«Можно забраться на крышу, заглянуть к нему в окно и посмотреть, чем он там занимается, — подумал Снабби. Его охватило волнение. — Да, это было бы классное дело! Надо предложить Роджеру, может, он тоже со мной пойдет».

Роджер отнесся к его идее с сомнением. Он согласился, что профессор — самая подозрительная фигура из всех постояльцев. Роджер очень хорошо помнил, как видел его в зеркало несколько дней назад. Профессор притворялся спящим, а сам прислушивался к их разговору.

— Но все равно, лезть на крышу ночью, чтобы подглядывать в окно — нет, это не годится. Это даже как-то гадко, — сморщился Роджер.

— Ерунда! Если он предатель, за ним надо проследить. И раз ты не хочешь мне помогать, я сделаю это с Барни. Он спит на чердаке, и ему будет нетрудно ночью выйти на разведку.

— Нет уж, не рассчитывай, что все самое интересное достанется тебе и Барни, — возмутился Роджер. — Я тоже пойду с вами, вот так!

Когда они сообщили о своем плане Барни, тот даже обрадовался. Он тоже считал, что профессор ведет себя подозрительно и что за ним не мешает последить.

— Не такая уж он старая развалина, каким хочет себя представить! — сказал Барни. — И не такой глухой, как все думают.

— Это мы знаем, — согласился Роджер. — Значит, решено — будем за ним следить в оба, точнее, в несколько пар глаз. Итак, когда займемся лазанием по крыше?

— Подождем, пока копы отсюда уберутся, — сказал Барни. — Не сомневаюсь, что они тоже что-то разнюхивают в этом направлении. Я видел, как один из них выходил вчера из комнаты профессора. Могу спорить, он там все перерыл.

— Хорошо, пару дней повременим, — согласился Снабби. — Они здесь надолго не задержатся. Слушай, а как Миранда переносит, что ей приходится отпускать тебя и оставаться в комнате одной?

— Ведет себя как шелковая, — усмехнулся Барни. — Она понимает, что у меня работа, поэтому забирается на подушку у окна и ждет моего прихода.

— Можешь оставлять ее с нами, когда ты занят, — предложил Роджер. — Хочешь, мы возьмем ее сейчас? Мы идем на пляж.

— Отлично, захватите ее, — благодарно улыбнулся Барни — А то у меня полно работы. Может, у Дамми было не все в порядке с головой, но он умудрялся справляться с кучей дел! Ну, я побежал, а то мне до завтра все не переделать!

Миранда была счастлива вновь оказаться в компании друзей. Диана купила для нее маленькую лопаточку, и обезьянка увлеченно копала песок, осыпая им Чудика каждый раз, как он приближался к ней.

А Чудик по-прежнему продолжал приводить новых друзей. В тот день он притащил маленького пекинеса с забавным приплюснутым носом.

— Этот пекинес напоминает Снабби, правда? — заметила Диана. — Мисс Перчинг, вы только посмотрите на него. Он просто невероятно похож на Снабби. Такая же нечесаная грива, такой же курносый нос, такой же…

Снабби окатил ее водой из ведерка.

— Перестань, ненормальный! — взвизгнула Диана. — Я нагрелась на солнце, а вода как лед!

— Так тебе и надо, — сказал Снабби, в шутку шлепнув курносого пекинеса. — Пошел вон. Я тебе вовсе не младший брат, хоть ты, может, и вообразил себе это после глупых замечаний Ди!

Чудик выкопал кость, зарытую им накануне, и с наслаждением принялся ее грызть. Пекинес тут же подбежал к нему, но Чудик рассерженно зарычал.

— Ты с ним осторожнее, пес, — предостерег Роджер. — Если Чудик когда и проявляет храбрость, так это охраняя свою кость.

Внезапно пекинес выхватил кость из-под носа Чудика и умчался с нею прочь. Чудик возмущенно гавкнул и ринулся за ним вдогонку. Пекинес обернулся, бросил кость и яростно залаял на Чудика.

— Вы посмотрите на этого малыша! — восхищенно заметила Диана. — Такая крошка и так отважно защищается!

Чудик почти догнал его, но малыш не собирался сдаваться: он грозно зарычал, скаля мелкие зубки, а потом вдруг с безрассудной решимостью бросился на Чудика. И Чудик отступил! Он позорно бежал, поджав хвост. Пекинес подобрал отвоеванную кость и с победным видом удалился. Больше он к ним не подходил.

— Вот те на! — разочарованно протянул Роджер. — Чудику должно быть стыдно за свое поведение!

— Пекинесы — собаки бесстрашные, они никого и ничего не боятся, — сказала мисс Перчинг. — Эти с виду милые собачки обращали в бегство и более крупных собак, чем Чудик. Бедняжка Чудик, мне его жалко!

Чудик еще немного побродил по пляжу, а потом, понурый и смущенный, уселся рядом со Снабби, печально поглядывая на него. Снабби ласково потрепал спаниеля за ухо.

— Ничего, Чудик. Я все равно тебя люблю, хоть ты и настоящий болван, — сказал он, тихонько дернув его за длинное ухо. — И не приводи больше к нам чужаков, нам и одной собаки хватает!

В это время по набережной проходил Барни. По поручению мистера Марвела он направлялся на пирс, чтобы подготовить для следующего выступления кое-какой реквизит. Увидев ребят, он весело свистнул.

Миранда в несколько прыжков преодолела пляж и уже через мгновение сидела у него на плече,

— Я иду на концертную площадку, — сообщил Барни, — и на обратном пути смогу ненадолго присоединиться к вам.

— Хочешь, мы пойдем с тобой? — предложил Роджер.

— Не стоит. Я теперь могу проходить туда бесплатно, а вы — нет. Зачем деньги зря тратить? Пока! Увидимся позднее.

Голос Барни звучал весело и бодро. Дела у него шли хорошо, и он успешно справлялся с ролью ассистента на выступлениях мистера Марвела. Ему выдали шелковую накидку, расшитую звездами и полумесяцами, и шелковую шапочку, похожую на ту, что носили все участники шоу, но со звездой впереди. В этой шапочке и накидке поверх черной рубахи и таких же брюках он выглядел настоящим красавцем.

— Из него получился прекрасный ассистент, — призналась ребятам Айрис. — Гораздо лучше, чем я. И с мистером Марвелом он вроде ладит. Должна признать, мистер Марвел тоже хорошо к нему относится. Со мной он таким не был. Может быть, Барни более ловок, чем я. С тех пор как я ушла, у них появилось уже несколько новых трюков.

Барни и сам чувствовал, что дела его определенно идут в гору: работа в гостинице, где живут его друзья, выступления на сцене, великолепный концертный костюм, новая одежда и отличное жалованье! Барни был вполне доволен жизнью.

Пролетело еще несколько великолепных августовских деньков. И небо, и море поражали своей первозданной лазурной голубизной, и только редкие легкие облачка белели в вышине, как разбежавшиеся овцы.

Дети покрылись бронзовым загаром, и даже мисс Перчинг стала посмуглее. У всех был отличный аппетит, и миссис Грузгрюм уже всерьез начинала сомневаться, что получит хоть какую-нибудь прибыль от этих постояльцев. А прожорливость Снабби и вовсе не знала границ.

— Ты жуешь целыми днями, не переставая, — упрекала его Диана. — А когда не находишь, что бы такое сунуть в рот, принимаешься за свою ужасную жвачку!

— Ты что, не знаешь, что это же полезно?! Восстанавливает кислотно-щелочной баланс, — невозмутимо отвечал Снабби, двигая челюстями с удвоенной энергией. — С клубничным вкусом, я такие люблю. Хотя уже через минуту в ней не остается вообще никакого вкуса.

— Фу, противно смотреть! — поморщилась Диана.

Она и в самом деле находила пристрастие Снабби к жвачке отвратительным. Она обратилась к Роджеру с предложением:

— А что, если вытащить у него из карманов эту жвачку и выбросить? Подождем, когда Снабби пойдет купаться, и…

— Нет, ничего не выйдет. Он забирает ее с собой… Во рту! — усмехнулся Роджер. — Но знаешь, что? Я придумал, как нам поступить. Слушай! — И он что-то прошептал ей на ухо. Диана рассмеялась.

— Да, это его вылечит! Пойди купи прямо сейчас, пока Снабби купается.

Роджер убежал, но вскоре вернулся с коробочкой пластилина в руках. Открыв ее, вынул небольшой брусок. Отломив кусочек, Роджер принялся разминать его в руках, до тех пор, пока ему не была придана форма тонкой пластинки, которая практически не отличалась от жвачки Снабби. Аккуратно завернув ее в обертку, Роджер и Диана стали ждать.