Гусь ничего не ответил. Он и сам понял, что Маргаритка не просто так прошла мимо дома. Юрке захотелось вскочить и помчаться вслед за ней. Но неудобно было перед Стасиком.

— Я люблю купаться после дождя. А ты? — выручил Стасик.

— Хорошо бы с Диком на речку, — сказал Гусь и вздохнул, вспомнив тот счастливый день, когда он, Дик и Рита купались.

— Когда будут пускать к нему? — спросил Стасик.

— Когда курс дрессировки пройдет. Пошли…

В сенях они столкнулись с почтальоном тетей Верой.

— Бабушка дома, — на ходу сказал Юрка, выбегая на крыльцо.

— Погоди, — остановила тетя Вера. — Тебе бандероль.

— Мне?! — опешил Гусь. — От кого?

— Не знаю, — сказала тетя Вера. — Написано: Юрию Гусю. — Она посмотрела на Юрку и спросила: — Это твоя фамилия или прозвище?

— Давай… эту бандероль, — сказал Юрка.

— Распишись вот тут, — показала тетя Вера. — Не слыхала я такой фамилии…

— Еще и почище бывают, — с досадой сказал Юрка.

Тетя Вера достала из большой черной сумки пакет, обернутый в грубую серую бумагу.

— Тяжелая бандероль, — сказала она. — Как кирпич.

— А мне… тете моей не было письма? — спросил Стасик.

— От отца? — улыбнулась тетя Вера. — Было целых два.

— Юр, я домой! — сорвался с места Стасик. — Пойдешь на речку — заскочи. Ладно? — И, считая голыми пятками ступеньки, умчался по свежим лужам домой.

— Ишь взвился! — засмеялась тетя Вера. — Оно и понятно — отец! — Она топталась на крыльце, медля уходить. Ей хотелось узнать, что прислали мальчишке. Но Юрка не торопился разворачивать бандероль. И почтальон, сердито захлопнув сумку, ушла. Гусь зубами развязал бечевку, медленно развернул бумагу и разочарованно присвистнул: в бандероли оказались учебники. Сверху лежала новенькая география. Он раскрыл обложку и на пакете с картами увидел письмо.

«Дорогой мой Ежик! — начиналось это письмо. — Я очень соскучилась по тебе. Из деревни я уехала к маме в Пермь. Хотела здесь остаться, но не могу — тянет в родную школу. О твоих „подвигах“ мне все известно. Я переписываюсь с подругой-учительницей. Она мне и адрес твой дала.

В августе приеду в Лесное. Буду тебя учить русскому языку и литературе. А чтобы не пришлось краснеть за тебя, посылаю учебники. Обязательно почитай. До скорой встречи. Надеюсь, что ты не забыл свою «бригадирку»?»

Гусь опустился на ступеньки и еще раз прочитал письмо.

— Катька-бригадирка, — сказал он.

Уткнулся носом в письмо и замер. Большие зеленоватые глаза его смотрели прямо, не мигая.

С крыши в старую бочку гулко капала вода: дон, дон, дон. Солнце уже пригрело землю, и дождевые капли на листьях, траве становились меньше и совсем исчезали. В воздухе стоял тот особенный запах, который бывает лишь после дождя.

А вода все реже капает в бочку. Солнце высушит крышу, и вода совсем перестанет капать. И ничего больше не будет напоминать о мрачной туче и грозе со шквалом, пронесшихся над маленькой станцией. Солнечно и радостно станет вокруг.