В этот момент снаружи заорали:

– Тут кто-то есть? Эй, дружище, ты здесь?

Я вздрогнула. Гар резко отстранился. В первую секунду я как-то невольно качнулась за ним, но он отрицательно мотнул головой. Потом мазнул взглядом по моим губам, опустил его ниже и… быстро вышел из ванной, забыв прихватить одежду.

Впрочем, вряд ли его это хоть немного смущало.

Снаружи раздался его резкий ледяной голос. Очевидно, он высказывал нежданному гостю всё, что думает о таких вторжениях. Тот неубедительно оправдывался, мол, дверь в номер была открыта, вот он и решил убедиться, что всё в порядке.

Кто бы знал, как мне хотелось остаться внутри наедине со своими переживаниями по поводу произошедшего! Но нет. Такой роскоши я позволить себе не могла. Ведь гость, кем бы он ни был, должен убедиться, что в ванной Гар предавался страсти именно со мной. Иначе всё зря.

Повторно накинув халат прямо на влажное тело и не особенно плотно его запахнув (намеренно), я тоже вышла в комнату.

Как оказалось, в этот раз нас почтил своим присутствием Дикрат.

Глянув на меня, он скорчил недовольную рожицу. Видимо, всё же надеялся застать нас полностью одетыми и за разработкой коварного плана. Или хотя бы спящими отдельно друг от друга.

Однако я успела заметить и интерес в мимолётно брошенном на меня взгляде. Очевидно, я интриговала его не только как переводчик, но и как женщина. Думаю, особую роль в этом играло и то, что Гар ещё до раскрытия правды о книгах взял меня под покровительство (они же не знали о том, что мы пытались вычислить потенциального убийцу).

Гар тем временем не особенно торопливо подошёл к шкафу и надел брюки. При этом выглядел так, словно не ощущает никакой неловкости за собственное обнажённое тело. Впрочем, так оно наверняка и было.

Его хладнокровие вызывало зависть. А ведь он и в ванной, возможно, всего лишь играл свою роль! Поэтому и смог в нужный момент остановиться в отличие от меня. Ему нужно было вызвать желание – он вызвал. Гар профи! Ни разу не позволил себе ничего свыше необходимого. Это я расчувствовалась, как дурочка. А он делает ровно то, что должен делать. Мы не любовники, а напарники. Он выполняет договор. И мне стоит помнить об этом и не давать после случившегося воли эмоциям. Иначе проиграем.

– Простите за вторжение, – предельно вежливо, но без раскаяния заявил Дикрат. – В своё оправдание могу сказать, что дверь была открыта. Должен же я был удостовериться, что у вас всё в порядке, учитывая дошедшие до меня слухи о покушении, о которых я рассказывал во время нашей недавней встречи…

– Не делай вид, что волновался, – сухо бросил Гар. – Ты прервал меня в самый пикантный момент, поэтому если дорожишь здоровьем, то не расшаркивайся, а сразу переходи к делу.

И так это было сказано, что даже мне стало не по себе. Ни голос, ни поза не выражали никакой угрозы, и от этого было ещё страшнее, так как становилось ясно: блондина просто поставили в известность о последствиях. Понял или нет – его проблемы. Как я успела заметить, у Гара слова с делом не расходились.

Дикрат тоже это знал, поэтому он на пару мгновений замешкался, а потом сказал прямо:

– Поделись переводчиком, Гарграниэль.

– Нет, – так же прямо ответил тот.

– Ты знаешь, что завтра суд, – блондин не спрашивал, а утверждал. – И наверняка надеешься на победу. Вот только это дело сильно отличается от других. Речь идёт о невообразимой мощи, которая может всколыхнуть весь магический мир! Никто не допустит, чтобы доступ к ней получил кто-то один. Ведь все понимают, что этот один станет непобедимым и, значит, неуправляемым. Не для того ли, чтобы избежать подобного исхода, ты каждый раз мешаешь нам схлестнуться за власть? И, заметь, суд всегда поддерживает тебя в этом. Ведь он тоже не заинтересован в появлении кого-то, кто будет над законом.

Гар молча приподнял брови. Их поединок длился недолго. До Дикрата быстро дошло.

– Конечно, ты давно это просчитал… – с бессильной злобой покачал головой он. – И наверняка подготовился. Но всё ли ты учёл, делая ставку на ваш роман? Например, абсолютно всем ясно, что такому, как ты, легче лёгкого соблазнить человеческую девчонку… Суд наверняка примет это во внимание! Слишком уж многое стоит на кону!

Я похолодела. Веский аргумент! Однако мой жених не повёл и бровью.

– Посмотри все запечатлённые твоими прихвостнями моменты, начиная с самого первого, сразу после нашей встречи в твоём доме, – Гар говорил спокойно и даже лениво. – Хотя ты, скорее всего, это сделал. И наверняка заметил, что абсолютно во всех присутствует наше сдвоенное желание. Получается, твоя теория об одностороннем соблазнении катится к чертям. Раз ты прибегаешь к дешёвому блефу, значит, веских аргументов у тебя не осталось. В таком случае проваливай отсюда, да поскорее. Если бы даже я слетел с катушек и всерьёз начал выбирать, с кем из четвёрки сотрудничать, то тебя рассматривал бы в последнюю очередь.

Дикрат аж покраснел от ярости. Очевидно, Гар попал в цель. Я же их больше не слушала. В моём мозгу пульсировало «сдвоенное желание… сдвоенное желание…». Сдвоенное! Значит, не только я сходила с ума от нашей близости…

Хотя что это меняет? Поддаваться чувствам сейчас – худшая из идей.

Чёткие партнёрские отношения, честные, с выставленными границами, без примеси лишних эмоций и порывов, вносящих хаос и непредсказуемость, – вот то, что мне нужно, чтобы попасть домой. Мы оба должны мыслить ясно и жёстко выполнять договорённости.

В любовь со стороны нечисти я не верю. Гар сам говорил, что в их мире это чувство не признают и не понимают. А быть связанной только желанием – этого для меня всё же мало.

С этими размышлениями я даже почти не отобразила, как закончился разговор. Очнулась только тогда, когда Дикрат быстрым шагом покинул номер, хлопнув дверью.

Гар повернулся ко мне. Наши взгляды встретились. Он знал, что я всё слышала, и ждал вопроса. Недоговорённость зависла между нами, мы оба очень явственно её ощущали. Я открыла было рот, но сказала почему-то совсем другое:

– Как-то очень легко Дикрат попал в номер.

– Я ощутил его приближение и открыл замок, чтобы он смог нас застукать, – помедлив, ответил Гар.

– Неужели он купился? Ни за что не поверю. Допустим, он шёл сюда с чёткой целью застать нас, например, спящими в разных кроватях. Как он собирался это провернуть? Почему был уверен, что ты не наложил мощную защиту на номер? Нет, я-то помню, почему ты этого не сделал, но откуда знал он? Многовато несуразностей, на мой взгляд.

– Сейчас все основные фигуры в курсе, что идёт игра. Мы знаем, что они будут пытаться нас уличить в обмане. И они знают, что мы сделаем всё, чтобы создать побольше доказательств в свою пользу. Ведь в полном отсутствии доказательств мы с тобой тоже не заинтересованы. Дело слишком уж серьёзное. В любом другом случае чтобы принять решение в нашу пользу, было бы достаточно убедиться в том, что нет ни одного свидетельства обмана с нашей стороны. Но не сейчас. Как правильно сказал Дикрат, слишком многое стоит на кону. Поэтому нам было жизненно необходимо создать как можно больше случайных свидетельств того, что даже если бы ты не была переводчиком, всё равно помолвка бы состоялась. Соответственно, все отлично это понимают, как понимают и то, что комнату я основательно зачаровывать не буду, особенно накануне суда, не желая создавать впечатление, будто бы нам есть, что прятать.

– Уловила… – кивнула я. – Выходит, все знают или подозревают, что комната слабо защищена?

– Именно. Мои маячки в коридоре сообщили, что у Дикрата с собой было что-то, излучающее слабую магическую энергию. Думаю, это универсальный ключ. Штука простая, незамысловатая, но надёжная. Со сложной защитой он, конечно, не справится, но этого и не требовалось. План был прост. Либо застать нас в неподобающем виде и получить какие-нибудь доказательства для завтрашнего суда, либо же договориться о сотрудничестве. Увидев, что дверь не заперта, а только прикрыта, он, конечно, заподозрил, что его визит вовсе не является неожиданностью, но всё равно не мог упустить такую возможность вторгнуться в номер. Уверен, сейчас он тщательно изучает запись, просматривает положение всех вещей и предметов, чтобы найти хоть что-то подозрительное.