Приоткрыв один из клапанов разгрузки, он показал нам «банку» плазменной гранаты.
Что ж, аргумент и впрямь весомый. Одного такого подарка хватит с лихвой чтобы закупорить люк и превратить пространство под ним в пышущую жаром печь.
Борз взялся за рычаг ручного управления…
Лязг парамагнитного замка показался мне оглушающим. Хотя на самом деле виной моему страху был не он. В голове крутились мысли о том, что лучи синего света аварийных ламп видно из обоих концов трубы, а звуки здесь разносятся очень далеко.
Подождём минуту.
Борз встал прямо на люк и опустив вниз дуло снятого с предохранителя оружия, приготовился стрелять себе под ноги. Но секунды шли, а из канализации не доносилось ни звука.
Сам того от себя не ожидая, я тихонько сказал во встроенную в шлем рацию:
— Я пойду первым.
Борз кинул на меня быстрый взгляд, но возражать не стал. Спустился с приподнятого над полом люка и уступил мне место.
Чтобы автомат не мешал, я сложил его металлопластиковый приклад и не желая тянуть кота за яйца просто шагнул в зев шахты.
Два метра высоты дались моим ногам очень легко. На берцах сработали компенсаторы нагрузки. А приземлившись, я первым же делом осмотрелся и с облегчением выдохнул:
— Чисто!
Комплекс визуального наблюдения и автомат в руках серьёзно прибавили мне уверенности. Освободив место для остальных, я вскоре услышал за спиной лязг закрывающегося люка и ещё через пару секунд голос Шила коснулся моих ушей:
— Двинули.
Но «двинули» мы недалеко.
Всё что нам было нужно так это проскользнуть под одной из аварийных переборок, с чем мы успешно справились, пройдя гуськом пол сотни метров до следующего люка.
Здесь очередность движения вновь изменилась. Борз открыл люк и первым забрался в техническую ячейку, пока мы с безопасником пялились в обе стороны канализационной трубы.
Поднимайтесь.
Следуя за офицером ИРБ я удивлялся переменам в этом пухлом человечке. Безобидный с виду пухляшь, глупо улыбающийся на транспортном узле и двигающийся так будто нагадил в штаны, сейчас перемещался в пространстве с грацией хищного зверя.
Какая-то неуловимая перемена исказила его фигуру и лишь сделав запрос к ИскИну ради анализа, я вскоре получил ответ на невысказанный вопрос:
Внешний облик анализируемой фигуры изменился за счёт подгонки одежды.
ИскИн быстро «увидел» то, что никак не давалось моему сознанию. Офицер имперской безопасности специально искажал свой облик настраивая индикаторы подгонки одежды таким образом, чтобы та болталась на его пухлой фигуре…
По крайней мере он так делал пока мы не вышли в рейд.
«Вот же хитрый мудазвон! На людях строит из себя кусок улыбчивого, неряшливого говна с косолапой походкой. А на деле, бьюсь об заклад, является очень непростым дядечкой. Не пойди бы мы с ним в рейд, хрен бы я догадался.»
Технические ячейки встретили нас синим светом химических ламп и звенящей тишиной.
Не помню, чтобы здесь было столько пыли.
Мы шли уже единожды пройденным маршрутом и замечание снайпера было сказано к месту. Бросалась в глаза бетонная пыль, укрывшая коридор практически по щиколотку.
Взглянув на потолок, я не обнаружил ни единой трещины.
Разгадка ждала нас дальше по узкому коридору, что единой нитью соединял все технические зоны. Обвал заблокировал наш путь ворохом толстых перерубленных кабелей, перекрученной арматуры и бетона.
Пришлось возвращаться назад и сворачивать вправо.
Проклятый случай толкал нас покинуть техническую зону гораздо раньше старого маршрута. И следя как аккуратно снайпер поворачивает открывающий механизм, я поймал себя на том, что затаил дыхание.
Слишком свежи были воспоминания о выродках, что наверняка таились по ту сторону преграды. В темноте, полной следов недавних трагедий и расчерченной потусторонним светом аварийных ламп.
Тоннель встретил нас потусторонним воем.
В первый миг мы не разобрали источник звуков и встали тремя истуканами перед приоткрывшимся выходом из технической зоны.
Но за преградой не было никаких чудовищ, коих в избытке рисовало наше воображение…
Для меня, человека, который застал войну в подземелье, снова услышать звуки ветра и дождя было столь непривычно, будто прошла уже целая жизнь вдали от этих, казалось бы, обычных явлений.
Обвал захватил с собой левую часть низинной улицы и утащив её за собой остановился где-то ярусом ниже. Гора обломков была такой высоты, что полностью завалила улицу под нами и своей вершиной торчала из бреши в полу.
Из кривого пролома, растянувшегося на многие десятки метров, многочисленными водопадами вниз срывалась вода и бурлящим потоком устремлялась ещё ниже, затапливая низинную улицу где-то под нами.
На поверхности, чьё чёрное небо виднелось сквозь дыру в потолке, царствовала непогода и ночь.
Выбравшись из технической зоны и осмотрев видимые участки тоннеля, Борз дал сигнал к остановке и отправил нам сообщение:
Самое время убрать оружие.
Я спорить не стал, а Шило, судя по всему, был мужиком смекалистым и тоже прекрасно понимал как далеко по тоннелям разносятся выстрелы.
Закрепив оружие на парамагнитных креплениях разгрузок (кроме Борза никто не тащил с собой рюкзака) мы взялись за холодняк и двинулись в обход обвала.
Правый перрон, залитый синим светом, вызывал у меня здоровые опасения. Но закрытые и никем не вскрытые ангары, что тянулись вдоль него, не могли стать убежищем для чудовищ. А значит, там всё же было относительно безопасно.
Вскоре, я понял, что мне дико не хватает опыта. Банально — я забыл сказать, что у меня нет штурмовых перчаток и дрона, которого военные ласково называли «мухой». Вышел из безопасного места, не подготовившись должным образом. А значит — допустил ошибки.
А любая ошибка в текущих условиях, увеличивает вероятность смерти.
Маленькие пеналы камер УШК парили сейчас рядом с нами, закрывая слепые зоны и выводя картинку в групповой интерфейс. Благодаря наличию подобной стандартной для штурмовых войск аппаратуры, можно было не контролировать тылы, ибо личные ИскИны сами обратят наше внимание если на камерах появиться какое-либо движение.
Стоило нам поочерёдно забраться на уцелевший перрон, как в рации прошелестел голос офицера ИРБ:
— Дед, давай договоримся, что ты всегда смотришь вправо.
На что я, не оборачиваясь и тиская в ладони рукоять выданного мне штык-ножа, ответил:
— Вправо так вправо.
К слову, справа, в данный момент была стена и закрытые ворота ангаров. Смотреть там было некуда, но я понимал, что так будет не всегда. Наш снайпер взял на себя фронтальную плоскость нашего движения. Шило — двигался, бросая взгляды под ноги и наблюдая за левой стороной тоннеля. Ну а соответственно я — должен наблюдать за правой.
Всё логично.
Вот только далеко уходить нам не пришлось.
Оставив за спиной побитый трещинами перрон и эпицентр обвала, Борз снова дал сигнал к остановке:
Думаю, нам всем будет проще если мы проникнем в вентиляцию.
Подъём по вертикальной стене и проникновение в вентиляционную трубу с закреплением в ней троса, заняли у снайпера не более пяти минут. Следом последовал офицер имперской безопасности, и уже затем настала моя очередь.
В этот момент, Шило решил вставить своё, несомненно ценное для нас мнение:
— Ты в самом деле хочешь тащить его сюда на тросе? Лишних сил прибавилось?
И сняв свои штурмовые перчатки он сбросил их ко мне.
У него ладони обожжены. Будет проще если мы поднимем его на тросе.
К чести этого хитрого жука, он сориентировался мгновенно:
— Тогда пусть сам решает, моё дело предложить.
Подняв с земли перчатки и сунув их за пояс я проворчал:
— Поднимайте.
С одной стороны, мне было стыдно что я, взрослый мужик, в каком-то пусть и узком разрезе становлюсь несамостоятельной обузой. Но, с другой стороны, в голове билась мысль, что эта ситуация возникла неспроста.
