Окончание речи служителя церкви заглушил резкий и громкий свист, в котором все обитатели Ростова-на-Дону без малейших проблем могли опознать звук приближающихся османских снарядов. Натренировались волей-неволей благодаря частым обстрелам. Но в этот раз источников характерного шума было не один и не два, и даже не три. На город обрушился настоящий дождь из взрывоопасных подарочков, выпущенный как минимум несколькими крупнокалиберными батареями. И в этот раз они определенно били не куда бог пошлет, а точно по стратегически важному объекту. Летному полю, на котором стояла большая часть имеющейся у русских авиации. Во всяком случае, один из первых взрывов произошел прямо на защитном барьере «Тигрицы», по счастью сумевшем сдержать и ударную волну, и осколки. Второй разметал на части корму стоящего по соседству бронированного армейского грузовоза, чьи обитатели, по всей видимости, отключили защитные барьеры ради экономии топлива. Третий обрушился на экипажи, привезшие сюда священников и офицеров, наполнив воздух клочьями земли, карет, лошадей и возниц. А также подозрительным нежно-розовым дымом, облачко которого стремительно расплывалось в разные стороны. И вероятно имена эта субстанция алхимического происхождения оказалась повинна в том, что бьющиеся в агонии и истошно кричащие люди или кони замолкали один за другим и переставали шевелиться. Но до оружия массового поражения из родного мира Олега ей все же оставалось далековато. Те, раненные кто находился дальше трех десятков метров от эпицентра взрыва, умирать в большинстве своем не спешили, даже если не могли встать на ноги и убежать из опасного места. Саму делегацию непрошенных гостей защитил Щукин, мгновенно накрывший всех сияющим куполом…Причем та его сторона, которая была обращена к Олегу, выглядела заметно более плотной и несла на себе несколько рунных конструктов. Очевидно, младший магистр заранее подготовил заклинание на случай эскалации конфликта, но к его счастью предпочел все же защититься со всех сторон вместо возведения всего одной, но куда более прочной магической стены. Еще штук семь или восемь огненных цветков распустилось пусть в воздухе и на высоте полусотни метров, столкнувшись с оперативно прикрывшей весь аэродром волшебной пеленой, но все же в непосредственной близости от Олега. И они были отнюдь не единственными, поскольку он слышал свист снарядов и последующий грохот взрывов даже когда результаты действия османской артиллерии находились вне его поля зрения.
– Щиты в самый параноидальный режим работы! Сделать их сплошными, чтобы даже муха не пролетела! Святослав, следи за атмосферной внутри периметра, а не то нас тут потравят как клопов! – Принялся сыпать приказаниями Олег, чья интуиция до сих пор молчала, словно её кто-то выключил. Или заблокировал. Но вряд ли подобное воздействие могли сейчас поддерживать очень опасающиеся лично предстать перед своим наивысшим начальством священники, в данный момент занятые спасением своих жизней. А османы не стали бы направлять подобные чары лично против него… Но вот если в штабе имелись профессиональные пророки и ясновидящие или хотя бы кто-то подобный, то тогда подобная предварительная подготовка вкупе с артиллерийским обстрелом резко обретала смысл. – Создаем над головами дополнительный слой защиты из материальных преград! Помимо обычных снарядов у осман могут найтись и такие, что обманывают щиты!
Повинуясь воле волшебника, ближайшие к судну опавшие листья взмыли в воздух, сливаясь между собою в многослойную преграду, благодаря пропитывающей её магии по прочности может и уступающей стали, но уже вполне сравнимую с обычными деревянными досками. Без необходимости активно двигаться и сильно отвлекаться от поддержания стабильности чар Олег мог создать барьер площадью около сорока квадратных метров. Не так уж много с одной стороны, но ведь это было лучше, чем ничего. И помимо него рядом имелись другие волшебники. Стефан пучил глаза, будто страдающая от похмелья жаба, но разбитые прямо на палубе грядки с огурцами и арбузами стремительно пустели, поскольку плети вьющихся растений устремлялись к мачтам, сплетаясь меж ними в подобие паутины.
– Дык, очень жаль, шо седня канониры османские чуть-чуть, стал быть, промахнулись, – тяжело вздохнул Святослав, с посоха которого непрестанно били разряды электричества, образующие нечто вроде сотканного из молний зонтика, закрывшего нос корабля и сверху, и с боков. Взгляд бывшего крестьянина был устремлен на группу офицеров и священников, что под прикрытием удерживаемого младшим магистром барьера оперативно отступала к ближайшему судну с активными магическими щитами, которое годилось на роль укрытия. Наглости для того, чтобы в поисках защиты жаться к «Тигрице», откуда в них до сих пор целились, Щукину, по всей видимости, все-таки не хватило. – Вот чё им, стал быть, стоило, не лошадок бедненьких, того-этого, на кусочки разнести, а вон тех иродов поганых в погонах золотых? Я б тогда туркам, вот ей-ей, поаплодировал!
– Ну нет в жизни совершенства, что ж поделаешь, – согласился с его мнением Олег, настороженно поглядывающий в небо. Активный артиллерийский обстрел, возможно являющийся первой фазой к подготовке нового штурма, было бы очень неплохо подкрепить ударом стратегической магии, обрушенным на несчастный аэродром. Но пока никаких свидетельств использования заклятий ранга так седьмого-восьмого чародей обнаружить не мог. Вражеские колдуны медлили? Били в какое-то другое место? Столкнулись с мощным противодействием со стороны защитников города? – И какого черта ты тут из себя уличный светильник изображаешь, когда я тебя попросил за составом воздуха следить?!
– Дык, я итъ его и чищу! – Возмутился бывший крестьянин. – Ты шо, не чуешь, как раз вона оттудова ветер дуетъ и какую-то гадость почитай итъ невидимую на нас, стал быть, прет?!
Османской артиллерии стали отвечать тяжелые пушки, расположенные в городе, но звуки их стрельбы раздавались гораздо реже грохота взрывов. Не то сказывалась неготовность русских канониров, не то меньшее количество орудий. Снаряды продолжали падать в непосредственной близости от «Тигрицы» и хотя умом Олег понимал, что враг просто целится в ту часть аэродрома, где стоят крупные летательные аппараты, желая лишить русских наиболее мощной авиации, но все равно где-то в глубине души чародею казалось, будто каждое орудие бьет прямо в него.
– Невидимка! – Вопль, раздавшийся с противоположенной стороны судна, застал врасплох чародея, не ожидавшего в данный момент угроз откуда-нибудь кроме как с неба. Тем более, крик был практически заглушен треском пулеметной очереди, к которой спустя одно-два мгновения присоединилось еще штук или семь противоабордажных орудий. И даже парочка пушечек из трюма басовито рявкнула, разряжая то ли ядра то ли картечь в то, что наводчики видели. Или хотя бы примерно туда, куда били и остальные. Поскольку еще через пару секунд кто-то из офицеров судна заорал во все горло: «Не стрелять, заразы, труп в клочки разорвете!», тревога являлась отнюдь не ложной.
– Дык, вот на что угодно могу поспорить, что не османский то, стал быть, диверсант к нам на борт хотел пробраться. – Процедил Святослав, отводя взгляд от неба и обильно сыпящихся с него снарядов и отчетливо кося взглядом в ту сторону, где мерцала рунами возведенная Щукиным сфера. – Они итъ бывают фанатики, но идиоты на подобной работе, того-этого, долго не живут. Да и нетути на борту ничё таково, шобы елитный османский специалист пробрался в город и значица именно к нам пожаловал. Думаю, наш енто…Али служка церковный, али холоп боярский.
– Вскрытие покажет, – хмыкнул Олег, больше всего надеющийся, что невидимка, которого непонятно как обнаружили и расстреляли находящиеся на взводе члены экипажа, все-таки окажется живым. Впрочем, с мнением своего друга он был согласен целиком и полностью, поскольку никаких других диверсантов или последствий их действий на летном поле пока обнаружено не было. – У монаха, если это настоящий монах, в легких обязательно найдется нагар из ладана. Ну, примерно как у курильщиков, принцип то там один и тот же, только травку они жгут разную.
