— Правда? Значит, я опять угодил своей королеве! — он выпил из чашки Катрин. — Налей мне сока! — И жадно набросился на буженину. — Так, а что пишут? — Свободной от еды рукой Леон развернул одну из прибывших вместе с завтраком газет. — Похоже, я с прошлого года не держал в руках никакой прессы! Бог мой! Ты только послушай, Катрин! «Ведущие музеи Англии, Португалии, Франции и Америки соперничают между собой в попытке приобрести остатки каравеллы Колумба, найденные в индейском храме в лесах Амазонки Ричардом Вонахью, „Шлиманом наших дней“, который в январе обнаружил неизвестный индейский город, почти поглощенный джунглями». Ты только взгляни на фото!

— «Носовое украшение колумбовой каравеллы „Нинья“, — прочитала Катрин. — Чем она тебе не нравится? По-моему, красивая!

— Нет, Катрин, но это же чушь! Как это португальская фигура пятнадцатого века может быть одета по английской моде конца восемнадцатого века! Так, подробности, связанные с находкой… Ага! «Подлинность останков каравеллы вызвала сомнения британского академика Шмерлотта, но сейчас он занял нейтральную позицию». Корифей Шмерлотт? Нейтральную позицию? Да невооруженным глазом видно! Платье, прическа! Я сейчас же позвоню ему!

Леон бросился в кабинет, и Катрин с изумлением услышала, как он по телефону бойко заговорил с кем-то по-английски.

— Я не понимаю Шмерлотта, — сказал Леон, вернувшись в спальню, — старик не хочет ничего знать про эту «Нинью», потому что его дочка в круизе по Средиземноморью и он переживает за нее. Как одно может быть связано с другим? Неужели ему все равно, что этот Вонахью морочит своей «Ниньей» весь мир? А куда смотрят остальные светила? Нет, я не потерплю такое! Я сейчас же поеду в Париж, дам всем газетам интервью, выступлю по телевидению! Я обязан разоблачить этого шарлатана!

Опять полдня тащиться в Париж? Мы же собирались вдвоем провести несколько дней в Монтрей-Белле, слегка обиженно подумала Катрин, какие еще разоблачения, зачем?

— А тебе совсем неинтересно, что сейчас происходит с твоей дочерью?

— Она учится в Оксфорде, что с ней может случиться?

— Что угодно. Кстати, сколько ей лет?

— Она совсем взрослая, моя маленькая пампушка… — Леон мечтательно улыбнулся.

— Неужели такая же маленькая, как я, да еще полненькая?

— Нет, она высоченная, чуть пониже меня. Настоящая модель с обложки. Вот такие белокурые волосы, — Леон провел рукой по бедру. — Моя маленькая королева! А характер! Я сейчас покажу тебе снимки. — Он опять направился в кабинет, но телефон в спальне зазвонил снова. — Мой Бог! Кто еще? — Леон снял трубку. — А! Гутен таг, герр Транзит!

Теперь он говорил по-немецки, еще больше изумив Катрин, которая, к своему стыду, не знала никаких иностранных языков вовсе.

— Я пойду в ванную, — шепнула она Леону.

— Лео! Ушам своим не верю! — обрадовался знаменитый режиссер Зигфрид Транзит, уроженец города Гаммельна. — Полгода не мог тебя найти. Где ты пропадал?

— Работал. А ты как?

— А у меня есть кое-какой проект.

— Интригуешь?

— Да уж две сотни страниц наинтриговал. — И Транзит пересказал Леону сюжет. — Годится?

Леон вздохнул.

— Не очень. Во-первых, если это Италия шестого века, сомнительно, чтобы кто-то собирался в монастырь к францисканцам, а турки нападали бы на герцога. И каким образом викинги перебрались через Альпы на ладьях, да еще потом подружились с твоим герцогом-бедолагой, как его, да Гарда?

— Ну не викинги, пускай крестоносцы…

— Ты здоров, Зикки? Это же шестой век!

— Ладно, хорошо, будет двенадцатый, — кротко согласился Зикки. — Ты костюмы-то для них построишь, а?

— Для викингов, штурмующих Альпы? — развеселился Леон. — Ладно, перекинь мне сценарий. Я сейчас включу компьютер. Посмотрю, чего ты там «наитриговал». Мы же с тобой все-таки не Вонахью, чтобы морочить голову честной публике. Видал его «Нинью»?

— Лео, я тебя прошу, не связывайся с Вонахью. Я тебя знаю, не связывайся. Мы с тобой займемся фильмом, а он пусть своей «Ниньей» торгует. У каждого свой бизнес.

— Ты что, Зикки, поддерживаешь этого шарлатана?

— Никого я не поддерживаю. У тебя адрес прежний? И передай от меня привет своей дочке, — на прощание сказал repp Зигфрид Транзит.

Действительно надо позвонить Клео, подумал Леон и позвонил. Разговор получился еще хуже, чем можно было предположить. Ничего, остынет, она отходчивая, как я, успокоил он себя. Сам виноват, нужно было давно поговорить с ней, чтобы она узнала все от него, а не от… Интересно, от кого? Наверняка от Белиньи. Он вечно недоволен любыми моими поступками.

Леон нажал клавишу переговорного устройства.

— Белиньи, мне нужен ноутбук и принтер.

— Простите, мсье маркиз, но позвольте предложить вам воспользоваться стационарным компьютером в покоях покойной мадам маркизы, — дворецкий сделал паузу, чтобы насладиться реакцией Леона, но тот промолчал, — или в «охотничьих» апартаментах, поскольку все ваши ноутбуки, мсье маркиз, вместе с понадобившимися вам книгами Франсуа еще осенью отвез вам в Шенонсо. В помещении охраны тоже имеется один…

Я же совсем забыл про экспозицию в Шенонсо! — ужаснулся Леон. Надо как-нибудь побыстрее с ней разделаться, да еще эта «Нинья», будь она неладна…

— Вернье, — Леон уже разговаривал по телефону с управляющим Домом «Маркиз Леон», — вы что-то там упоминали про журналистов? Да, я передумал. Сегодня же пришлите мне парочку, да порасторопнее, в Шенонсо. Да, в Шенонсо, а не в мой замок. Я часам к двум буду там, я спешно заканчиваю один проект. Понадобятся ли мне наши мастера? Конечно, Вернье, вы, как всегда, прямо в яблочко! Пришлите двоих-троих с оборудованием и золотошвейку. Через месяц мы должны открыть экспозицию в Шенонсо. Ну при чем здесь договор с «Гранд Опера»?! Там же срок — конец будущего года. Успеем еще сто раз. А здесь все уже почти готово. Замечательный проект! Пятьдесят восковых фигур работы гениального Бернара Шомара воспроизводят персонажей с портретов пятнадцатого-шестнадцатого веков! Да! Пятьдесят, вы не ослышались. Да, куклы уже там, я нарядил нескольких. Что значит «сам»? Вы считаете, что я не владею иглой? Да, такая моя миниатюрная шпага! Посерьезнее, Вернье, через месяц, нет, через два мы открываем экспозицию и устраиваем небольшое дефиле. Там отличная шестидесятиметровая галерея над рекой. Фотоальбом? Вы просто молодчина, Вернье! Отличная идея! Фотоальбом коллекции, и к каждой модели я напишу комментарий. Дадим крупными врезками отдельные детали кроя. Пожалуй, я сделаю еще обзорную статью листов этак на пять. А вы скорее ищите типажных манекенщиц и издательство, чтобы в сентябре мы провели всю акцию — открытие экспозиции, дефиле, презентация альбома. Успеем, Вернье, три месяца — огромный срок. Это же почти сто дней. Ну-ну, старина… Денег будет столько, сколько надо. Я вас порадую грядущим заказом: костюмированный исторический фильм на «Оскар»! Это перекроет все затраты по Шенонсо. Вы считаете, что их окупит уже один наш альбом? — Леон заметно повеселел. — Работайте, работайте, Вернье! — Он поморщился. — Вы прекрасно справитесь один, без мадемуазель Рюш! Не напоминайте мне о ней, давно надо было выгнать эту интриганку! Значит так, завтра в Шенонсо я жду пятерых наших лучших портных, закройщика мэтра Жювеля и золотошвеек — мадам Сэ и эту, хроменькую, как ее, Жермен. Как в отпуске на Канарах? Кстати, отличная подробность для интервью: золотошвейки Дома «М.Л.» отдыхают на Канарах. Да, чуть не забыл: журналист должен быть из ежедневной газеты, я хочу, чтобы интервью вышло завтра же.

— Катрин! — Леон распахнул дверь ванной. — Собирайся. Едем в Шенонсо!

— В Шенонсо! — От упоминания этого слова сердце Катрин вспорхнуло бабочкой. — И мы будем там одни?

— Это вряд ли, скоро у моей королевы значительно прибавится вассалов. — Леон хитро улыбнулся и, не снимая халата, полез к ней под душ. — Как ты можешь мыться таким кипятком?