Когда же возвращаюсь в кабинет, обнаруживаю на своем столе корзинку, точнее, туесок. Какая милота! А Хмурая Бровь, как ни в чем не бывало, сидит за своим столом и строчит, строчит, строчит служебные записки. Угу, значит, будем изображать ничего не знающих евреев: «мы тут ни при чем, мы ту ни при чем, кушаем мацу, играемся с мячом». Ну, ок…

- Не видел, кто принес эту берестяную прелесть? – приглядываюсь к подарку. Это ведь подарок?

- Тайный воздыхатель, полагаю. Я не видел, выходил за кофе.

- М-м-м-м, как интересно.

Не могу больше терпеть, терпение вообще не самая лучшая моя черта. И скорей снимаю крышку. Мама дорогая! Это же, это же! А что это? Но пахнет изумительно.

-  Леша Лешевич? Ты случаем не знаешь название содержимого сего чудесного туеска?

- А ты попробуй и догадаешься.

Надо же… малиновый мармелад… натуральный, прямо чувствуются зернышки! И его так много. Я, конечно, люблю сладкое, но от такого количества одно место точно слипнется, притом напрочь.

- Нереально вкусно. Эх, знала бы, кто подарил, расцеловала бы.

- Серьезно? – едва усмехается, не отрываясь от писанины.

- Угу. У меня как раз губы в сахарной пудре. Но увы, увы… нет его – тайного воздыхателя.

- Вообще-то есть, - улыбается шире. – И он готов принять благодарность.

- Да ты что? И где же этот замечательный даритель мармеладов?

А Леша наконец-то отвлекается от экрана монитора, нервно сжимает карандаш, который до сего момента преспокойно лежал в сторонке.   

- Подойди и узнаешь, - принимается постукивать ластиком по столу.

Какой гордый! Ну, ничего, тем более мы уже сегодня целовались, так что, одним поцелуем больше, одним меньше… Да и как не поцеловать за такую кучу сладостей! Тогда поднимаюсь, обхожу его стол, затем разворачиваю обидчивую вредину к себе передом, к работе задом.

- Готов принять благодарность? – склоняюсь над ним.

- Жду не дождусь, - вцепляется в подлокотники, будто мы в самолете и падаем.

А я замираю в нескольких миллиметрах от его губ. Просто обалденно – обалденно чувствовать сумасшедшее напряжение в его теле и видеть эти глаза - голодные, умоляющие. Надеюсь, Лешику не сорвет крышу, ведь если я целуюсь, то отдаюсь процессу полностью. И накрываю его губы своими, сначала пробую верхнюю, потом нижнюю – она вкуснее, пухлее, притягательнее, а когда Леша сдается, когда приоткрывает рот, отправлюсь в дальнейшее путешествие на пару с его языком. Вопреки надеждам Ветрову все-таки сносит башню, он поднимается, подхватывает меня и усаживает на край стола, причем умудряется все провернуть, не отрываясь от губ. 

Уже скоро целую не я, а целуют меня. И целуют яростно.

- Нам пора остановиться, - еще как пора, ибо кто-то перешел от губ к шее, а ручонки вот-вот запустит мне под кофту.  

- Валь, - упирается лбом в плечо, - ты поедешь со мной за геранью?

- За фикусом, Леш.

- Да хоть за пальмой с кокосами.

- Тогда лучше лимонник. Там витаминок больше, - а голова-то покруживается, низ живота приятно ноет.

А можно я не буду покупать ни фикусы, ни лимонники? Можно я возьму тебя и посажу у себя дома?

Всё смотрю ей в глаза, тело меж тем побаливает от дикого желания. Конечно, слишком долго у меня никого нет, удивительно, как вообще не озверел, но ведь дело уже не в этом. Дело в ней. И надолго меня так не хватит. А ее губы… словами не передать, какое вкусное это Розовое Облако.

- Леша-а-а, отомри, - касается моей щеки, - ты там где путешествуешь?

- Где-то…

- Давай, я принесу нам кофе, - вдруг серые глаза наполняются грустью.

- Давай, - и целую ее в лоб. К губам прикасаться опасно, велика вероятность, что не смогу от них оторваться.

Когда она уходит, я падаю в кресло и снова куда-то пропадаю. Что-то надо с собой делать, как-то брать себя в руки, иначе работа встанет, а шеф даст хорошего пинка под зад вместо повышения. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Ну, не могу я находиться с ней в одном помещении и думать о делах, надеюсь, после поездки за фикусом станет полегче. Хочу побыть с ней наедине, хочу держать ее за руку, хочу снова и снова целовать эти губы.

В этот момент раздается звонок телефона. Слава тебе господи, Капча на связи!

- Измаил Ренатович, слушаю вас. А, да, да. Чертеж. Уже готов? Прекрасно, сейчас зайду.

Вот всегда он вовремя. Хитрый, старый лис с бородой как у кельтского друида, в которой, такое ощущение, будто заключена вся мудрость еврейского народа.

Но у входа в небольшую кухоньку останавливаюсь, так как слышу голос Вали. Саму не вижу, видимо спряталась за дверью, но вот голос слышу хорошо. Она говорит по телефону.

- Серьезно? В Дублин? Ого… очень рада за тебя и за ребят тоже. Меня? Слушай, я не знаю, подумать надо. Я же… ну да, понимаю. Конечно, соскучилась! И когда планируешь? Через две недели? Угу. В общем, сколько у меня времени на подумать? Ладно, через неделю дам ответ. Ага... да ты что? Здесь? Правда что ли? Естественно хочу. Давай завтра утром созвонимся. Угу, ну пока.

После чего возвращается к обещанному кофе.

Дублин? Соскучилась? Через две недели? И вообще, она собралась на встречу с этим… этим… кем-то? Какого черта происходит? Сейчас-то до меня окончательно доходит, что я совершенно её не знаю, вот совсем. М-да, девушка-загадка и я - мужчина-идиот.

К Капче иду в дико паршивом состоянии. Ну, неудивительно. Вроде только взлетел и сразу шмякнулся обратно на землю. Больно и как-то безнадежно.

- Добрый день еще раз, - вхожу в кабинет архитектора.

- Добрый, добрый, Леша. Проходи, - смахивает со стола свою бороду, а вместо нее кладет чертежи. – Это у нас по ОСТ-Банку. Первый этаж, над вторым еще работаю.

- Угу, спасибо большое. Как раз планировал завтра с ними связаться.

- Да не за что. А что с настроением? – поднимает густые брови.

- Все в порядке, Измаил Ренатович. Работы как всегда выше крыши.

- А не в нашей ли Зефирке дело? – усмехается.

- Зефирке? – тут уже мои брови взлетают вверх.

- В Валентине, которая Белова.

- С чего вы решили?

- Да как она появилась, ты воспрял, не ходил по офису – летал, а тут опять взгляд потухший, излучаешь грусть-печаль.

- Белова тут ни при чем.

- Эх, славная бы из вас получилась пара. Ладно, иди, Леша, иди, не буду задерживать.

Угу, нужен я Зефирке как старой кобыле сон. Она вон, в Дублин собралась. У нее есть вторая жизнь – активная, яркая, насыщенная. Уж что именно Валя забыла в Орнаменте, не знаю, но теперь я уверен – здесь она ненадолго, здесь для нее что-то вроде перевалочного пункта.

К вечеру уже ни на что сил особо не остается. Да и настроение как улетучилось днем, так и не думало возвращаться. Но у нас по плану фикус…

Валя тоже поутихла - после обеда погрузилась в размышления и до сих пор оттуда не вынырнула.

- Ты все еще хочешь ехать? – подходим к машине.

- Да, - сразу улыбается. - Мы же договорились.

На что киваю, после чего рассаживаемся по местам и отправляемся в ближайший «ОБИ». Зелени там много. Что удивительно, всю дорогу сидим, молча. Уж чтобы Валентина не произнесла ни слова – это нонсенс. Оказывается, и грустить, и молчать она тоже умеет. Причем очень хорошо.

К счастью в гипермаркете народу немного, потому наш поход превращается в весьма комфортную прогулку. Мы бродим средь рядов с цветами, горшками, садовыми скульптурами.

- Ты любишь гномов? – подходит к керамической фигурке со встроенным фонарем. – У меня вот всегда была и, собственно, есть мечта иметь небольшой домик с садом, где бы обитали эти милые создания.

- Если честно, гномы не самые мои любимые представители сказочной братии. А ты мечтаешь там жить одна? Ну, в домике с садом, – беру в руки фигурку улитки.