Моисей все ждал и ждал, когда ученик заговорит, но тот упорно хранил молчание. Пришлось самому начинать.

— Смотри, Осия. Как каждому человеку следует иметь цель высокую, так и весь народ должен знать, зачем живет. Иначе сами начнут искать, побредут каждый в свою сторону, и тогда вместо одного народа толпа появится. А толпой управлять — совсем непросто. Поэтому лучше придумай цель для людей. Как я тогда объявил, что после остановки у горы Хорив, будет ждать нас путь в землю Ханаанскую, которую сам Господь для народа израильского приготовил.

Осия сидел неподвижно, глаза смотрели в пустоту. Но такое уже случалось, и Моисей спокойно продолжал, полагая, что ученик скоро очнется.

— Помнишь, в первой заповеди мы разбирали, что, желая правильно, нужно цель делать высокой, но достижимой. И еще — по времени ограниченной. Цель же для всего народа тем отличается, что ей достаточно только высокой быть. Пусть люди верят, что если не они сами, то дети и внуки смогут достичь. Отсюда первое знание — дай людям цель высокую.

Руки Осии беспокойно барабанили по коленям, но ученик упорно не произносил ни слова.

— Дальше, надобно, чтобы каждый ту цель хорошо помнил. Поэтому используй слова самые простые. Три слова — хорошо, пять — неплохо, семь — многовато. Если еще больше выходит — ищи другие слова, чтобы цель выразить. Тебе придется их по несколько раз на дню повторять, чтобы каждый запомнил, чтобы и ночью разбуженный, сумел без запинки повторить.

Моисей искоса взглянул на ученика, не очнулся ли, и продолжил:

— Посмотри на заповеди. Если не считать последней, то самая длинная — первая заповедь. Не имей других богов, кроме Господа. Целых шесть слов. Вот увидишь, первую заповедь люди куда хуже помнить будут, чем короткие «не убий» и «не укради». Но самым большим подводным камнем окажется последняя заповедь.

Ну, здесь-то ученик уже должен отреагировать? Хоть взгляд запрокинуть, последнюю заповедь вспоминая. Нет, ничего, Осия упорно разглядывал что-то на песке. Ладно, Моисей с другой стороны зайти попробует:

— Та заповедь, если помнишь, так звучит: не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего. Там не то что семь слов, а целых семь предложений!

Моисей ждал, что ученик задаст вопрос, который сам просился: зачем? но тот так и сидел в землю уставясь. Пришлось израильскому вождю самому спрашивать и отвечать:

— Десятая заповедь специально такой была создана, чтобы люди о ней забывали, а потом на богослужениях вину свою чувствовали. Помнишь, мы уже говорили, что грешниками куда легче управлять. Потому, когда законы для своих людей пишешь, всегда один или два добавь, что исполнить никто не сможет. Очень в будущем пригодятся.

Осия все сидел и барабанил по коленям. Ни разу еще не случалось, чтобы Моисей сам говорил, а ученик только слушал. Неужто так и не скажет ничего?

— Вот тебе второе знание заповеди «Найди слова простые для цели высокой!».

Нет, так дело не пойдет. Если и сейчас не очнется, придется хватать за плечи, тормошить, разбираться, что такое с учеником происходит. Или вниз к Аарону бежать? Может, выяснил, что так Осию за последние дни изменило?

— А теперь третье. Дай людям не мудрость, но понимание. Простые люди хотят простых ответов. Некогда им над сложными вопросами головы ломать. Мудрость — для избранных, простое объяснение — для всех. Знаешь, как в свое время…

Тут Осия глубоко вдохнул и, наконец-то, поднял взгляд.

— Учитель, а мы двенадцатую лидерскую заповедь еще сегодня разберем?

Ну, слава Богу, а то Моисей заждался уже. Израильский вождь даже не обратил внимания, что Осия впервые перебил учителя. Вместо того старик улыбнулся:

— Думаю, что да. Тем более — она короткая совсем. Так что до заката управимся.

Зато второй вопрос заставил израильского вождя вздрогнуть.

— Учитель, а видели ли вы еще Мудреца?

Моисей удивленно вскинул голову. С чего это Осия такое спрашивает? Израильский вождь осторожно сказал:

— Нет, с тех пор встречаться не доводилось. Он выполнил свое обещание — никогда больше не появлялся.

— А вы потом не жалели о размолвке с ним?

— Нет, мне для общения во внутреннем мире вполне Воина хватало.

Моисей ответил не задумываясь, но серая тоска вдруг сжала сердце, и на глаза неожиданно навернулись слезы…

Вода в горную пустыню приходила не только во время паводков. Каждое утро она клубилась туманом, пеленая вершины в причудливые коконы. Кроме дождя, бывало, в горах выпадал снег. Правда, случалось это еще реже, и тогда малые горы завистливо поглядывали на высоких сестер, вздыхая, что им-то никогда не иметь таких замечательных свадебных платьев. Одно утешало — праздник длился недолго, дня два-три от силы, потом снег сходил, открывая привычные красные склоны. Но больше всего воды скапливалось в трещинах и расщелинах по ночам. Когда влаги становилось совсем много, она выступала на поверхность, и тогда все видели, как скала плачет по давно ушедшим красоте и молодости, когда недра ее были дном огромного океана, а вокруг воды было больше, чем во всех ручьях, реках и озерах мира.

К тому же скалы славились своей крепостью. Даже неутомимому ветру требовались долгие столетия, чтобы отшлифовать острые грани, сделать приятными на ощупь. А то вначале, когда горная гряда только вынырнула из пучины, совсем плохо было. Куда не сунься, везде бока царапались об острые, как бритва, хребты.

Но несмотря на твердость старого базальта, влаге с морозом иногда удавалось отколоть часть скалы, что падала вниз, разлетаясь на сотни мелких осколков. Редко, но удавалось.

Два человека сидели в тени одного из таких валунов.

— Только что, Осия, мы разобрали десять заповедей Господа нашего. А смог бы ты без запинки все лидерские законы рассказать?

Осия пристально посмотрел на учителя, и взгляд этот опять не понравился Моисею. Надо бы Аарона поторопить, чтобы с письмом не тянул. С заповедями побыстрее разобраться, и Осию вниз послать.

Но ответ ученика был кроток, как обычно, и совсем не вязался со странным взглядом:

— Хорошо, учитель.

Осия на минуту закрыл глаза и начал перечислять:

— Первая заповедь, «Желай правильно», говорит, как правильно цели ставить, как хотеть так, чтобы не ослепнуть от желания своего. Вторая заповедь, «Действуй», о том, что между пассивным размышлением и действием всегда второе следует выбирать. Третья заповедь «Познай Силу и Слабость» рассказывает, что в каждом человеке Сила и Слабость заключены, а еще, как важно и то, и другое вместе использовать. Четвертая…

— Остановись, Осия.

Ученик удивленно развернулся к Моисею: неужто не то сказал? Вождь израильтян только улыбнулся ласково да головой покачал успокаивающе, мол, все верно.

— Хочу с тобой, Осия, вначале поговорить о заповеди двенадцатой, а потом уже по остальным пройтись. Заповедь та звучит «Зри смысл сокрытый» и сообщает, что учиться мы постоянно должны. Каждый день и каждый час. Потому что в двенадцати лидерских заповедях не один смысл спрятан, а превеликое множество. Берешь самый простой закон, кажется тебе, что понял уже все, постиг все тайны, а он к тебе — раз, и другой стороной поворачивается.