– Вы, Кэтрин, не знаете лишь одного из гостей. А с двумя другими, кажется, давно знакомы.

Сразу за мостом карета остановилась. Виконт подошел к ней, чтобы открыть дверцу. На землю тотчас же прыгнул лорд Пелхэм, который принялся похлопывать друга по плечу и пожимать ему руку.

– Рекс, старый греховодник! – воскликнул он. – Женился и даже не подождал, когда друзья приедут, разодевшись для свадьбы. Поздравляю, дружище Лорд Пелхэм повернулся к Кэтрин, а Натаниел Гаскойн занял его место – смеясь, он хлопал виконта по плечу и уверял, что тот счастливчик и что ему везет не по заслугам. Мистер Гаскойн заявил, что готов обнять и поцеловать новобрачную, раз уж он не был на свадьбе и не сделал этого раньше.

А потом из кареты выпрыгнул граф Хэверфорд, четвертый Всадник Апокалипсиса, – высокий, светловолосый и элегантный.

– Рекс, – сказал он, – дорогой мой, как же так?

Друзья обнялись. Они не виделись уже несколько месяцев. А ведь когда-то не расставались, сражались плечо к плечу – и оказывались на краю гибели чаще, чем могли теперь припомнить.

– Я прочел ваше письмо не без удивления, – проговорил граф. – А потом Нэт и Идеи сообщили мне, что у них ваш брак не вызвал особого удивления. Жаль, что вы не отложили свадьбу до нашего приезда. Хотя в таком случае мы, наверное, передрались бы, решая, кто будет вашим шафером. Полагаю, этой чести удостоился Клод?

Лорд Роули кивнул и усмехнулся.

– Три шафера, четыре, считая Клода, – это все же многовато, – сказал он. – Но вы решили, что обязаны приехать, все трое. И проделали путь из Корнуолла. Я польщен.

Граф Хэверфорд хлопнул друга по плечу и повернулся к Кэтрин – она улыбалась, беседуя со старым знакомым. Те расступились, чтобы дать графу возможность представиться.

Лорд Роули взглянул на друга, намереваясь познакомить его с женой, но вдруг заметил, что граф в изумлении смотрит на Кэтрин.

– Как, леди Кэтрин?.. – произнес он. Бросив взгляд на жену, виконт увидел, что она смертельно побледнела; в глазах ее был страх.

– Моя жена, виконтесса Роули, – проговорил виконт ровным голосом. – Кэтрин, это Кеннет Вудфолл, граф Хэверфорд. Я вижу, вы уже знакомы…

Кэтрин сделала реверанс.

– Милорд… – произнесла она, едва шевеля бескровными губами.

– Да, похоже, мы знакомы. – Кен заговорил громко и быстро. – Да-да, кажется, мы действительно были в Лондоне в одно и то же время несколько лет назад. Меня отправили домой с Пиренеев – из-за ранения. Значит, вы убедили Рекса вступить в брак – или это он вас убедил? Всю дорогу Нэт и Иден рассказывали мне, какой Роули счастливчик. Теперь я вижу, что они не преувеличивали. – Он склонился над ее рукой и поднес к губам.

– Я прекрасно понимаю, как мне повезло, – сказал виконт и взял жену за руку. Ее рука была холодна как лед. – Кажется, дорогая, у нас в доме поселятся мои друзья.

– Я очень рада… – Ей удалось улыбнуться. На лице ее даже появился румянец. – В Боудли я убедилась, что лорд Пелхэм и мистер Гаскойн – лучшие друзья моего мужа. Я счастлива познакомиться и с графом. Думаю, вам здесь не придется скучать, – Жаль, что этой собаки не было с нами в Испании, – заметил граф. – Она выгнала бы французов за Пиренеи еще до того, как произошло первое сражение. Это ваша, виконтесса?

С тех пор как карета въехала в ворота, Тоби носился вокруг в приступе ярости. Нэт хотел его успокоить, но тщетно.

Они направились к дому. При этом говорили все сразу – кажется, чуть громче, чем следовало. Было много смеха и много восклицаний.

"Леди Кэтрин”.

И в глазах у нее – страх.

Конечно, Кен пытался все исправить. Но слишком поздно.

"Леди Кэтрин”.

Кухарка поспешно приготовила ленч для гостей. За столом также много смеялись и говорили. После ленча Кэтрин предстояло нанести несколько визитов, мужчины же остались дома. Обед прошел почти так же, как ленч. А вечером все отправились к Бриксхэмам – поговорить и поиграть в карты. Незамужние леди, соседки виконта, были просто очарованы его друзьями.

Этот день прошел почти так же, как и все остальные дни. За исключением утреннего разговора на мосту и приезда гостей, все было как обычно.

Кэтрин разделась, готовясь ко сну. Мэри расчесала ей волосы, и она велела горничной идти спать. Затем, надев халат, прошла в свою гостиную и стала ждать виконта там, а не в спальне. Она заметила, что ее бьет дрожь, хотя друзья мужа говорили о том, что сегодняшний вечер не по-весеннему теплый.

Какие это приятные джентльмены… Они изо всех сил старались, чтобы ей не было с ними неловко, чтобы она смеялась, несмотря на то что оказалась единственной женщиной среди четверых мужчин. Особенно очарователен был граф Хэверфорд. Он не избегал ее, не держался с ней так, словно она зачумленная, а ведь она с той минуты, как узнала его, опасалась именно этого.

Кэтрин прекрасно помнила, каким он был в ту весну – необычайно красивым в своей красной полковой форме, романтично бледным после ранения, от которого чуть не погиб в Испании. Все светские молодые леди вздыхали по нему – в том числе и она, хотя лишь один раз танцевала с ним на каком-то балу.

– Тоби. – Пес запрыгнул на двухместный диванчик, хотя его и учили, что в присутствии виконта он не должен посягать на мебель. Она прижалась щекой к теплой шерстке терьера. – Ах, Тоби, это должно было случиться. Почему я сразу все ему не рассказала, до того как мы поженились? А потом, я немного... немного привязалась к нему… Ах, ведь я знала, что мне нельзя ни к кому привязываться. Совсем нельзя.

Тоби лизнул хозяйку в щеку. Но прежде чем пес успел принять дальнейшее участие в разговоре, дверь открылась. Тоби тут же спрыгнул на пол.

– Ах, вот вы где! – проговорил виконт. – Я, стало быть, правильно сделал, что пришел сюда, а не в спальню.

Вид у него был не очень сердитый. Впрочем, с какой стати ему сердиться? Он ведь понимал, что многого не знает о ее жизни. Он не пытался настаивать, чтобы она ему обо всем рассказала. И она никогда ему не лгала. Да, не лгала. Интересно, подумала Кэтрин, что рассказал ему лорд Хэверфорд после ленча? И тут же мысленно ответила себе: ничего. Он ничего не рассказал. Она встала.

– Итак, леди Кэтрин, – проговорил виконт, – теперь объяснилась хотя бы часть загадки. Вы вошли в жизнь Стрэттона так, словно вели такую жизнь с пеленок. И судя по всему, так оно и было. Вы собираетесь лечь в постель? У вас такой вид, будто вы готовы к сражению… Вряд ли я могу настаивать, чтобы вы выложили мне сейчас все, верно? Раз уж я не настоял с самого начала… И не сомневайтесь, Кен будет держать рот на замке.

– Меня зовут леди Кэтрин Уинсмор, – проговорила она. – Я дочь графа Пакстона.

Виконт молчал, стоя у двери, заложив руки за спину и поджав губы.

– Ах, – проговорил он наконец, – вы все же решились рассказать мне кое-что, не так ли? Тогда вам лучше сесть, Кэтрин, прежде чем вы упадете в обморок. Неужели это действительно такая ужасная история?

Кэтрин села, сложив руки на коленях. Да, она собиралась рассказать ему кое-что. Собиралась рассказать ему все. Она пыталась собраться с мыслями и решить, с чего начать, но в голове у нее вертелась лишь одна мысль – совершенно нелепая.

Кончилось тем, что она полюбила его, думала Кэтрин. И обнаружить это в такой момент!

Она его полюбила.

Он медленно подошел к креслу, стоявшему у камина, и сел – не очень близко от нее. Тоби фыркнул на его домашнюю туфлю, а потом улегся, положив на нее голову.

Виконт посмотрел на жену – бледна, собранна, смотрит на руки, сложенные на коленях. Он не был уверен, что ему хочется выслушать ее. Она была его женой в течение трех недель. И они уже стали привыкать друг к другу. Стали почти друзьями. При этом они были страстными любовниками, хотя совсем не знали друг друга. Только сейчас он узнал, кто она. Леди Кэтрин Уинсмор – ныне леди Кэтрин Адамс, виконтесса Роули, дочь графа Пакстона.