Единственными, для кого была очевидна несообразность их экипировки, оказались они сами. Так что молодые люди поспешили как можно быстрее убраться с оживленных улиц и найти себе какое-нибудь пристанище.

— Марик, — осторожно поинтересовался Витька, когда они достаточно удалились от штаба. — А что может начаться?

— В каком смысле? — не понял Вахрамеев.

— Ну как же, — даже остановился Ким. — Ты сказал: «Валим, пока не началось», вот я и спрашиваю…

— Я тебе потом объясню, — хмыкнул Март, сообразив, что его друг не знает этот анекдот[41].

— Все потом, да потом, — пробурчал Виктор. — И вообще, куда мы идем?

— Не знаю, — честно признался Мартемьян. — Нужно где-то остановиться и привести себя в порядок.

— Так вот гостиница!

— Где?

— Ну, вот же, — показал Ким на скромную вывеску «Меблированные комнаты вдовы Пак».

— Черт, даже не подумал, — озадаченно почесал голову Вахрамеев.

Если что в королевстве Чосон и было хорошо развито, так это малый бизнес. Все улицы городов казались заполнены мелкими магазинчиками, лавчонками, щиктанами и прочими заведениями общепита от крохотных забегаловок до вполне приличных рестораций. И уж, конечно, наличествовали места, где одинокие или семейные путешественники могли остановиться на ночь.

Одни больше напоминали ночлежки, вроде тех, что описал в пьесе «На дне» пролетарский писатель Максим Горький, отличавшиеся разве что восточным колоритом, другие выглядели вполне фешенебельными отелями с полным пансионом. Третьи представляли собой что-то вроде домов свиданий «с шлюхами и блек-джеком». В общем, при желании, можно было найти пристанище на любой вкус.

Семейное предприятие почтенной вдовы Пак находилось примерно в центре этого треугольника. Комнаты, которые она сдавала своим клиентам, были вполне приличны, но без лоска. Поскольку роль горничных выполняли ее дочери, открытого разврата она не позволяла. Но если почтенный господин останавливался с «племянницей», то, разумеется, никто не чинил ему в этом препятствий.

— Что вам угодно? — достаточно любезно встретила их госпожа Пак, сразу же разглядевшая, что потрепанные наряды потенциальных клиентов некогда были вполне приличными костюмами.

— Мы только что прибыли из Сеула, аджума, — горестно вздохнул Ким, прислонив к стойке свою винтовку. — Наш дом разбомблен, мы остались совсем одни и со вчерашнего дня ничего не ели. Не найдется ли у вас крохотного уголка для нас?

— Конечно-конечно, — засуетилась хозяйка, мгновенно проникшаяся симпатией к двум сиротам. — Проходите, мальчики, я вас покормлю.

После сытного обеда и горячего душа их разморило на сон. «Сиеста, епт», — не очень понятно прокомментировал Март, скидывая модные туфли и заваливаясь на кровать. Витька примеру друга не последовал, а, разложив на столе винтовку, принялся ее разбирать и чистить.

— Как она тут крепится, забыл совсем… — задумчиво прошептал он себе под нос, но так, что Вахрамеев услышал сквозь навалившуюся дрему.

— Вот ты неугомонный, — едва не разорвал рот от зевка Вахрамеев. — Потом наведем блеск на трофеи…

— Нет, я так не могу. Лучше подскажи, как ее разобрать.

Кряхтя, как старый дед, Март нехотя поднялся и без малейших усилий быстро раскидал Арисаку.

— Запомнил или повторить?

— Теперь точно не забуду. И давай, я твои пистолеты тоже почищу, — вместо ответа предложил Ким.

— Лучше отдыхай. Я после сам все сделаю.

— Не, мне в удовольствие с этими железками возиться. Мы с дедом Игнатом твой Маузер разбирали и чистили перед отъездом, так что не беспокойся, я ученый.

— Ну, дело ваше, господин профессор. Охота пуще неволи.

Отдав другу оружие, он уселся на кровати и принялся крутить в руках доставшийся в бою меч, время от времени поглядывая на Виктора.

— Да, не того назвали марсианином… не того…

— Ты о чем?

— Да так… Знаешь, как переводится с латыни мое имя?

— Нет. Даже не задумывался никогда, — словно извиняясь, ответил Ким.

— Посвященный Марсу. Богу войны. Так что мы с Барсумом[42] одной крови.

— Что еще за Барсум?

— Я так понимаю, марсианские хроники Берроуза ты тоже не читал?

— Нет вроде.

— О, брат, это надо исправить. Вот найдем толковый книжный магазин в городе и купим тебе всякого годного чтива.

— Не, лучше тогда про баллистику и конструирование стрелкового оружия и не так, просто почитать, а научную книгу. С чертежами и расчетами.

— Чего бы это вдруг?

— А мне нравится! — не без вызова ответил Витька. — Я тут думал, что если бы у всех наших солдат были автоматические карабины, как у деда Игната? Представляешь, как бы мы японцам навтыкали?!

— Это да. Плотность огня была бы совсем другой. Автомат — вещь нужная, — задумчиво протянул Март. — Только калибр надо менять. Винтовочный патрон слишком мощный.

— Вот я хочу сделать такой автомат! Ну, пусть под маузеровский патрон, как у тебя. Тоже будет хорошо!

— Верно мыслишь! И чего дальше делать планируешь?

— Хочу отыскать в городе оружейную мастерскую. И попроситься к ним на работу.

— А чего не на базе? Там, наверняка, можно вольнонаемным пойти.

— Тоже хорошо! Но я еще думал, в Пхеньяне должна быть крупная рембаза для починки винтовок и пулеметов для королевской армии. Понимаешь, враг напал на мою страну. На мой народ. Нет, даже сразу на обе мои страны и оба моих народа. Я ведь русский кореец. Наверное, больше русский, но и кореец тоже. И я видел, что они творят на моей земле, с нашими людьми. Мы жили мирно, развивались, трудились, росли. А они… Корейцы с восточными соседями столетиями воюют. И я хочу помочь родине. И России, и Корее. Готов и с винтовкой в руках драться! Но думаю, что больше пользы принесу, если сделаю такой автомат. Простой, надежный, удобный и дешевый для массового производства. Дед что говорил? АКС — всем хорош, но его не взяли в армию, потому что сложный очень. Много деталей. Дорого и долго его делать. И обслуживать простому солдату трудно. А надо такой автомат, чтобы всех вооружить и бить врага!

— Я смотрю, ты с оружием успел разобраться? Давай тогда поспим пару часов.

— Ага, — устало согласился Ким.

Засыпая, Витька в полудреме вспомнив о важном, приподнял голову от подушки:

— Надо Таню навестить завтра.

— Какую еще Таню? — поначалу отмахнулся Март, занятый своими мыслями, но потом понял, о ком речь, — Ты про стажерку? Господи, кто о чем, а вшивый о бане!

— Зачем так говоришь? Она хорошая девушка, это сразу видно. И добрая…

— Это да. Ладно, сходим, а то мы так с ней и не договорили. Странная какая-то у нас вышла экскурсия…

Вполне возможно, в прошлой жизни вдова Пак была доброй феей или кем-то еще в этом роде, потому что, когда утром чисто вымытые и выспавшиеся подростки проснулись, их ожидала тщательно выстиранная и вычищенная одежда и обувь. Вернуть былой блеск, разумеется, не удалось, но, по крайней мере, все это не стыдно было одеть.

— Вставайте, лежебоки, — радостной улыбкой поприветствовала их хозяйка, очевидно проникшаяся к своим постояльцам почти материнскими чувствами.

Что, впрочем, совершенно не помешало взять ей плату вперед.

— Будем завтракать!

— Уже идем, — звонко отозвался расплывшийся в улыбке Ким.

— Да у тебя талант, — не удержался от усмешки Март.

— Какой?

— Ты умеешь производить благоприятное впечатление на пожилых дам…

В этот момент появилась радостно улыбающаяся старшая дочь госпожи Пак с супницей в руках и только что не подмигнула покрасневшему от удовольствия Витьке.

— И их дочерям, — почти шепотом закончил Вахрамеев.

— Скажешь тоже, — немного смутился приятель, усаживаясь за стол.