Да. Это было бы неплохо. Это даже может получиться. Он уже был готов. Он коротко кивнул ей:

— Что ж, тогда пойдем. Пойдем ко мне в апартаменты.

Виктор шел по коридору, Мара шла впереди, бесшумно ступая босыми ногами по холодному каменному полу. Время от времени она нервно оглядывалась через плечо. И у нее были причины волноваться.

Он открыл дверь своих покоев и, хищнически улыбнувшись, жестом велел ей войти. В глазах Мары он прочел жажду страсти. И она получит от него то, что заслужила.

Она получит столько, сколько сможет выдержать.

Ригз свернул на темную дорогу. Чуть не проехал. Все сегодня шло не так. Со смерти Джесси Кейхилла все в его жизни превратилось в нескончаемую агонию. Медицина уже была бессильна, спасал только бурбон, хотя он прекрасно понимал, что еще чуть-чуть, и он окончательно превратится в подонка. Смысл жизни для него заключался только в том, чтобы Барбара и дети как можно дольше ничего не узнали.

Он вспомнил сегодняшнее утро. Как долго Барбара уговаривала его пойти с ней к врачу. «Нужно взглянуть правде в глаза, Эдди», — сказала она и посмотрела на него с таким выражением, что ему захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Или ударить ее по лицу. Но так низко он еще не пал. Пока еще нет. Но и это было не за горами.

Девчонка очень походила на Аликс, если бы не дурацкая одежда, очки и волосы. Аликс всегда носила длинные, идеально уложенные волосы. Она надевала такие наряды, на каждый из которых ему пришлось бы работать месяц без выходных. Он никогда, ни до ни после, не спал с такой шикарной женщиной. Барбара была хорошей женщиной, но она была слишком правильная. Слишком правильная для него. Он познакомился с ней в колледже, и ему понравилась ее женственность. Барбара была идеальной кандидатурой на роль жены, и она стала прекрасной матерью его двум дочерям.

Но когда он встретил Аликс, то что-то внутри его сдетонировало, разрывая все, что он знал о себе, на части. Любой мужик мог переспать с Аликс и со спокойной совестью умереть. В постели она была настоящей шлюхой, огонь, да и только. Стоило пару раз погладить ее шикарное тело, и можно было развлекаться с ней часами, вытворяя такое, о чем только слышал, но даже не мечтал сделать сам. Такое, о чем он и подумать не мог со своей дорогой Барбарой.

Тогда, в восемьдесят шестом, ему удавалось каким-то чудом держать два этих мира подальше друг от друга. Даже Хейли, слава Богу, ничего не подозревал. Но и то только благодаря тому, что он сам, лично, проводил все дела для Лазара. Барбара в то время была для него островком спасительной обыденности: ее шерстяные свитера, ее завтраки и детские подгузники повсюду. А Аликс была из совершенно другого мира. Она была голой и жестокой обжигающей страстью.

Когда-то у него была хорошая жизнь, пока эта дрянь не раздвинула перед ним ноги и не открыла для него ворота в ад. А клыки Виктора вонзились в него так ненавязчиво, что поначалу он даже не замечал этого. Ригз так глубоко погряз в этой мерзости, что когда Виктор отдал приказ, он уже сам хотел убить этого червя, Питера Лазара. Он хотел убрать его с дороги, чтобы Аликс была его. По-настоящему его, на все двести процентов.

Ригз съежился от мысли, каким он был доверчивым. Мир взорвался перед ним, а когда он пережил все это, то понял, что он не один из тех хороших парней, как полагала его дорогая Барбара. А может, он никогда и не был одним из них. Может, он всю свою жизнь был подонком. Создание Виктора Лазара, корчащееся в грязи.

Были периоды, длившиеся иногда годами, когда Виктор не беспокоил его своими заданиями. И тогда он снова начинал верить, что он нормальный человек. Но рано или поздно этот хитрый мерзавец все равно звонил ему. Если бы у Виктора Лазара хоть раз возникли бы какие-то проблемы с законом, он бы послал Барбаре и девочкам свое грязное видео и еще одну копию отправил бы на местное телевидение. Счета Ригза предали бы огласке и заморозили. Детали убийства Питера Лазара стали бы достоянием общественности. То же самое произошло бы, случись Виктору умереть каким-нибудь странным способом. Если Ригз собирался влачить свое жалкое существование дальше, то Виктор Лазар должен был здравствовать. Но Кейхилл и Макклауд действовали сами по себе. Чертовы сыскари. Они едва все не испортили.

Он посмотрел на монитор, который лежат на пассажирском сиденье. Жаль, он не утопил эту маленькую дрянь вместе с отцом. Она видела его сегодня, и если и не узнала сразу, то непременно узнает позже. Ее глаза отметили его уродливую трансформацию из человека в тварь дрожащую. И он хотел эти глаза закрыть. Навсегда.

Он заметил очередной знак и свернул. Ригз притормозил у забегаловки, зашел внутрь, заказал бурбон и стакан молока. Это все. что он мог себе позволить в таком состоянии. Он сможет проехать остаток пути, если боль в желудке не доконает его. Ригз смешал несколько таблеток антацида[15] с молоком и выпил. Этот трюк уже месяцев восемь не действовал, но он продолжал глотать эту гадость по привычке. Он подумал, как хорошо было бы заснуть за рулем и врезаться в дерево. Это казалось неплохим выходом. Просто звон разбитого стекла, скрежет металла и темнота. И все.

Он оставил деньги на барной стойке и вышел. Лужи на стоянке покрывала рябь из-за колючего ветра. Он сел в свой «таурус»[16] и закрыл глаза, прижав руки к животу.

Мысли метались в черепной коробке, как крысы в лабиринте. Но выхода все равно не было, и мысли замедлили бег. Осталась только одна большая старая больная крыса. То бишь он.

Он вставил ключ в замок зажигания. Услышал скрип кожи о кожу. Почувствовал холодную сталь дула пистолета у своей шеи.

— Не дергайся, — прошипел кто-то.

Открылась пассажирская дверь. Человек взял в свободную руку монитор и залез внутрь. Ригза обдало зябким воздухом, как будто кто-то открыл дверь в рефрижератор с мясными тушами.

Мужчина улыбнулся:

— Добрый вечер, мистер Ригз.

Ригз сидел и думал, может ли быть хуже.

— Ты кто такой?

Мужчина разглядывал монитор, нажимая на кнопки.

— Нас никогда не знакомили, но мы связаны одной судьбой. Вы не против, если я буду называть вас на ты, Эдвард?

— Если тебе нужны деньги, то у меня нет…

— Мне доставило удивительное наслаждение казнить Джесси Кейхилла, Эдвард, — сказал мужчина. — Я должен поблагодарить тебя за предоставленную возможность.

Кровь застыла в жилах у Ригза.

— Новак, — прошептал он.

Улыбка на лице гостя стала еще шире. Его глаза блеснули в темноте.

Ригз старался держать себя в руках.

— Что тебе от меня нужно?

— Несколько вещей вообще-то, — ответил Новак. — Можешь начать с информации, которой ты располагаешь по Рейн Камерон.

Ему стало так холодно, что его начало потрясывать.

— Я не знаю…

— Заткнись. — Голос Новака прозвучал как выстрел, и дуло пистолета болезненно уперлось в позвоночник. — Тебе не надоело лизать руку Лазара?

Ригз оторопел, но ничего не сказал.

— Это твой шанс, мой друг, — продолжал Новак. — Шанс отомстить ему за все то зло, что он тебе причинил. Заставь его платить по полной программе за то, что ты ползал на брюхе всю свою жизнь.

Он представил себе лицо Барбары. Морщинка на переносице его жены уже так глубоко врезалась, что невозможно понять, когда она хмурится, а когда нет.

— Я не работаю на Виктора Лазара, — выдавил он сквозь онемевшие губы.

Глаза Новака блеснули, как лезвие ножа в неоновом свете забегаловки.

— Конечно, конечно, — согласился он. — Теперь ты работаешь на меня.

Ригз заставил себя вздохнуть.

— Нет, — сказал он. — Давай, жми на курок. Избавь меня от этого бреда. Ну же, жми.

Новак посмотрел на него задумчиво, затем кивнул своему человеку, который тихо сидел на заднем сиденье. Пистолет исчез.