Его мечты были разрушены, но Джон дал ему шанс снова обрести их, дал ему новую надежду. Маги не будут сражаться с Тенями, не победят их. Но, возможно, те, кого они оставляли позади, смогут сделать это. Возможно, Джон сможет объединить их, ради их собственного блага. Возможно, с помощью этого замечательного человека, удастся, наконец, изгнать темных агентов хаоса и смерти.

Группа охранников подошла к «Хрустальному салону». Элрик понимал, что должен проскользнуть, пока они шли мимо корабля. Билет для Карвин был куплен с помощью подложных нарнских документов. Элрик принял облик нарна.

– Благодарю вас, – тихо сказал он, потом выскользнул из кольца охранников и поднялся на борт корабля.

Его провели в роскошный пассажирский салон. Остальные маги, тоже замаскировавшиеся иллюзиями, молча стояли у иллюминатора. Он присоединился к ним. Как, обычно, отлет слегка задерживался, но никто из них не сдвинулся с места, не заговорил. Все ждали того, что должно случиться.

Элрик установил связь с зондом, посаженным на Джона, и обнаружил, что капитан в командной рубке.

Техник повернулся к нему:

– Корабль техномагов запрашивает разрешения на вылет. Что им ответить?

Речь, определенно, шла об «Ондави».

Джон вытащил из кармана цветок апельсина, покрутил его между пальцами. Цветок не увянет и не сгниет, он выдержит испытание временем. И он, возможно, станет одним из образцов красоты и блага, оставшихся от магов.

– Скажите им, – ответил Джон, – вылет разрешен.

Элрик, сохранив связь с этим зондом, связался с зондами, размещенными на «Ондави». Один из них был укреплен на стене трюма. В трюме находилось множество магов, некоторые из них были настоящими, другие – иллюзиями. Они двигались, когда они разговаривали, можно было расслышать тихий звук их голосов. Ближе всего к зонду находились Инг-Ради, Мьёрна, Беел, Натупи, Г'Ран, Электра. Они тоже стояли молча, ждали.

Другой зонд был пристроен на мостике, где находилась центаврианская команда. Через большой иллюминатор в передней части мостика было видно, что корабль выходит из дока. Элрик мельком увидел лицо Карвин и понял, что она разместила зонд у себя на затылке для того, чтобы они могли наблюдать за происходящим здесь.

«Хрустальный салон» тоже начал движение, в иллюминатор было видно, что они направляются к выходу из дока.

Вир присоединился к Лондо в таможенной зоне, и они на экране наблюдали за тем, как центаврианский корабль покидает Вавилон 5.

«Ондави» выплыл в черноту космоса и двинулся в направлении зоны перехода. Минуту спустя за ним последовал «Хрустальный салон». Их маршруты случайно совпали, и Элрик видел в иллюминаторе корпус «Ондави». Хрупкое металлическое сооружение, частица технологии, которой разумные существа вверяли свои жизни. Но, как было всегда, их с легкостью могут уничтожить обладатели более совершенной технологии.

Изображение перед его мысленным взором изменилось: Элрик увидел, как трюм «Ондави» затрясся от серии быстрых взрывов, прогремевших где-то в глубине корабля. Инг-Ради поймала споткнувшуюся Мьёрну, обхватила ее четырьмя тонкими руками. Даже сейчас она пыталась помогать.

Из дальнего конца трюма вылетел сноп огня и дождь шрапнели. Огонь прокатился по пространству трюма, поглощая его. Маги сгорали заживо. Все произошло за считанные секунды, но Элрика и остальных воспоминание об этом будет преследовать до конца их дней. Некоторые из магов погибли в огненном вихре мгновенно, другие успели окружить себя щитами, отсрочить гибель на несколько секунд, лишь такое короткое времени щиты могли противостоять огню и раскаленным газам. Их крики не были иллюзиями, как и их недолгие, отчаянные и бесплодные попытки выбраться оттуда. Инг-Ради и Мьёрна плавали над морем огня, крепко обняв друг друга, вокруг них слабо блестел голубым светом щит. Но жар был слишком сильным, а они – слишком слабыми. Голубое сияние исчезло, пламя в мгновение ока охватило их балахоны, кожа обуглилась, и обе они превратились в прах. Внутри огромной печи, которой стал трюм, они были всего лишь горсткой пепла, окалиной плавающей на поверхности пламени.

Зонд, расположенный на мостике, передавал изображение мечущейся в панике центаврианской команды. Потом Элрик увидел лицо Карвин. Она рыдала. Она тоже видела все, что произошло в трюме. Она тихо шептала, быть может, себе, а, быть может, им всем:

– Нет, Боже, нет, нет.

Грохочущая цепь взрывов докатилась до мостика, и яростный огонь вырвался из стены, образовал пылающую корону вокруг головы Карвин, зонд прекратил передачу.

В иллюминатор Элрик наблюдал серию ярких вспышек, и хрупкий кораблик развалился на части.

Находившиеся в командной рубке тоже наблюдали серию вспышек. Джон Шеридан быстро повернул голову к большому иллюминатору.

– Что это?

Джон, тяжело дыша, сделал несколько шагов к иллюминатору. Потом, еле слышно, прошептал:

– Они знали, что так и будет. Они знали.

Лондо, стоявший в таможенной зоне, в ужасе разинул рот. Он тоже знал, что это случится, но, до последнего момента отказывался поверить. Он отказывался принять правду, увидеть, кем и чем он был, хотя ответ был прямо у него перед глазами.

Вир повернулся к нему:

– Лондо, что случилось?

Потряс Лондо за руку:

– Что случилось!?

Лондо не мог отвести взгляд от экрана. Он выглядел ошеломленным.

– Ответьте мне, Лондо!

Лондо, наконец, посмотрел на Вира, и Элрик увидел, что внутренняя защита Лондо начала восстанавливаться, закрывать его одновременно от других и от самого себя. Он заговорил. Сначала его голос звучал слабо, но Лондо быстро вернул себе былую уверенность:

– Я не знаю. Возможно, какие-то технические неполадки. Мне сказали, что корабль находился в отличном состоянии.

Лондо сегодня не был готов признать правду, и, быть может, не будет готов никогда. По крайней мере, многим суждено умереть прежде, чем он прозреет.

Некоторые маги, стоявшие рядом с Элриком, упали на колени. Остальные пассажиры столпились около иллюминатора, чтобы поглядеть на то, что осталось от центаврианского корабля.

От него остались лишь искореженные, обгоревшие обломки. Они тихо уплывали вдаль, в темноту космоса.

Он послал на смерть двадцать пять магов. Он собирался быть среди них. Но теперь ему остается лишь нести тяжелое бремя ответственности за их гибель, и чтить память тех, кто принес себя в жертву ради их ордена. Он вспоминал их, одного за другим: какими они были, сколько хорошего успели совершить в своей жизни, что было безвозвратно потеряно с их уходом.

Элрик надеялся, что их великое самопожертвование не будет напрасным, что Тени купятся на уловку, поверят в то, что все маги уничтожены и перестанут преследовать их.

«Хрустальный салон» чуть изменил курс, обходя облако обломков, и в иллюминаторе появился силуэт Вавилона 5. Когда Элрик прибыл на станцию, он был человеком, утратившим мечты. Джон подарил ему одну, и, возможно, маги подарят ему другую. Хотя их попросили принести себя в жертву, ни один их них не предал орден, не выдал их планов, не попытался спасти свою жизнь. Они остались верными солидарности, сохранив единство перед лицом смерти, своим поступком одержали небольшую победу над силами хаоса.

Элрик чувствовал, что гордится магами, гордится тем, что они действовали в соответствии с традициями и заповедями ордена техномагов. Они продемонстрировали великое мужество и верность их образу жизни, и, хотя никто об этом не знал, их смерть доказала, что маги представляли собой не просто живое оружие, как планировали их создатели, а нечто намного большее. Тысячу лет назад Вирден помогла им увидеть мечту – мечту о том, кем они могут стать, и маги воплотили ее в жизнь.

Возможно, сражаться с Тенями не было их предназначением. Но они смогли, по крайней мере, остаться честными перед собой, остаться техномагами.

Значит, ему, Херазад, и, возможно, Блейлоку, предстоит руководить выжившими магами в убежище. Он, пока может, будет наблюдать за ними, наблюдать за тем, как они будут писать заключительную главу истории их ордена. Возможно, они все же сумеют нести добро, красоту и изумление, хотя это, вероятно, будут их последние свершения.