Кортни кивнула.

— Нет. Я не хочу его беспокоить. Он постоянно спрашивает меня, как я, как я себя чувствую и все ли со мной в порядке. — Слёзы грозили вырваться наружу. — Я хочу, чтобы со мной все было в порядке. Я хочу быть собой. Вместо того, чтобы разговаривать с психиатрами, я хочу делать это. — Она указала на себя, а затем на Кортни, и ее голос стал тише. — Я знаю, что это глупо. Терапия и лекарства помогли мне противостоять прошлому. Я делала это снова и снова. Теперь я хочу свое будущее.

— Это совсем не глупо. Возможно, тебе стоит поговорить с врачами. Расскажи им, как ты себя чувствуешь.

Клэр встала и обняла подругу. Отступив назад, она улыбнулась.

— Спасибо. Спасибо, что не сказала мне, что еще слишком рано, или что я не знаю, что для меня лучше. Спасибо, что выслушала.

Наклонив голову, Кортни прошептала:

— Эмили?

— Да, — призналась Клэр. — Я начала обсуждать с ней эту тему на днях, и она замучила меня. — Взяв Кортни за руку, Клэр поспешно продолжила, — Я знаю, как вы все к ней относитесь, но нет. Она пытается. У нее просто навязчивая идея по-матерински заботиться обо мне.

— Что ж, дорогая, после того как ее маленькая девочка родится, она будет слишком занята Майклом и ребенком, чтобы беспокоиться о тебе.

Клэр вздохнула, когда они вышли из-за стола.

— Это здорово — поговорить с кем-то, кто знает меня, знает настоящую меня и всех вокруг меня. Я не могу сказать это своим терапевтам или врачам. Они этого не понимают. Они хотели бы, чтобы я исследовала свои чувства и мотивацию. Я просто хочу сказать: «Эй, я люблю свою сестру, но сегодня она сводит меня с ума», не углубляясь в психологию того, почему я так себя чувствую.

Пробираясь между столиками, Кортни понимающе ухмыльнулась и прошептала:

— Ты же знаешь, что я всегда рядом в любое время. Предполагаю, что твой муж — не самый лучший слушатель для твоих жалоб на сестру.

Клэр изобразила смех.

— Само собой разумеется. Однако он тоже пытается. Они оба. Очень пытаются, — добавила она, хихикая, и ее глаза загорелись. — И я очень рада, что Джон решил остаться в «Роулингс Индастриз». Несмотря на существующее напряжение с Эмили, я ощущаю искреннее восхищение, когда Тони говорит о Джоне.

— Я знаю, что Брент чрезвычайно высокого мнения о Джоне. Если вы каким-то образом ищете основания или положительные последствия, которые вылились из всего того, через что вы прошли, то Джон, присоединившийся к «Роулингс», может быть одним из них. По словам Брента, он является прекрасным активом для компании. Они все рады, что он там.

Клэр ухмыльнулась.

— Не хорошим активом?

— Нет, фантастическим активом.

— И кто же из нас тот, кто любит всё самое — самое? Кто помешан на превосходной степени? — спросила Клэр, когда они вступили в зимнюю страну чудес Айовы, и холодный воздух обжег их щеки.

Кортни рассмеялась, устраиваясь на заднем сиденье ожидающего внедорожника рядом с Клэр.

— Так, может, я стану супер-горячей бабушкой?

— Я в этом не сомневаюсь! — ответила Клэр.

— Итак, наша встреча в следующую субботу все еще в силе? — спросила Кортни.

— Да! Я хочу, чтобы у Тони был самый лучший день рождения, который у него только был.

— Я не думаю, что это будет слишком сложно. И я уверена, что с нашим планом мы добьемся успеха. Я получила известие от Илайя и Марианны, и они прилетают в пятницу вечером.

Клэр смотрела, как снежинки воронками кружат по улице. Ни ей, ни Тони в последние несколько лет особо нечего было праздновать. Она подумала о Тони, который в одиночестве провёл свои последние два дня рождения в тюрьме. Хотя Тони не часто рассказывал о своем тюремном опыте, Клэр знала. Она знала, каково это — быть одной. Она больше никогда не хотела такого, ни для одного из них.

— Ой! Тони будет так рад их видеть.

Кортни продолжила:

— Итак, будут Илай и Марианна, Джон и Эмили, Тим и Сью, Джерри и Мередит, Калеб и Джулия и мы четверо. Может вспомнишь еще кого-нибудь, кого я должна пригласить?

— Нет, звучит хорошо.

— Хорошо?

Клэр пожала плечами. Ее удивило, когда нахлынули воспоминания. По какой-то причине ей в голову пришла мысль о Дереке Бёрке. Она встречалась с ним только один раз, и никогда не встречалась с Софией, но, тем не менее, у Клэр на мгновение мелькнула мысль о том, как было бы здорово, если бы они были в кругу друзей. Притворившись, что не об этом она только что думала, Клэр ответила:

— Я только что поняла, что увижу Джулию, и ничего не смогу сказать о ее беременности. Это будет сложно.

— Расскажи мне об этом! Если бы Калеб и Джулия позволили мне, у меня бы уже был установлен один из этих гигантских указателей на лужайке, объявляющих всем нашим гостям о моем внуке. Они просто хотят подождать, когда она будет на большем сроке.

— Я понимаю, кроме того… — Клэр наклонилась ближе. — …Они могут бояться, что ты слегка переборщишь?

— Я? Ни за что! — Кортни рассмеялась.

Февраль 2017

Клэр

— Где любовь, там и жизнь.

Махатма Ганди

Вечеринка по случаю дня рождения Тони прошла с огромным успехом. Несмотря на то, что он не удивился самой вечеринке, присутствие Илайи и Марианны сделало ее особенной. На следующее утро Тони, Клэр, Николь, а также Эрик, Фил, Тейлор и Шеннон отправились в Феникс. У Тони там были дела на несколько дней, и, поскольку его настоящий день рождения выпал во время его поездки, он хотел, чтобы семья была рядом. Клэр не могла быть счастливее. Она не только была в восторге от того, что получила отсрочку от зимы в Айове, но и была счастлива сделать все возможное, чтобы его пятьдесят второй день рождения был таким, который он никогда не забудет.

Создавалось впечатление, что путешествовать только втроём больше не представлялось для них возможным. Присутствие Эрика, Фила, Тейлор и Шеннон с ними становилось естественным приложением. Клэр не скучала по временам путешествий наедине, когда в их самолете были только она и Тони. Она охотно смирилась с их новым положением. Хотя Рудольф больше не представлял угрозы, он доказал Тони и Клэр, что вряд ли они когда-то смогут считать свою безопасность или безопасность Николь само собой разумеющимися.

За последние несколько недель они также узнали немного больше о Рудольфе. Все, что им говорили раньше, оказалось правдой. Он действительно работал один — тихий, странный человек, зацикленный на ком-то, кто, по его мнению, был в беде. Характер преступления был схож с теми, за которые его уже арестовывали. Согласно отчетам полиции, Рудольф искренне верил, что его миссия — спасти Клэр Николс Роулингс из лап Энтони Роулингса. Психологическое освидетельствование все еще было неполным, но, без сомнения, этот человек был без царя в голове. С вступившим в силу судебным запретом закон предусматривал, что в случае освобождения, Рудольф никогда не сможет приблизиться к Энтони, Клэр или Николь Роулингс ближе чем на сто ярдов. По словам Фила, он никогда не приблизится к ним на это расстояние, умноженное на десять. К счастью, Рудольф в настоящее время находился в государственном учреждении под замком. Поскольку это был его третий подобный арест в совокупности с дополнительными обвинениями, его шансы на досрочное освобождение были близки к нулю.

Теперь, когда Роулингсы вернулись домой в Айову, их снова ждал очередной праздник. По правде говоря, ни Клэр, ни Тони не были взволнованы предстоящим праздником: это была Николь. Она была совершенно вне себя от мысли отпраздновать День святого Валентина с родителями, и, конечно же, не потребовалось много усилий, чтобы убедить Клэр полностью воодушевиться этой идеей. Вспоминая Дни святого Валентина, проведенные вместе, Клэр была уверена, что это будет День святого Валентина, не похожий ни на один из тех, которые праздновал ее муж. Любопытство увидеть его реакцию подтолкнуло ее к кропотливой работе по вырезанию бумажных сердечек и покрытию кексов глазурью.