– Вам нужно в ванну, – заявил он тоном профессора медицины. – Сейчас принесу халат и полотенца.

Вероника смотрела на него, не мигая. Ей никогда не нравились такие мужчины. Такие мужчины всегда точно знают, как следует поступить в том или ином случае, и чувствуют себя хозяевами положения. Они не нервничают и не потеют во время важных деловых встреч, потому что все встречи проходят если и не с пользой для них, то вполне удовлетворительно. Они не ругают себя за ошибки, а просто исправляют их, стараясь свести потери к минимуму. Они выбирают себе подходящих женщин, но не влюбляются до потери памяти. Увидев, что представительница слабого пола попала в беду, просто идут за милиционером и указывают ему на непорядок.

– Спасибо, – пробормотала Вероника, принимая зеленое и коричневое – мужские – полотенца и халат, который она придержала подбородком.

– Что это вы на меня так смотрите? – недовольно спросил Стас. – А, понял! Можете расслабиться. Я не одобряю сексуальных домогательств. Кроме того, поверьте мне на слово: у меня нет нужды отлавливать женщин на улицах.

Еще бы! Теперь, когда он переоделся в джинсы и футболку, это стало еще более понятно, чем в самом начале.

– Будете спать здесь, – непререкаемым тоном заявил Стас, когда Вероника вышла из ванной и съела бутерброд с молоком, который он для нее приготовил, поставив тарелку и стакан на туго накрахмаленную салфетку.

Вероника никогда не доверяла мужчинам, у которых в доме водились такие салфетки. Она считала, что тип, умеющий ухаживать за собой и понимающий толк в интерьере, сервировке и в приготовлении пищи, может быть только шпионом или сволочью от рождения.

Стас понятия не имел, что она о нем думает. Странно, но ему хотелось бы это узнать. Запах, который соблазнял его еще перед ужином, теперь почему-то усилился, хотя у нее не было сумочки, а значит, никакой собственной парфюмерии. Он придвинулся ближе, не в силах совладать со странным чувством, которого, пожалуй, ни разу в жизни не испытывал. «Не иначе как я охвачен любовным томлением», – мрачно подумал он и придвинулся еще ближе, как бандерлог, повинующийся шипению удава Каа.

Вероника стояла неподвижно, остро ощущая присутствие Стаса. В ее голове среди обломков метеоритов появился яркий болид, который слепил глаза и нагревал кожу. Кажется, еще совсем недавно она думала, что любит Бороздина? Какая глупость. А Матвей Каретников подарил ей кольцо. Интересно, зачем она его приняла?

Она очень хотела, чтобы Стас до нее дотронулся, и он дотронулся. Вероника вздрогнула. И в том месте, где он дотронулся, запылала кожа. Потом они почему-то оказались друг у друга в объятиях, и им обоим было тяжело дышать, потому что в комнате как-то сразу закончился воздух. И обоим было так хорошо, что господь сжалился и позволил им ни о чем не думать до самого утра.

Первым, что увидела Вероника, когда открыла глаза, была улыбка Стаса. Это была хорошая улыбка. Вероника натянула простыню до самых глаз и пробормотала:

– Доброе утро.

Стас наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Не хотел тебя будить, – сказал он. – Но мне нужно на работу. Ты дождешься меня?

Вероника расширила глаза.

– А что? – принялся рассуждать Стас, расхаживая по комнате и застегивая рубашку. – Ключей от дома у тебя нет, тетка вернется, насколько я понял, только в понедельник, соседи тебе не помощники...

Про жениха он не вспоминал, и Вероника была ему благодарна.

– Мне тоже надо заехать на работу, – солгала она. – Уладить дела с отгулами.

Она полагала, что Рыськину уже удалось вырваться на волю, он забрал машину и теперь поджидает ее около дома. В машине драгоценная сумочка. Только теперь Вероника поняла, что женщина без сумочки – все равно что рука без пальцев.

– Ах, черт! – неожиданно воскликнул Стас, едва не облившись кофе. Что-то за окном привлекло его внимание. – Я совсем забыл...

– Да?

– Я совсем забыл, что должен приехать мой брат. Он наверняка на ногах не стоит. У него был долгий перелет, а в самолетах он никогда не спит.

– Он что, уже приехал? – Вероника села в постели.

– Не волнуйся, Паша не станет врываться в мою спальню, как только я открою ему дверь.

Вероника мгновенно оказалась на ногах.

– Господи, но что же я надену?! Ведь мое платье испорчено!

– М-да, – Стас подошел и поцеловал ее в кончик носа. Настроение у него было потрясающим. Эта ночь оказалась не такой, к каким он привык. Не такой, как все подобные ночи.

– Какой у тебя размер брюк? А лишний ремень у тебя найдется? – Она заметалась по комнате.

– Открывай все подряд и выбери, что захочется. Я позвоню на работу, скажу, что задержусь на полчаса. А пока сварю кофе и напою вас с Пашей. Заодно познакомитесь.

Вероника в две минуты приняла душ, вытерла волосы и распахнула шкаф, чтобы найти себе что-нибудь приемлемое. Выбрала джинсы и сильно затянула их ремнем. Получилось смешно. Потом перекопала полку со свитерами и футболками. Справа, заваленная барахлом, лежала большая красивая коробка. Вероника не утерпела и заглянула в нее.

Заглянула и замерла. Потом медленно отодвинула вещи в сторону и придвинула коробку к себе. Открыла крышку и уставилась на ботинки, которые аккуратно лежали внутри. Шикарные ботинки. Комбинированная кожа трех цветов – от песочного до шоколадного, – наборный каблук и надменные узкие носы. Копия тех, что были на Тарасе Шульговском в день, предшествующий убийству его жены.

С первого взгляда становилось ясно, что ботинки носили – подошва была достаточно исцарапана и слегка стерты уголки каблуков.

«Буква С в записке, которую Татьяна Семенова унесла из номера Нелли Шульговской, скорее всего, означает именно „Стас“, – отстраненно подумала Вероника. – И ботинки, которые видела Инна Головатова, принадлежали ему же. Никакой несостыковки». Возможно, деловые партнеры ездили в командировку за рубеж и отоваривались в одном магазине. Или же им сделала презент какая-нибудь заинтересованная в сотрудничестве торговая фирма. Неважно. Важно, что существовало две пары ботинок.

Когда Паша познакомился с Вероникой, она показалась ему тихой и какой-то потухшей. Стас, однако, ничего не замечал. Как всякий нормальный мужчина, он был поглощен новизной собственных чувств и откровенно упивался ими.

– Куда тебя подвезти? – спросил он, распахивая перед Вероникой дверцу своего автомобиля.

Та невольно отступила.

– Никуда не надо, – через силу улыбнулась она. – Я прогуляюсь, тут недалеко. Ты же в центре живешь, забыл?

– Ладно, – Стас обнял ее за шею и прижался носом к носу. – Вот тебе моя визитка, там все-все телефоны. Но лучше звони на мобильный.

Вероника сглотнула, испугавшись, что это получилось у нее очень громко и нервно. Интересно, называла она ему вчера салон, в котором работает? Сможет он ее найти? Впрочем, что это она? Если именно Стас убил Нелли Шульговскую, он знает про нее все.

Она смотрела, как он отъезжает, и думала, похож ли он на человека в маске, который душил ее в подъезде? Или не душил, а просто хотел напугать? Конечно, если бы не записка, Вероника записала бы в главные подозреваемые Тараса Шульговского, а не Стаса. Не Стаса, от воспоминания о котором у нее кружилась голова. Однако буква С, которой подписался неизвестный, Тарасу совсем не подходила.

Рыськин действительно ждал ее в машине около подъезда.

– Ну, мать, ты и выкинула фортель! – воскликнул он после коротких судорожных объятий. – Хороший придумала планчик. Я готовился получить по носу от одного Марягина, а получил по зубам, по шее и два раза по почкам от парочки датых ментов. Им не нравилось, что нужно вернуть мне пистолет и еще – как я произношу слово «лицензия».

– Ося, не ной, это твоя работа! – строго сказала Вероника.

– Пожалуй, с тобой я заработаю не гонорар, а инфаркт, – пробурчал тот. – Кстати, где ты провела ночь?

– У подруги, – соврала Вероника. – Да, и еще: мне удалось познакомиться с Марягиным.