Если бы не Лондо и ему подобные, Теням пришлось бы выползти на свет, пришлось бы открыто сражаться в своей войне. Если бы не они, Тени давно показали бы, кто они такие – разносчики хаоса и смерти, и давно были бы разбиты. Если бы не они, магам не пришлось бы все бросить и улететь. Лондо связался с Тенями ради преходящей, ничтожной выгоды. Маги отказались стать союзниками Теней, хотя это почти наверняка приведет к их полному уничтожению.

Но сейчас Лондо отлично послужит магам. Он станет марионеткой не только для Теней, но и для Элрика. Но от этой мысли легче Элрику все равно не стало. Ему сейчас хотелось, чтобы в его план входила смерть Лондо.

Усилием, выработанным долгой практикой, он подавил гнев. Транспорт вошел в док, пассажиры покидали корабль. Пульсирующая боль в голове мага усилилась. Боль-фантом, память о кризалисе и планете, некогда бывшей частью его самого. Боль быстро стала невыносимой. Ему уже давно следовало отдохнуть. Но сейчас на это не было времени.

Неподалеку, в кормовом пассажирском салоне, Мьёрна вытаскивала из-под сиденья свою небольшую сумку. Вставая, она слегка пошатнулась, Беел помог ей удержаться на ногах.

Выбирая, кто из магов войдет в его с Инг-Ради группу, Элрик старался брать не только тех, кого считал достойным доверия, но и тех, кто был старше и слабее. Возможно, Келл смог бы разработать стратегию, которая позволила бы им обмануть Теней, не пожертвовав при этом ничьей жизнью. Но Элрик не смог составить такой план. Он верил, что ради спасения остальных можно пожертвовать несколькими жизнями. Элрик на мгновение прижал руку к узору, украшавшему спереди его балахон. Элрик надел этот балахон не только для того, чтобы привлечь к себе внимание, но и как дань уважения Изабель. Она пожертвовала собой, чтобы спасти Галена. Теперь многим из них предстоит последовать ее примеру. Но Элрик надеялся, что не всем.

Чтобы наверняка выполнить задание, Элрику пришлось взять в свою группу нескольких молодых и сильных магов. Он сделает все, что в его силах, чтобы спасти их.

Но главное – успешно провести отвлекающий маневр, чтобы основная группа магов смогла безопасно достигнуть убежища. Причем, даже если их план увенчается успехом, маги будут уже не теми, что раньше. Они не сдержали своей клятвы следовать заповедям Кодекса. Они не сражались на стороне добра, они просто защищали себя. Они улетали, оставляя всю галактику гореть в огне, обрекая на смерть населявшие ее народы. Элрик представить себе не мог, как они после этого смогут декламировать слова Кодекса. В конце концов, их время прошло. Когда умрут последние маги, их история, их Кодекс, их подвиги, их открытия умрут вместе с ними.

Возможно, они слишком хорошо хранили свои секреты.

Подошли Мьёрна и Беел. Элрик выпрямился, не желая демонстрировать свою слабость. Они втроем быстрым, уверенным шагом двинулись к люку, другие пассажиры уступали им дорогу.

Когда маги вышли в многолюдную таможенную зону и заняли очередь в ожидании проверки документов, мимо них прошел лорд Рифа. Центаврианин поднимался на борт личного корабля. Все было на месте для того, чтобы сделать следующий, запланированный Элриком шаг – внушить кое-кому одну мысль. Вот и все, что от них требовалось.

У барьера, где проверяли прибывающих, стоял Лондо со своим атташе Виром. Они только что попрощались с Рифой. Лондо в своем вычурном псевдовоенном мундире был похож на павлина. Безвкусная вышивка золотыми нитями, золотые эполеты и обшитые золотыми нитями петли пуговиц, а в дополнение ко всему этому – яркая, бросающаяся в глаза золотая брошь в форме звездного цветка, эхо давнего влияния магов. Лондо начинал лысеть, что для мужчины-центаврианина было величайшей трагедией. Прическа мужчины, по их обычаям, должна была отражать его положение в обществе. Чтобы компенсировать облысение, волосы Лондо были зачесаны вверх, подобно головному убору индейца, и поднимались над его головой выше, чем у лорда Рифы и даже выше, чем у императора. Лондо не понимал, что волосы образовывали вокруг его головы своеобразный черный нимб.

Рядом с ним стоял Вир – что-то вроде слуги, его одежда была намного проще, волосы подстрижены гораздо короче. Нервный, явно страдающий избыточным весом мужчина, еще не прошедший испытания и поэтому пока не знавший, кто он на самом деле.

Вручая охраннику документы, Элрик посадил на него зонд, и притворился, что не замечает внимания со стороны Лондо и Вира. По выражению лица Лондо можно было сказать, что реакция центаврианина на появление Элрика была именно такой, какую он и хотел вызвать у посла. Вир что-то сказал, Лондо ему ответил. Элрик установил связь с зондом, прилепленным к щеке Вира, перед его мысленным взором возникло не слишком привлекательное изображение профиля Лондо.

– …за много лет видел всего одного, – говорил Лондо. В его голосе был слышен легкий акцент уроженца северных провинций. – Они почти никогда не путешествуют. Они не любят оставлять свои места силы. Увидеть одного из них – редкость. Увидеть сразу двух – очень скверная примета.

Как ожидал и надеялся Элрик, Лондо знал кое-что о магах. Его суеверия вкупе с амбициями будут магам очень полезны.

Таможенник пропустил Элрика. Сейчас к пульсирующей боли в голове добавилось эхо, создаваемое биотеком, боль-фантом завладела всем его телом. Элрик ждал, пока Мьёрна и Беел пройдут таможню, и думал о Галене. Отсутствие Галена так же было непривычно для него. С тех пор, как Гален начал жить с ним, и до самого его посвящения они никогда не расставались. Находясь на Сууме, Элрик почти всегда знал, где находится Гален и чем занимается. Сейчас у Элрика остались одни страхи. Задание Галена было чрезвычайно опасным. К тому же, он должен был сражаться не только с Тенями, но и с самим собой.

Элрику хотелось быть рядом с Галеном. Но Элрик не верил в то, что когда-нибудь снова увидит его. Он сказал Галену, что надеется вернуться с задания живым и здоровым, и это было правдой. Но, как бы он ни надеялся на это, он знал, что его надеждам не суждено сбыться. Он, как и другие маги, должен пожертвовать жизнью. Это знание сделало неловким их с Галеном расставание – Элрик не хотел, чтобы Гален почувствовал его отчаяние.

Но Гален должен выжить. Элрик ясно дал понять Блейлоку, что без Галена ему лучше не возвращаться. Но правда заключалась в том, что если Гален сам решит уничтожить себя, то Блейлок не сможет помешать ему. А если Тени их обнаружат, ни один не спасется.

Конечно, последнее относилось ко всем ним.

Мьёрна и Беел прошли таможню, и маги вместе двинулись дальше, как было заранее указано Элриком – они напоминали репродукцию с картины знаменитого центаврианского художника «Прибытие трех техномагов для благословения первого императора Центаврианской Республики». Маги прошли мимо Лондо и Вира, не обращая на них никакого внимания.

– Трое, – сказал Лондо. – Да уж, ничего хорошего.

Это, по крайней мере, было правдой.

Гален прошел вслед за Блейлоком к столику в корабельном ресторане. Они заняли столик у стены, откуда хорошо просматривалось все помещение.

За прошедшие одиннадцать дней Гален почти не виделся с Блейлоком и обменялся с ним всего парой слов. Часть пути до сектора Омега они проделали на своих кораблях. Когда продвижение к цели на кораблях магов стало опасным, они, применив маскировку, сели в неприметном порту и спрятали свои корабли. Дальше им пришлось пользоваться «общественным транспортом». Они уже сменили три корабля, причем под разными именами. Это должно было скрыть, кто они на самом деле. Все предыдущие корабли были плохо сконструированными, переполненными посудинами с совершенно нездоровой обстановкой, где совершенно невозможно уединиться.

Но этот последний корабль, который доставит их в систему Тау Омега – систему, которую Г'Лил называла Тенотк – был круизным лайнером. Блейлок не пожелал сказать Галену, почему он выбрал именно этот корабль, и Гален решил, что Блейлок хотел понаблюдать за некоторыми влиятельными переселенцами, направлявшимися к Пределу.