Прежде чем он смог ответить, Тейлор наклонилась к нему. Внезапно его решение показалось правильным. Фил мог жить с этим, потому что он был не один. Аромат легких духов Тейлор наполнил его чувства надеждой на будущее не только для Роулингсов, но и для всех. Может, он становился мягче, но, когда ее губы приблизились к его губам, его мысли поглотило не его решение. Это было его желание почувствовать ее мягкость: ее губы, на расстоянии одного шепота, ее руки, как они согревают его кожу. А потом это случилось. Он продвинулся вперед или это все она? Это не имело значения. Грудь Фила наполнилась ощущениями, которые он похоронил так давно. Он ничего так не хотел, как раствориться в сладости ее поцелуя.

Конец июня 2017

Клэр

— Мужчина путешествует по миру в поисках того, что ему нужно, и возвращается домой, чтобы найти это.

Джордж А. Мур

Клэр тихо прошла по темным коридорам и спустилась по лестнице. В доме было тихо и спокойно, c Николь уложенной в постели и крепко спящей, Шеннон, проводящей вечер не в стенах дома, и с Тони еще не вернувшимся из командировки. Безмятежность придавала ей силы, пока она пробиралась через гостиную к выходу на задний дворик. Клэр улыбнулась, посмотрев на небо Айовы. Черное бархатное одеяло высоко над головой сверкало миллионами звезд, сияющих, как бриллианты. Вдыхая влажный, знойный воздух и слушая пение цикад, Клэр на мгновение задумалась, видит ли Тони те же звезды из своего самолета. Заметил ли он их, когда летел домой к своей семье, или был погружен в работу?

Несмотря на поздний час, на ее коже выступил пот, когда она шла к бассейну. Выросшая в Индиане, разнообразие погоды в Айове никогда не удивляло Клэр, но в такие дни, как этот, с высокой температурой и удручающей влажностью, она напоминала себе о бесплодном зимнем пейзаже. Мысли о снеге, который покрыл их поместье полгода назад, помогли ей приветствовать и принять жару. Приблизившись к манящей прохладной воде, Клэр погрузилась в мысли и воспоминания. Она знала, что это ее гормоны сеют хаос: ее взлеты и падения были более драматичными. В одно мгновение она смеялась, а в следующее ей хотелось плакать. Хотя Тони волновался, доктор Браун заверила их, что все в порядке.

Тони и ее врачи были единственными, кто знал о ее беременности. Если не считать резких перепадов настроения, все шло хорошо. До сих пор она не испытывала приступов утренней тошноты, которые были у нее с Николь. Однако она была всего лишь на шестой неделе, и все еще впереди. Находясь на таком же сроке с Николь, Клэр даже не знала, что беременна. В этот раз все стало понятно, как только у нее появилась задержка. Планы ее и Тони по расширению семьи опережали график на месяц. Врачи сказали им подождать с планированием до этого месяца, и они так и делали — ну, за исключением одной ночи. На ее губах появилась улыбка, а щеки покрылись румянцем. Определенно казалось, что, когда дело доходило до рождения детей, ей и Тони не требовались месяцы практики. Тот факт, что она так и не забеременела ни во время их первого брака, ни раньше, свидетельствовал о приеме контрацептивов.

Оставив халат на шезлонге и сандалии рядом с ним, Клэр осторожно спустилась по ступенькам бассейна и погрузилась в прохладную воду. На коже не выступили мурашки, так как она вспомнила ту ночь:

Они с Тони были в Нью-Йорке одни. Хотя не совсем так. Такое случалось редко. Эрик поехал с ними, а Тейлор и Фил остались в Айове. Это был первый раз, когда они провели несколько ночей вдали от Николь с тех пор, как воссоединились как семья, и как бы Клэр ни ждала этого момента, она скучала по их дочери.

Тем не менее, ей удалось занять себя тем, что раньше доставляло ей удовольствие: поездка в спа-салон и прогулка по 5-й авеню. В середине мая погода стояла прекрасная, пока она гуляла по улицам Нью-Йорка. Прошло много времени с тех пор, как она была в городе, и она наслаждалась заразительной энергией его жителей. Бодрящая жизненная сила витала в воздухе, заряжая энергией как жителей, так и туристов. Когда мысли о Рудольфе пытались проникнуть в ее голову, Клэр вспоминала, что он все еще в тюрьме, а она в безопасности. Время от времени она задумывалась о почтовых рассылках Роулз-Николс. Они не получали их уже больше месяца. Тони сказал ей, что не знает, почему те прекратились, но был рад, что с ними было покончено. Клэр не была уверена, действительно ли они прекратили приходить или просто сделан перерыв. В любом случае успокаивающее чувство безопасности усиливало ее эйфорию.

Клэр забыла бодрящую суету Таймс-сквер и безмятежность Центрального парка. Шли часы, и она потерялась в собственном терапевтическом и оживляющем мире. Теперь, когда она стала матерью и в их жизни было много людей и обязанностей, одиночество в толпе казалось далеким воспоминанием. За всю жизнь Клэр не могла вспомнить, когда в последний раз она добровольно проводила день одна. Тем не менее, когда светило солнце и дул легкий ветерок, прогуливаясь по улицам среди толпы людей или сидя на краю фонтана в Центральном парке и слушая уличных исполнителей, Клэр чувствовала будто в неё вдохнули новую жизнь.

Доктор Браун часто просила ее оценить свои чувства, глубже вникнуть в них. Сидя на бетонном выступе с музыкой, витающей в воздухе, Клэр пришла к важному выводу. Она больше не боялась одиночества. Это не означало, что она хотела пребывать в таком состоянии все время, но она не боялась этого. У нее было время. Ее жизнь в «Эвервуде» и первые годы с Тони были адом одиночества. Хотя это не было осознанным решением с тех пор, как она покинула «Эвервуд» и воссоединилась с Тони и Николь, Клэр намеренно занимала себя всеми остальными. Будь то ее ближайшие родственники, дальние родственники, друзья или сотрудники, она оставалась на связи. Ни для кого не было секретом, что одиночество раньше беспокоило ее. Черт возьми, это было оружие, которым тайно владела Кэтрин, когда поощряла исчезновение Клэр. Деньги, которые предложила Кэтрин, были уловкой, чтобы снова изолировать Клэр. Однако годы спустя, окруженная незнакомыми людьми, она поняла, что ей нравится быть одной. Возможно, так было всегда. В одиночестве не было никакого страха, пока у нее были её близкие.

Клэр вызвала воспоминания о днях, проведенных на её озере. Недавно она ходила туда с Тони и Николь. Хотя они прекрасно провели вторую половину дня там, это время не было таким расслабляющим и возвращающим к жизни, как бывало раньше. Её озеро, лес, те минутки наедине с собой — помогли ей выжить. Она поняла, что это было так же необходимо в ее повседневной жизни, как и связи, которые она установила. Секрет заключался в равновесии.

В тот же день она также поняла, что, если поездка по Манхэттену может помочь ей осознать, ей не нужно проводить столько времени с доктором Браун. Если бы жизнь была уравновешивающим действием, и время в одиночестве было ее частью, тогда нужно было что-то отдавать. В дне, неделе или году было не так много часов, и Клэр не собиралась сокращать свое время с Тони или Николь. Она также не хотела упускать время с Эмили, Кортни, Мередит или Сью.

Клэр была готова снова начать жить. Когда действие лекарств исчезло, она была готова испытывать каждый день в полной мере. Это не означало, что она перестала ходить на консультации. Суд по семейным делам определил как минимум год в качестве одного из условий восстановления опеки Тони и Клэр. В «Эвервуде» также попросили год. Это не было обязательным условием, но, как и при приеме лекарств, постепенное снижение показалось разумным.

Когда Клэр шла по дорожкам парка, направляясь к улицам, она вспомнила ту ночь, когда Тони сделал ей предложение. На её лице появилась улыбка, когда она подумала о его словах. Хотя она не могла вспомнить их дословно, она помнила, как была шокирована его заявлением. Как бы сильно ни изменилась ее жизнь в тот день, когда он похитил ее, она также изменилась в тот вечер, когда он попросил ее стать его женой. Та ночь открыла шлюзы для чувств и эмоций, с которыми она боролась. Хотя у них было много взлетов и падений с той ночи почти шесть с половиной лет назад, Клэр знала, что любовь, которую она чувствовала в ту ночь, была лишь зачатком того, что она чувствовала сегодня.