– Такой человек, как Ярдени, нипочем не смог бы достать новый паспорт, а уж тем более купить услуги Берии. Однако кто-то сделал это. Этот «кто-то» хотел прибрать к рукам образец оспы и был готов щедро заплатить за подобную возможность.

– Мне очень неприятно, но я вынужден спросить: какова была роль Телегиной?

Киров отвел глаза: предательство Ларисы причиняло ему жгучую боль.

– Вы не похожи на человека, который верит в совпадения, Джон. Подумайте сами: Ярдени уже давно служит в «Биоаппарате», но его хозяева выбирают для нанесения удара именно тот момент, когда вы прибыли в Москву. Знали ли они о вашем появлении? Если так, они должны были понять, что это их последняя возможность похитить образцы. Почему Ярдени отправился в хранилище? Потому что кто-то предупредил его, что спезцназ уже приближается к «Биоаппарату».

– Телегина предупредила Ярдени?

– А кто же еще?

– Но если она действовала не по своему усмотрению…

– Думаю, Лариса была глазами и ушами того, кто замыслил этот план. Узнав о том, что вы находитесь в Москве, она сразу связалась с хозяевами, которые велели ей приказать Ярдени осуществить кражу. Они не могли позволить себе потерять этот канал. – Генерал умолк и посмотрел на труп своей любовницы. – Задумайтесь, Джон, вряд ли Лариса рискнула бы своей карьерой, своим будущим, если бы ее не ждало поистине грандиозное вознаграждение. Вряд ли она могла бы сколотить такое состояние в России.

Киров вскинул глаза. Двери вокзала распахнулись, и в них вошла группа дезактиваторов в костюмах биологической защиты. Минуты спустя контейнер, из-за которого погибли Ярдени и Телегина, был упакован в ящик из нержавеющей стали. Его погрузили в фургон с полукруглой крышей и отправили в главный исследовательский медицинский центр Москвы – Институт имени Ивановского.

– Я объявлю Берию в розыск, – сказал Киров, когда они со Смитом покидали здание.

Смит смотрел вслед грузовику биологов, который в сопровождении мотоциклистов выехал с вокзальной площади.

– Генерал, вы упомянули о том, что Берия был агентом обеспечения. Но если Ярдени не был главным его подопечным?

– О чем вы?

– Без Ярдени было невозможно обойтись, поскольку он имел доступ к хранилищам. Именно он вошел туда и выкрал ампулы. Но какова ему цена после похищения? Он превратился в помеху, препятствие. Он погиб не от пули. Берия отравил его.

– К чему вы клоните?

– Берия должен был оберегать образцы оспы, а не Ярдени.

– Но образцы были найдены у Ярдени. Вы сами видели контейнер.

– Но тот ли это контейнер, генерал? У вас нет желания выяснить, что находится внутри?

Вокзальный автобус-экспресс двигался по улицам Москвы в густеющем потоке машин. В этот ранний час в салоне, кроме Берии, оказалось лишь пять человек. Сидя у задних дверей, он следил за милицейскими машинами, которые мчались к вокзалу, и прислушивался к разговорам спутников, гадавших, что происходит.

Если бы они знали…

Берия не опасался, что автобус остановят. Даже генерал-майор Киров не смог бы в столь короткий срок организовать такой масштабный розыск. В первую очередь Киров свяжется с диспетчерами такси. Вокзальным милиционерам покажут его фотографию и спросят, не садился ли человек с такими приметами в частный автомобиль. Со временем Киров вспомнит и об автобусах, но будет уже слишком поздно.

Автобус тряхнуло на трамвайных рельсах, и он начал подниматься по пандусу на кольцевую магистраль, окружавшую город. Берия нащупал в кармане контейнер, полученный от Ярдени. Поднявшаяся суматоха и ошибочное направление поисков играли ему на руку, помогая выгадать время. Обыскав труп Ярдени, Киров обнаружит контейнер, который ему дал Берия. Киров решит, что внутри находятся образцы оспы, похищенные из здания 103. Его первой мыслью будет доставить контейнер в безопасное место, но он и не подумает проверить его содержимое. К тому времени, когда вскроется обман, оспа окажется на Западе.

Берия улыбнулся и выглянул в окно, за которым раскинулась обширная территория аэропорта Шереметьево.

Фургон, перевозивший контейнер Ярдени, свернул к подземным гаражам института имени Ивановского, и мотоциклисты сопровождения двинулись восвояси. Автомобиль Кирова и Смита подъехал как раз вовремя, чтобы они могли проследить за тем, как двое грузчиков извлекают сейф биологической защиты.

– Его спустят двумя этажами ниже в специальную лабораторию, – сказал Киров.

– Сколько времени потребуется для проверки?

– Тридцать минут. – Киров выдержал паузу. – Я бы хотел сократить этот срок, но анализ положено проводить с соблюдением всех процедур.

Смиту было нечего возразить.

В сопровождении вновь прибывших сотрудников ФСБ они поднялись на лифте на второй этаж. Директор института, худощавый мужчина, в облике которого было что-то птичье, растерянно заморгал, когда Киров объявил, что кабинет превращается в центральный командный пункт.

– Сообщите мне, как только появится результат, – велел ему Киров.

Директор сорвал с вешалки лабораторный халат и поспешно ретировался.

Киров повернулся к Смиту.

– Джон, учитывая обстоятельства, сейчас самое время подробно рассказать мне, что привело вас сюда и на кого вы работаете.

Смит обдумал слова генерала. Учитывая вероятность того, что русским не удастся предотвратить вывоз оспы за границу, он должен был немедленно связаться с Клейном.

– Вы не поможете мне со связью?

Киров указал на пульт с несколькими телефонами, стоявший на столе.

– Это защищенная спутниковая линия. Я подожду за дверью…

– Не надо, – перебил Смит. – Я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре.

Он набрал номер, который словно по волшебству неизменно соединял его с шефом. Голос в трубке был ясен и отчетлив:

– Клейн слушает.

– Сэр, это Смит. Я нахожусь в кабинете директора Института имени Ивановского. Рядом со мной генерал-майор Киров. У меня срочное сообщение.

– Продолжай, Джон.

Смиту потребовалось десять минут, чтобы полностью описать ситуацию.

– Мы ожидаем результат через… – Он бросил взгляд на запястье, – через четверть часа.

– Включите громкоговоритель, – распорядился Клейн, и мгновение спустя его голос наполнил комнату: – Генерал Киров?

– Да?

– Меня зовут Натаниэль Клейн. Я занимаюсь теми же делами, которые ваше правительство поручает Валерию Антонову. Откровенно говоря, я очень хорошо его знаю.

Смит заметил, как побледнело лицо Кирова.

– Генерал?..

– Да, я вас слышал. Я… понимаю, что вы имеете в виду, господин Клейн.

Киров моментально сообразил, о чем идет речь. Антонов был скорее тенью, чем человеком. По слухам, он был самым доверенным советником президента Петренко, но никогда не появлялся на заседаниях с его участием. В сущности лишь несколько человек видели его в лицо. Однако он пользовался значительным влиянием. То, что Клейн знает Антонова, причем «очень хорошо», говорило о многом.

– Генерал, – произнес Клейн, – я не советую поднимать по тревоге ваши спецслужбы до тех пор, пока мы не получим необходимую информацию. Обмолвись вы об опасности заражения – и поднимется паника, которую Берия использует к своей выгоде.

– Согласен, господин Клейн.

– Тогда я попрошу вас воспринять мои следующие слова буквально: какую помощь может оказать вам моя служба и я лично?

– Я искренне благодарен вам за предложение, – отозвался Киров, – но пока это внутреннее дело России.

– Какие превентивные меры вы советуете нам принять?

Киров посмотрел на Смита, и тот покачал головой.

– Никаких, сэр. По крайней мере, сейчас. – На пульте зазвонил второй телефон, и Киров сказал: – Прошу меня извинить, сэр, я должен отвлечься на минуту. – Подняв трубку, он внимательно прислушался, произнес несколько слов по-русски и повернулся к Смиту. – Анализ содержимого одной из ампул окончен, – бесстрастным голосом сообщил он. – В ампуле был чай, а не оспа.