– Я вижу, тебе здесь очень плохо! Ведь так? – снова услышал Сеня всхлипывающий голос мамы.

Он не мог ей врать. Он понимал, что это бесполезно. Она всегда легко читала его мысли. Сказать правду он тоже не мог, и поэтому молча гладил ее по голове, а мама все плакала и плакала…

Два часа иссякли со стремительностью затягивающейся удавки. Расставались долго и мучительно. Охраннику даже пришлось взять Сеню под руку и оттащить от мамы. Сеня понимал, что это нехорошо. Что, видя эту его беспомощность, мама расстроится еще больше. Но поделать с собой ничего не мог. Мама приехала всего на две недели, и Сеня полагал, что увидит ее еще только раза два, не больше. Таковы были тюремные порядки. Мама же была в таком возрасте, в котором с человеком нужно проводить время так, словно видишь его в последний раз. «С любимыми не расставайтесь… И каждый раз навек прощайтесь…» – пронеслось в голове Сени, когда он последний раз взглянул на маму, с опущенными руками стоящую посередине комнаты для свиданий. Она слабо улыбалась. Сеня тоже попытался улыбнуться ей в ответ.

На следующий день Сеня не поверил своим ушам. Ему сообщили, что опять поведут на свидание! Оказалось, что мама, совершенно не зная английского, добилась немедленной аудиенции с начальником тюрьмы и невероятным образом уговорила его разрешить так называемые специальные визиты. В исключительных случаях, когда у заключенного нет родственников в стране и к нему приезжают из-за границы, ему могут разрешить две недели ежедневных визитов, по два часа каждый. Но это было возможно только в отделении легкого режима, а Сеня отбывал наказание в отделении общего режима, где таких исключений обычно не делали. Визиты здесь были разрешены только раз в неделю, по воскресеньям.

В этот раз мама принесла Сене много еды, и тот стал жадно поглощать ее. Конечно, он был голоден, но в основном набросился на еду, чтобы погасить трагичность момента. Ему не хотелось и эти два часа провести в слезах. Когда Сеня поел, мама погладила его по руке.

– Сенечка, я не смогла принести тебе домашней еды вчера, потому что у меня все отобрали в аэропорту. Я не знала, что в Новую Зеландию нельзя ввозить продукты… – заговорила какими-то напрасными словами мама, мы ведь всегда говорим не о том в подобные моменты…

– Как Света? Как дети? – настойчиво спросил Сеня.

Мама собралась с духом и выпалила на одном дыхании:

– Сенечка, я понимаю, что тебе будет трудно сейчас об этом услышать, но Света забрала детей и уехала в неизвестном направлении, ничего мне не сказав. А в тот же день ее разыскивал какой-то мужчина и вел себя очень вызывающе, так, как будто пришел за собственной женой…

Сеню залило ошеломляющим чувством ревности. Он даже сам от себя такого не ожидал. Иногда, когда другие чувства приходится подавлять, человек выплескивает все свое раздражение и досаду в появившееся новое чувство, и тогда оно достигает катастрофической силы. Все его естество сначала как бы затянулось в единый узел, и когда боль стала нестерпимой, то в груди внезапно разорвался снаряд!

– Мужчина с темными волосами?! Широкоплечий мужчина с темными волосами?! – заорал Сеня. Мама испугано отдернула руку. – Мама, отвечай: мужчина, который приходил за Светой, высокий, широкоплечий, с темными волосами?

– Да, – тихо сказала мама.

– Вот сволочь!!! – заорал Сеня, и охранник тут же предупредил, что если он не будет вести себя спокойнее, свидание будет прекращено.

– Ты его знаешь? – нерешительно спросила мама.

– Конечно! Это же Осип, мой партнер по бизнесу! Он давно на нее глаз положил. Вот подлец! Ненавижу! Я его убью! Я выпущу ему кишки! Дай время! Я выйду отсюда и обязательно его убью! Клянусь всем святым!

– Сенечка, что с тобой здесь стало, как ты ожесточился, – испуганно зашептала мама, – ты никогда таким не был! Может быть, Свете так будет лучше. У нас совсем было плохо с деньгами, ей было тяжело с нами жить. Вот только детей нужно было оставить, а твой партнер наверняка сможет поддержать ее материально! Может, между ними ничего такого нет! Может, он просто решил ей помочь! По дружбе!

– Что? По дружбе? Что ты такое говоришь, мама? Что такое ты говоришь? – завопил Семен.

– Ну, хорошо, хорошо… Только успокойся! – замахала руками мама, и Сеня заметил, что ее обычно бледное лицо стало землистого цвета.

«Боже мой, только бы не умерла!» – испугался он и вежливо попросил охранника принести матери воды. Кроме астмы у нее было слабое сердце.

– Воды не положено! – сухо ответил тот. – Закончите свидание – вот тогда и попьете вдоволь.

– Изверг, – прошептал Сеня, но решил впредь стараться держать себя в руках.

– Сынок, такая она штука – жизнь, – запричитала мама. – Света – молодая женщина, у нее двое детей… Вы ведь даже не расписаны! Ах, я тебя предупреждала не связываться с этой женщиной…

– Ладно, хватит, – отрезал Сеня, – расскажи лучше о себе, о папе.

– Сенечка, о себе мне рассказывать нечего, о папе тоже…

При последних словах мама снова изменилась в лице.

– Мама, я вижу тебя насквозь, как и ты меня. Что с папой?

– Папа очень серьезно заболел, – тихо проговорила мама.

– Что с ним? Что именно? – заволновался Сеня.

– Рак легких. Я не хотела тебе говорить по телефону, но врачи сказали, что ему осталось месяцев шесть, не больше, и я боюсь, что ты не успеешь его повидать…

– Господи, что же это такое! Что же это такое! – застонал Сеня, обхватив голову руками.

– Беда не приходит одна, – грустно сказала мама и поджала губы. – Беда никогда не приходит одна!

Вернувшись в камеру после встречи с мамой, Вечнов не находил себе места. Хотелось крушить все, что попадется под руки. Однако Файзал не спускал с него глаз, и Вечнову приходилось сдерживаться. Он стал вышагивать по камере, пока сокамерник шутливо не окликнул его:

– Ну, и что ты перед моим носом маятником болтаешься? Сядь, а то зарежу!

– Да пошел ты! – грубо оборвал его Сеня.

– Что у тебя стряслось? Ушел на свидание таким счастливым, а пришел – прямо пар, да какой там пар, огонь из ушей вырывается! – не унимался Файзал. Его почему-то очень забавляло состояние Сени.

Вечнов сел на свою койку и уставился на Файзала. Он впервые заметил, что у его сокамерника весьма округлые черты лица. Он был довольно молод, явно младше Сени. Может, лет двадцать восемь, не больше. Вообще, несмотря на род его занятий, у Файзала была нежная девичья кожа, и его смуглое лицо напоминало скорее индуса, чем араба. Черные, пышные, прямые брови ложились ровными мазками вдоль верхней границы слегка узковатых глаз. Лицо было гладко выбрито, что еще больше выдавало его сходство с девушкой. «Тоже мне, террорист», – подумал Вечнов. «Хорошо хоть не голубой…»

Свои мысли Сеня, разумеется, не стал высказывать вслух. Между тем Файзал не унимался.

– Ну облегчи душу, иудей, неужто и с тобой приключилась несправедливость? А то ты только звякни, у меня как раз запасной пояс шахида есть, вместе и подорвемся… – не переставал подтрунивать Файзал.

– Да, представь себе, приключилась несправедливость… – ответил Сеня, и ему безумно захотелось выложить все, что на него навалилось после посещения мамы. Конечно, пакистанский террорист был последним человеком в тюрьме, в ком следовало искать понимания, но Сеня уже не мог остановить свой порыв.

– Хорошо, я расскажу, если ты пообещаешь не прерывать меня своей террористической пропагандой, – пробурчал Сеня, и Файзал, ободрившись, уселся на свою койку поудобнее и приготовился слушать.

– В общем, все тривиально, как в плохом водевиле. Моя жена сбежала с моим партнером по бизнесу. Забрала с собой детей. У отца обнаружили рак, он умрет до того, как я успею освободиться, – выпалил на одном дыхании Сеня.

– Это все? – разочарованно спросил Файзал.

– А ты чего ждал? Остросюжетного детектива с погонями и перестрелками? – раздраженно спросил Вечнов, уже начиная жалеть, что поделился своими сокровенными переживаниями с такой скотиной. – Плюс я подозреваю, что партнер по бизнесу обчистил счет компании и присвоил два миллиона шекелей, которые туда перевели незадолго до моего ареста. Эти деньги мы должны были перевести одному заводу в Израиле, и партнер предлагал мне их прикарманить и смыться. Я послал его подальше… Он-то один, как перст, а у меня жена и двое детей. Куда я в бега подамся? А тут, видишь, сам пропал, и деньги пропали, а вот теперь и жена с детьми…