– Ты должна меня отпустить, – я делаю шаг назад, мои глаза смотрят в её. – Я люблю тебя, – говорю я, перед тем как закрываю дверь. Я наблюдаю, как задние фары исчезают, когда Марни прибавляет скорость, затем глубоко вздыхаю.

– Что теперь? – спрашивает Рич, зажигая сигарету.

– Будем надеяться на долбаного Господа, что этот парень явится один.

Мы стоим на обочине дороги, с пушками в руках и ждём, ожидая прибытия лимузина. Я потратил пятнадцать лет в размышлениях, что, чёрт возьми, сделаю, когда наконец-то заполучу Джо Кэмпбелла и теперь, когда я так близко, то ощущаю странное сочетание возбуждения и страха. Фары виднеются на расстоянии, и моё сердце подскакивает к горлу.

– Итак, ты прикрываешь спину, когда он подтянется, понял?

– Да, – говорит Рич. А затем я слышу щелчок пистолета.

Машина замедляется и сворачивает на обочину, поднимая пыль в отблеске задних красных фар. Я держу палец на спусковом крючке, отступая назад в высокую траву, когда чёрный автомобиль останавливается. Я навожу пистолет на окно, подходя к двери с пассажирской стороны, и взявшись за ручку, открываю её.

– Тебе лучше быть одному, – молвлю я, глядя на Стена.

Он смотрит на меня в ответ, ненависть написана на его лице.

– Где моя дочь?

Рич идёт к задней двери машины и открывает дверь. Я вижу краем глаза, как он заглядывает внутрь тачки.

– Чисто, – говорит он.

– Опусти перегородку, – командую я Стену, перед тем как закрываю переднюю дверь и сажусь на заднее сиденье с Ричем.

– Где моя дочь? – снова спрашивает он.

Я игнорирую его вопрос, просто вжимаю ствол в сиденье и смотрю на него через поднятую перегородку.

– У меня тут Магнум 45 калибра, приставленный к спинке твоего сиденья. Ты меня злишь, и я нажимаю курок, эта пуля в считаные секунды пронзит твой кишечник. Ты будешь делать то, что я говорю, а если нет, я просто тебя пристрелю, а затем и твою дочь. Понял? – поясняю я.

Он не отвечает.

– Ты понял? – кричу я.

– Да, – рычит он в ответ.

– Хорошо, теперь, можешь ехать. Не останавливайся, пока не доберёшься до аэропорта. Ты не будешь отвечать на телефон, если тот позвонит.

Стен сжимает челюсть, когда заводит машины и двигается с места. В салоне стоит тишина, слышно только низкий гул шин по тротуару. Все, о чём я могу думать, что всё не может быть настолько легко. Если бы этот парень сказал хоть что-нибудь Джо, то, скорее всего, информировал его обо всём, здесь ничего не пойдёт по плану, и, если честно, я даже и не рассчитывал на это. Ничто не идёт по плану в этой жизни. Ничто. Я проигрываю различные варианты сценария того, что может произойти. Возможно, нас отвезут в какой-то заброшенный дом, где нас уже ожидают пятьдесят парней Джо. Неопределённость заставляет мой пульс стучать быстрее. Это не значит, что я боюсь умереть, потому что всё не так. Я боюсь оставить её одну. Я не хочу её оставлять. Я не могу её оставить… Я обещал.

Мы подъезжаем к одним из ворот в аэропорт, и Рич прячет пистолет за пояс джинсов, прикрывая его рубашкой.

Я открываю дверь, и он вываливается из машины.

– Неси свою чёртовую задницу к его воротам, прямо сейчас, – говорю я, перед тем как захлопываю дверь.

Лимузин заезжает в аэропорт. Я смотрю через перегородку на Стена.

– Не делай никаких глупостей, – бросаю я, забиваясь в угол лимузина, чтобы Джо не смог меня увидеть, пока не сядет внутрь. Машина паркуется, и моё сердце тут же бросается в пляс. Пока мы ждём, я наблюдаю за толпой, выходящей через двери аэропорта, мои глаза отчаянно ищут Рича. Я замечаю его стоящим сбоку от тротуара, обе его руки засунуты в карманы джинс.

Время тянется чертовски быстро, моё тело переполнено адреналином. Прошло всего полчаса, но это похоже на грёбаную вечность, а затем я вижу Джо, выходящего из дверей. Он одет в чёрный костюм и красный галстук, портфель в руке. Моё тело окутывает ярость с каждой секундой, как я гляжу на него. Каждый шаг, который он делает к машине, выглядит словно в замедленной съёмке. Моё сердце яростно колотится в груди, звук каждого сильного удара почти оглушает. Я сглатываю, когда Джо подходит к двери. Кто-то идёт позади него, Рич замахивается чем-то в воздухе и тот падает. Рич подходит к машине, становясь прямо за Джо.

НАЖАТИЕ. Дверь открывается, и Джо садится внутрь машины. Рич подходит к двери, хватается за неё и садится позади ублюдка. Джо тут же тянется к оружию, но я приставляю своё к его голове и снимаю с предохранителя.

– Ты, чёрт возьми, недооценил меня, – говорю я.

Джо поднимает свой взгляд, и ухмылка скользит по его губам.

– Разве?

Использую свою свободную руку, я стучу в перегородку.

– Поехали, – говорю я Стену.

Лимузин отъезжает от бордюра, набирая скорость. Рич хватается за плечи Джо и заставляет его развернуться. Рич заводит его руки за спину, связывая их верёвкой. Как только он заканчивает удерживать его, Джо смеётся и возвращается на сиденье.

Мы проезжаем милю за милей, Джо и я, сидя, холодно глядим друг на друга. Он хмурит лоб, мрачная улыбка растягивается на его губах.

– Вот значит, как всё закончится? Как ты собираешься убить меня, Джуд?

Я громко сглатываю, глядя на него. Несмотря на то, что ублюдок прямо сейчас находится в моей власти – он полностью спокоен, собран, словно его не волнует ничего из происходящего. Это заставляет меня волноваться.

– Медленно, – мой единственный ответ.

Джо смеётся.

– Всегда такой драматичный, твой отец был таким же. Что насчёт меня, мне нравится убивать больше эмоционально, чем физически, это намного болезненная процедура, более мучительная. Видишь ли, я не убивал твоего отца физически, но он уже был мёртв за несколько лет до того, как сдалось его сердечко, разве нет? – он снова хихикает. – Он охотился на меня до последнего, пока не умер, пытаясь исправить то, что не могло быть исправлено. И теперь ты делаешь то же самое. Думаю, я должен быть польщён на самом деле.

Я сжимаю зубы. Количество пота в моей ладони делает ручку пушки скользкой. Я не поведусь на это дерьмо. Я хочу пустить пулю в его голову прямо сейчас, мой палец дёргается на курке. Я мог бы это сделать. Я должен это сделать. Но он заслуживает мучений.

– Конечно, я понимал, что твой отец придёт за мной, после того, как я отправил ему то видео, – усмехается Джо. – Я заставил его смотреть, как его девственную дочь трахают снова и снова.

Напряжение нарастает у меня в груди, мой пульс так дико грохочет, что я могу ощутить его отголоски в кончиках пальцев.

– У тебя ведь есть дочь, правильно, Джуд, – его улыбка становится шире. – Я уже трахал её мать, так что, если подумать об этом, я и её трахнул, пока она зарождалась в утробе матери, – сильная ярость вскипела под моей кожей. Джо слегка наклоняется вперёд. – Я трахнул каждую женщину, о которой ты заботился, – выдыхает он.

Тепло заполняет каждый последний дюйм моей кожи. Моё сердце грохочет об рёбра, словно дикое животное, решившее убежать, заставляя кровь в моих венах течь настолько быстро, что у меня перед глазами появляются черные пятна. Я сжимаю глаза, отчаянно пытаясь бороться с каждой реакцией своего тела. Я должен сделать это правильно, чтобы мы смогли оставить это дерьмо позади.