— Эй!

Я почувствовала, как кто-то толкает мою ногу, затем еще раз, сильнее.

— Я в порядке, — пробормотала я.

— Вот и ладно, — произнес Аарон безразличным голосом.

На фоне черной рубашки и джинсов его кожа казалась совсем бледной, почти прозрачной.

Я потянулась, больно ударившись головой обо что-то твердое. Повернула голову и увидела толстые шины, изогнутую металлическую поверхность, почувствовала запах резины. Прошло около минуты, прежде чем до меня дошло, что я сижу, прислонившись к машине. Подо мной была трава, вокруг росли деревья; посмотрев вверх, я увидела над головой ясное небо. Значит, я все еще на поляне, но почему на земле?

Я плохо соображала, голова раскалывалась, но я помнила, как мы с Аараном скоротали время, оттягиваясь чем только можно. Все тревоги и печали оказались далеко-далеко, словно накатившая волна унесла их с собой, оставив лишь чистый песок. Я вдруг вспомнила, что не так давно испытывала подобное чувство легкости и свободы. Но тогда я была не одна, рядом шагал Маршалл.

Маршалл. Я открыла глаза и долго щурилась на часы — циферблат расплывался перед глазами. Вот что мне нужно: немного тепла и близости, пусть и ненадолго. Если идти по тропинке через лес, до дома Маршалла рукой подать, мы сто раз так ходили.

— Ты куда? — мрачно спросил Аарон, когда я неуверенно поднялась на ноги. — Я думал, мы классно расслабляемся.

— Скоро приду, — пообещала я и поспешила к тропинке.

К тому времени как я добралась до дома Маршалла, я немного пришла в себя, хотя взмокла от быстрой ходьбы, к тому же голова все еще болела. Пригладив волосы и приведя себя в относительный порядок, я поднялась на крыльцо и постучала. Через несколько секунд дверь приоткрылась и выглянул Роджерсон.

— Привет, — поздоровалась я хриплым тягучим голосом. — Маршалл дома?

Роджерсон оглянулся.

— Понятия не имею.

— Ничего страшного, если его нет, — сказала я. — Подожду в комнате.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, под которым я слегка качнулась, затем отошел в сторону.

В квартире, как всегда, было темно. Я пошла по коридору к гостиной, а Роджерсон крикнул мне вслед:

— Знаешь, он, может, придет нескоро!

Мне было все равно. Хотелось поскорее упасть на постель, завернуться в одеяло и уснуть, забыв обо всем, что произошло с тех пор, как я встала сегодня утром. Просто побыть в безопасности, в знакомом месте, и обязательно с тем, кого я знаю.

Я распахнула дверь и первым делом увидела ту коробку конфет. Она сразу бросилась мне в глаза, и только секундой позже я заметила Пейтон: она с шоколадкой в руке сидела на кровати. Застыв, я смотрела, как подруга кладет конфету в открытый рот Маршалла, который лежал рядом, скрестив на груди руки. Самый простой жест, но в том, как Маршалл сжал пальцы Пейтон губами, как она порозовела и хихикнула, прежде чем убрать руку, было столько интимности, что мне стало плохо. Маршалл повернул голову и увидел меня.

Не знаю, чего я ожидала. Может, удивления, сожаления или даже печали, но на лице Маршалла явно читалось: «Мне плевать».

— Вот черт! — выдохнула Пейтон. — Руби, я так…

— О господи!.. — пролепетала я, и, оступившись, шагнула назад.

Прижав ладонь ко рту, я рванула по темному коридору к входной двери, задевая стены. Словно сквозь вату слышала, как Пейтон зовет меня, но не остановилась, а выскочила на дневной свет и, хватаясь за перила, сбежала к парковке.

— Руби, подожди! — крикнула мне вслед Пейтон, с шумом прыгая по ступенькам. — Боже, я сейчас все объясню!

— Объяснишь? — воскликнула я и резко повернулась к ней. — И как же ты это объяснишь?

Она остановилась на нижней ступеньке, чтобы перевести дух.

— Я пыталась тебе рассказать! — выпалила она, тяжело дыша и хватаясь за сердце. — Тогда вечером, у тебя дома. Но это оказалось так трудно, а ты все время повторяла, что все изменилось, и я…

Внезапно в моем мозгу что-то щелкнуло, перед глазами промелькнула сцена в холле с Пейтон, Джеми и Роско, затем я вдруг вспомнила, как Маршалл отдал мне мой ключ в последнюю нашу встречу. «Ты сказала мне, что живешь в Уайлдфлауэр-Ридж», — объяснила тогда Пейтон, но я-то знала, что ничего не говорила. Правильно, ей сказал Маршалл.

— Так вот зачем ты приходила? — поинтересовалась я. — Сообщить, что отбила у меня парня?

— Ты никогда его так не называла! — парировала Пейтон, ткнув в меня пальцем. — Ни разу! Ты говорила, что вы просто приятели и что тебя это вполне устраивает! Я думала, что с моей стороны будет правильно обо всем рассказать.

— Я не нуждаюсь в твоих одолжениях, — сказала я.

— Ну конечно! — воскликнула она.

Я подняла взгляд и увидела, что Роджерсон смотрит на нас сквозь открытую дверь. Наша с Пейтон ссора привлекала внимание, и ему это явно не нравилось.

— Тебе никто не нужен! — продолжила Пейтон. — Ни друзья, ни парень. Ты всегда это подчеркивала. Вот и получила то, что хотела. Чему же ты удивляешься?

Я стояла и молча смотрела на нее. Голова кружилась, в горле пересохло, и я думала только о том, как хорошо было бы спрятаться, забиться в укромный уголок, где бы меня никто не трогал. Увы, я понимала — это невозможно. Старая жизнь навсегда исчезла, а новая постоянно менялась. У меня не осталось ничего надежного, во что можно было бы верить. Чему же я удивляюсь?

Я повернулась и побрела к тропинке, но чем дальше я заходила в лес, тем труднее было идти — ноги цеплялись за корни, колючие ветви хлестали со всех сторон. Я так устала от всего, что на меня навалилось. Но перед моим мысленным взором проносились эпизоды сегодняшнего дня: выражение лица Коры, сверкающая на солнце призма на заднем стекле автомобиля Оливии, знакомый полумрак квартиры и я сама, так уверенно шагнувшая в комнату Маршалла.

Споткнувшись в очередной раз, я попыталась было удержать равновесие, но не смогла и упала на опавшую листву, больно ударилась коленями, потом — локтями. Где-то впереди маячила поляна, там стоял Аарон и глядел на меня, но я вдруг почувствовала, как хорошо остаться наконец одной, и перевернулась на спину. Высоко надо мной кружилось синее небо, а я вновь представляла себе огромную волну, мощную и чистую, которая подхватывает меня и уносит вдаль. Сон или мечта, но в какой-то миг она стала почти реальной. Как будто кто-то сильный поднял меня на руки, обдав ароматом чистоты с легкой примесью хлора. Запахом воды.

Первым, кого я увидела, когда открыла глаза, был Роско.

Он сидел рядом со мной на пустом водительском сиденье, упираясь лапами в рулевое колесо, и тяжело дышал. Я попыталась сосредоточиться, но в нос ударил запах собачьего дыхания, и желудок скрутило. Мысленно выругавшись, я согнулась и схватила дверную ручку. К счастью, взгляд упал на пакет из кафе «Двойной гамбургер» у моих ног. Едва я успела поднять его и прижать ко рту, как что-то горькое и обжигающее подкатило к горлу, и меня вырвало.

Дрожащими руками я опустила пакет на пол и откинулась на спинку кресла; сердце бешено стучало, словно хотело вырваться наружу. Меня знобило, хотя я была в джемпере с надписью «ПЛЫВИ!», который показался мне смутно знакомым. Выглянув из окна, я поняла, что мы стоим у торгового центра — прямо перед машиной располагались химчистка и видеомагазин, — и что я понятия не имею, как сюда попала. Все, кроме пса, было совершенно чужим. Но вдруг я заметила надпись над освежителем воздуха: «Бюро добрых услуг „Будьте спокойны“: Мы беспокоимся вместо вас».

«Господи!» — подумала я, по-прежнему ничего не понимая. Затем посмотрела на джемпер, вдохнула исходящий от него запах хлорированной воды, такой далекий и близкий одновременно. Нейт.

Внезапно Роско тявкнул, в замкнутом пространстве машины его лай прозвучал оглушающе громко. Пес, клацнув коготками, поставил передние лапы на водительское окно и отчаянно завилял обрубком хвоста. Я едва сдерживала тошноту, как вдруг услышала щелчок и откуда-то сзади повеяло свежим воздухом.