– Когда я после прибытия в город только-только зашел в штаб, то сразу оказался перехвачен представителем Святейшего синода. Он предложил сделку. Меня особо не упрекают в падении крепости, поскольку численное преимущество осман было слишком велико, но твой вольный отряд получает наказание, как плохо справляющийся со своей работой. Нечто подобное сейчас церковники проворачивают против многих магов из состава Дальневосточной армии, чтобы не дать им вырасти в званиях, а также получить титулы и награды, – Скрипнув пару раз хелицерами, конструкт начал колоться. И пока все сказанное им вполне укладывалось в русло тех событий, о которых Олегу рассказывал Мстислав. – Святоши опасаются окопавшихся там язычников, которые обязательно снова поднимут голову и начнут активно проповедовать старую веру в других регионах страны, если не найдется, кому их притормозить! А ты еще и чернокнижник, который с ними не сотрудничает! Вот как такого в покое оставить?! Когда твои слуги принялись резать мою свиту, я обратился к ним за помощью, но чертовы монахи почему-то медлили и дотянули аж до сегодняшнего дня! Сначала было решено подкинуть какой-то проклятый магический контракт, но потом представитель Синода буркнул, что повторяться не следует, а такую бумажку тебе вручить еще в Сибири пытались, и потому взяли кости, которые какой-то ныне дохлый османский колдун из проживавшей на побережье мелкой дворянской фамилии изготовил…

– Олег, собирайся! – В капитанскую каюту ворвался отдаленно напоминающий человека вихрь бушующего пламени, в котором лишь очень внимательный человек мог бы признать Мстислава. Искусственный жук панически вскрикнул и самоуничтожился, рассыпавшись мгновенно истлевшими клочьями серой материи. – Нас, черт побери, османам в зубы посылают! В самое, мать их, сердце вражеского лагеря! Э…А что это тут у вас вообще происходит?

– Возможность призвать к ответу за вредительство в военное время и принести в жертву древним богам не кого-нибудь, а как минимум представителя Святейшего Синода. – Медленно проговорил чародей, которого как появление молодого волхва так и его слова застали врасплох. Однако, несмотря на несомненную важность данного события мысли чародея по-прежнему были заняты услышанным пару секунд назад признанием. И тем, что самая могущественная организация в стране, ну если не считать императорского семейства или боярской думы, фактически объявила ему войну. Ну, точнее спустила до исполнителей план по его ликвидации или закабалению. – Если только как-то удастся младшего магистра Щукина заставить повторить свои показания в суде.

Три десятка то ли девочек, то ли девушек, чьей одеждой служили лишь золотые ошейники, узенькие белые топики и миниатюрные обтягивающие шортики того же цвета, плескались в большом мраморном бассейне с подсвеченной ароматизированной жидкостью, которая являлась скорее овеществленной магией, чем чем-то физическим. Во всяком случае, рабыни лет так двенадцати могли по ней бегать без всякой активной магии…А также погружаться в её глубины и дышать там без какого-либо дискомфорта. Малолетние украшения чьего-то гарема весело визжали и азартно плескались, перекидывая большой ярко раскрашенный мячик друг другу и стайке дельфинов, являющихся их оппонентами в игре, отдаленно похожей на водное поло. Арбитром служила какая-то странная пятиметровой высоты русалка, у которой острые уши, кожа шоколадного цвета, светящееся синим глаза и выставленный на всеобщее обозрение огромный бюст дополнялся рыбьим хвостом соответствующих габаритов. Земли под ногами не было и пола тоже – только роскошные пушистые снежно-белые ковры, по сравнению с которыми большинство постелей в которых когда-либо ночевал Олег выглядели не более чем грудой грязной дерюги. На изящные диваны и кровати, расставленные тут и там, смотреть чародей и вовсе не рисковал, поскольку сидеть или лежать на подобных произведениях искусства ему казалось почти кощунственным. Ярко светило солнце, прогревшее воздух до вполне комфортных двадцати градусов Цельсия, наплевав на тот факт, что загорать вообще-то не сезон. Шелестели листьями финиковые и кокосовые пальмы, которых вблизи Ростова-на-Дону раньше точно не было. В тени тропических деревьев дремали или бродили туда-сюда выпрашивая подачки тигры, львы, пантеры, ягуары, рыси и обычные кошки всех пород и расцветок, к которым хозяин данного места явно был неравнодушен. А вот одетые в нечто вроде удивительно консервативной униформы горничных служанки, казалось, возникали прямо из воздуха, чтобы подлить кому-нибудь из османских чародеев вина, подать сигару или выполнить иной их мелкий каприз. В замене предложенных всем посетителям данного места угощений, во всяком случае, они точно не участвовали. Висящие прямо в воздухе золотые блюда являлись сложными артефактами, которые самостоятельно обновляли свое содержимое, стоило лишь количеству выставленной там пищи хотя бы на четверть.

– Знаешь, Мстислав, я как-то иначе себе представлял пребывание в самом сердце вражеской армии, – заметил Олег, пристально изучая тонкую ажурную желтого цвета цепочку, которой османы фиксировали неподвижно своих самых важных и ценных пленников. Металл внешне напоминал обычное золото, однако прочность его была просто ошеломляющей. Чародей, усиливший свои мускулы при помощи магии, сжимал звенья достаточно сильно, чтобы у него потрескались кости…И ни капли их не деформировал. А ведь у изделия восточных мастеров напрочь отсутствовали какие-либо руны или активные зачарования. Все это имелось лишь у ошейника, который тоже представлял из себя то еще произведения искусства, на первый взгляд кажущийся не более чем экстравагантным украшением, но в сути своей являясь изощренным пыточным устройством. – Нет, я конечно слышал, что по сравнению с восточной роскошью, наши балы и прочие торжественные приемы – просто верх аскетизма. А уж сибаритство и избалованность высшей османской знати и вовсе вошла в легенды…Но это все как-то перебор!!!

– А что конкретно тебе не нравится? – Уточнил молодой волхв, отламывая ножку от жареной курочки. Лишившаяся конечности птица на леветирующем золотом блюде чуть заметно замерцала и, мгновение спустя, сменилась такой же, но целой. Чуть более крупной и посыпанной сверху ореховой крошкой. – Кстати, не стесняйся угощаться и наносить этим вред продовольственным запасам противника. Травить нас тут точно не будут. Использовать яд когда враг пришел к тебе по твоему же приглашению, и отбиться гарантированно не сможет – на востоке моветон…Вот зарезать могут, но это только если мы сами будем нарываться и попытаемся либо пленников отбить, либо турок открыто оскорблять начнем. По своему почину визирь нарушать соглашение о прекращении огня не будет, так как его вероломство испортит репутацию и султану, а в Османской Империи даже царедворца столь высокого ранга могут на кол усадить и за меньшее.

Когда Мстислав сообщил Олегу, что их посылают османам в зубы, и в самое сердце вражеского лагеря, то он сказал абсолютную правду. Правда, забыл упоминать некоторые нюансы, которые изрядно меняли дело. Во-первых, гости к врагу посылании не вольный отряд Коробейникова, а молодого волхва, ученика архимагистра Саввы. И не с минимальными силами и заданием устроить диверсию, своровать планы наступления или там перерезать всех турецких генералов, а скорее наоборот. В составе большой делегации, озабоченной спасением человеческих жизней и снижением градуса вражды, а именно обменом пленными. Причем провести данное мероприятие предложил именно командующий осадой визирь. Во время отступления из города в руки русских помимо дредноутов попало немало достаточно знатных пленников, которых подданные султана хотели бы вернуть, покуда их не отдали каким-нибудь чернокнижникам для ритуалов. На обмен же предлагались те из защитников отечества, которым не очень повезло в предыдущих боях вблизи Ростова-на-Дону или где-нибудь еще. Инициативу осман поддержали и в качестве представителя Дальневосточной армии решили послать Мстислава. Он являлся достаточно значимой персоной, чтобы вражеские предводители могли общаться с ним и даже торговаться без существенного урона своей чести…А если его горячие южные парни вдруг зарубят, то в штабе объявят минуту молчания в честь героя, но не больше. А уж молодой волхв, после не такого уж и давнего покушения испытывая повышенный уровень паранойи к окружающим, не нашел ничего лучше, чем включить в свою свиту старого знакомого и по совместительству целителя, оракула-самоучку, обладателя непревзойденного ментального сопротивления и, если верить упорным слухам, знатока темной магии. Который вдобавок был должен младшему магистру парочку одолжений. Собственно не такой уж и богатый выбор был у Мстислава. Османы соглашались допустить в свой лагерь для согласования условий не больше двух-трех десятков человек, из которых одаренными пятого ранга или выше могли быть, максимум, трое. Видимо опасались смертников, готовых ценою своей жизни поднять вражеский штаб на воздух. Одним из отправленных в гости к врагу младших магистров штаб в обязательном порядке назначил ученика архимагистра Саввы, вторым стал представитель генерала-губернатора, а третьим наблюдатель от церкви…Поворачиваться спиной к которому для служителя языческих богов явно было не самым умным поступком. Да и местным воякам выходец с Дальнего Востока не слишком-то доверял.