После душа немного прихожу в себя, затем быстро собираюсь и лечу в Орнамент так быстро, как позволяют пробки. Добираюсь за полчаса до открытия, буквально вбегаю в офис и несусь в кабинет, а когда вхожу, вижу то, от чего сердце пропускает удар. Валин стол стоит абсолютно пустой. На нем ничего, вообще… И, конечно же, она больше не отвечает на звонки.

Видимо это карма. С Ирой мы расстались почти так же, но тогда перестал отвечать на звонки я. Было гадко и тошно от того, что интерес ко мне держался только на бабках. Пока мог оплачивать ее прихоти, меня «любили», когда же не смог, послали. Только вот Иру получилось забыть довольно скоро.

Вдруг раздается звонок рабочего телефона:

- Да, Геннадий Петрович. Сейчас зайду.

Шеф встречает широкой улыбкой, указывает на кресло:

- Доброе утро, Алексей Алексеевич. Присаживайся, разговор есть.

Когда опускаюсь в кресло, он начинает говорить, но я его не слышу, мысли заняты возможными вариантами связи с Валей. Не слышу, пока меня не возвращают в реальность излюбленным «Алло, гараж».

- Ты меня хоть слушаешь? – вскидывает брови.

- Да, да, конечно.

- Так вот, завтра займись поиском.

- Поиском чего, простите?

- Алексей, ты точно нормально себя чувствуешь? Я говорю, помощника себе ищи. Уверен, найдешь хорошего. И еще, коль Валентина нас покинула, но с работой она справлялась прекрасно, то, как и обещал, должность начальника отдела дизайн-проектов твоя. Вступишь сразу после того, как отправим Льва Александровича на пенсию.

- Да, я понял, большое спасибо, Геннадий Петрович. А позвольте спросить, почему Валентина ушла?

- Она девушка свободолюбивая, на одном месте ей скучно.

- И не сказала, куда?

- В Дублин вроде бы собралась.

- Ясно.

- Ну-с, не смею тогда задерживать.

- А когда она собирается в Дублин?  

- Не знаю, мне она по таким вопросам не отчитывается. Девочка взрослая, самостоятельная, местами чрезмерно.

- И еще раз спасибо, Геннадий Петрович. За доверие. Я не подведу.

- Верю, верю. И Филимонов в тебя верит.

Из кабинета выхожу с огненной головой. Что-то со мной не так. Помимо головы знобит и ломает сильнее, чем с утра, аж зубы сводит.

- Алексей Алексеевич, - смотрит на меня во все глаза Капча, когда приношу ему макеты, - что с тобой? Бледный весь, глаза красные. Ну-ка, - скорее поднимается и как отец родной прикладывает руку к моему лбу, - у-у-у-у, братец. Тебе срочно домой нужно.

- Не могу, - с трудом усмехаюсь.

- Можешь и еще как. Ты нам живой нужен, у тебя же температура шпарит. Немедленно бросай все и поезжай домой лечиться.

В общем-то, он прав. Еще через полчаса я уже еле на ногах держусь, а ко всем симптомам приближающейся неминуемой смерти добавляется адская боль в горле. Ну, супер. Беда не приходит одна. И пока еще в состоянии складывать слова в предложения, пишу служебную записку Филимонову по всем срочным делам, остальное возьму с собой.

По дороге вспоминаю, что лекарств дома нет.

Что сказать, из аптеки буквально выползаю и ползу в направлении машины, где скорее выпиваю жаропонижающее, что позволяет хотя бы не окочуриться в пути. А в голове так и крутится мысль. Наверно хорошо, что не получилось встретиться с Валей, а то заразил бы, не дай бог. Но как же ее не хватает рядом, сейчас бы прижаться к ней или лучше положить голову на колени, прикрыть глаза и забыться. Увы, мне остались только мечты и ощущение абсолютной пустоты в душе. Да, я привязался к ней точно глупый пацан, уже напридумывал, как все будет дальше, как мы будем вместе. И сам же все изгадил.

Перед тем, как подняться на этаж, сидя на лавке и размазывая снег по щекам и лбу, беру телефон. Может она и не прочитает, но я все равно напишу...

«Валь... я дурак»

Отправлено в 14:30

«Прости»

Отправлено в 14:31

" Я не такой как ты, совсем не такой. Не рисковый, не фантазёр, не легкий на подъем. Я замороченный бирюк с вечным дедлайном. Наверно, ужасно скучный и пресный. Но...»

Отправлено в 14:33

«Я люблю тебя»

Отправлено в 14:33

«Прости меня...»

Уже дома кое-как добираюсь до кровати и просто отключаюсь.

Глаза разлепляю с трудом и какое-то время не пойму, почему вообще проснулся, но потом все-таки доходит - из- за звонков в дверь, которые как назло не прекращаются. Кого еще черти принесли? Даже сдохнуть спокойно не надут. А может вообще не ходить? Но по вернувшемуся ознобу и ломоте становится ясно, температура снова поползла вверх, что значит, встать придется. Ну, а раз уж встал, то и до двери доковыляю.

Открываю, не глядя, не спрашивая, кто там.

А там... стоит вся припорошенная снегом, запыхавшаяся, с ярко-розовыми щеками и каким-то уж очень сердитым взглядом она.

- Знаешь, сколько раз я успела позвонить в дверь? - шипит.

Я же упираюсь плечом в стену и просто молчу, смотрю на нее и молчу. Спустя минуту или две, или не минуту, а секунду, Валя подскакивает ко мне, припадает губами ко лбу:

- Угу, ясно, понятно, - быстренько стягивает с себя шубку, разматывает шарф, выбирается из сапог.

На ней тот самый розовый свитер и розовые кожаные штаны, как в день знакомства. Правда, волосы собраны не в пучки, а в две косы.

- Идем, - хватает за руку и тащит обратно в спальню, тогда же замечаю в ее руке пакет - аптечный.

Облако подводит к кровати, усаживает на край, после чего стаскивает с меня рубашку, брюки, даже носки и укладывает в постель.

- Лежать не двигаться, Ветров, - и куда-то убегает.

Правда, возвращается скоро с подносом в руках, на котором чего только нет. Первым делом сует мне под мышку градусник, затем дает выпить какие-то таблетки, после всовывает в руки бокал с горячим Терафлю. И все делает, молча. Впрочем, я тоже молчу. Мне достаточно просто видеть ее, просто понимать, что она здесь.

- Жесть, - смотрит на градусник, - тридцать девять и пять. Ладно, жди тут, никуда не уходи.

И снова сбегает, а через минуту слышу, как звонит, очевидно, в неотложку, называет адрес. Спустя час у меня дома разворачивается целый полевой госпиталь. Прибывает дежурный врач, заглядывает во все мои лицевые отверстия, ставит диагноз ангина, выписывает кучу всего, в том числе антибиотик широкого спектра действия, дает рекомендации Вале, которая его слушает так, словно дядька государственной тайной с ней делится.

- Я пойду в аптеку, - забегает ко мне, - скоро буду.

На что мотаю головой. Но меня уже никто не слушает. А я, черт побери, боюсь, боюсь, что она не вернется, несмотря на все рациональные доводы пусть и воспаленного мозга. Однако Валя возвращается.

- Держи, - закладывает мне в рот очередную таблетку. - Чем раньше начнем лечение, тем быстрее тебе полегчает. А теперь спи.

- А ты? - приподнимаюсь на локтях.

- А я в кухню.

- Валь...

- Все потом, Леш. Спи.

- Скажи, - хриплю кое-как, - ты прочитала смс? Мои.

- Нет, не читала. Мне прочитать сейчас?

- Не читай, не надо. Пожалуйста.

- Хорошо, не буду.

- Я потом так, на словах... скажу.

Пятью часами ранее…

- Привет, Даш, - зажимаю телефон между ухом и плечом, а параллельно пытаюсь удержаться на льду, притом руки заняты пакетами. – Вы как там? Собираетесь?

-«Приве-е-е-ет, - слышу радостное, - вовсю. Дёмка сговорился с заказчиками, в общем, завтра вылетаем. Ну же, скажи, что ты с нами. Скажи, скажи, скажи…»

- Еще вчера я бы сказала, что с вами. Но сегодня нет. Я вообще хотела тебя в гости позвать, но раз вы там на чемоданах, то желаю удачи, порвите всех.

- «Ну, вот… жаль, Валькин. Если ты сомневаешься из-за Йокинена, то знай, его не будет. Он сейчас занят работой здесь, какой-то торговый центр проектирует»

- Нет, Даш. Не из-за него. Просто я уже не горю. Было время, было желание, силы, нужда, в конце концов. Теперь нет.