— Я так понимаю, угроз в нашем предстоящем мероприятии несколько, — расстелил на столе карту Сомов. — Во-первых, это наши заокеанские друзья, их хоть и пощипали…

— В пансионате есть кому восполнить потери, на это не рассчитывай. Извини, что прервал, — сказал Урванцев.

— А куда ж вы смотрели? — подколол его Осокин, его ассирийская борода воинственно топорщилась. — Вы что же, их проморгали, не знали ничего?

— Знали, но не трогали, хотели на этом сыграть. Понимаешь, в разведке редко уничтожают раскрытую агентуру противника, ее наоборот беречь нужно. Раскрытый шпион предсказуем, его можно пасти, отслеживать, раскрыть идущие от него связи, установить формы и методы работы, вычислить перечень интересующих противника вопросов. А пойманный шпион, это всего лишь пойманный шпион, в лучшем случае ты его перевербуешь, хотя… «Вариант Омега» смотрел?

— Смотрел, — пыхнул трубкой озадаченный археолог.

— Так и тут, ликвиднул агентуру, а новое осиное гнездо еще найти надо. В том, что оно появится, можно не сомневаться.

— Спасибо за лекцию, — рассердился бывший подводник-диверсант Сомов, — только у нас на это сейчас очень мало времени. Итак, вернемся к нашим баранам. Во-вторых, где-то здесь болтается пограничный катер…

— Катер я беру на себя, — неожиданно встрял Хмара. — Попрошу его искать пропавший плавающий бордель нашего градоуправителя, пусть подежурят где-нибудь к востоку от Татарской бухты, заодно польза будет для правосудия.

— Ну и в третьих, это форс-мажор, так называемые неизбежные на море случайности.

— Например, команда того же мэра или его конкурентов.

— Пожалуй, это все, — подытожил Медведев, — если что, нужно готовиться к драке.

— Неплохо было бы вооружиться чем-нибудь посерьезнее, чем ножи и ружья для подводной охоты, — пустил кольцо дыма к потолку Осокин. Глядя на него, бывший морпех тоже раскурил трубку. Теперь, склонившиеся над столом, они стали похожи на команду какого-то пиратского брига, планирующего дерзкий набег на испанскую эскадру.

— Есть три свободных ствола и несколько гранат. Четвертый задействовать никак нельзя, его нужно оставить тому, кто будет стеречь фургон с аппаратурой. У нас там спецоборудование, секреты всякие, — предложил Урванцев.

— Маловато будет, — прищурился Сомов. — Стоп! А что это у нас граф Суворов молчит? Толян, эй!

— Он спит, — отозвался вместо капитана Ленька.

В подтверждение из угла возле окна послышался молодецкий храп. Давыдов действительно спал, вытянув ноги, скрестив руки и упершись лбом в подоконник.

— Военный человек может спать в любом положении, — прокомментировал храп Сомов и стал трясти капитана за плечо.

— Что, что такое? — встрепенулся Давыдов.

— Мы тут соображаем, как нам лучше вооружиться, у тебя никаких предложений нет?

— Если только из подземелья, но туда еще добраться нужно…

— Рискованно уж очень, — перебил его Остап, — все дороги блокированы. Если нарвешься на патруль, не отбрешишься.

— Патруль можно и… — усмехнулся подполковник.

— Дурак ты, ваше благородие, — вмешался Сомов. — За что людей — за то, что они свою работу делают?

— Постойте, — сообразил Давыдов, — у нас же все неприятности могут быть только на воде?

— Ну и? — над трубкой Сомова вспыхнул яркий огонек.

— Вы же торпедный катер, ты сам хвастался, что у вас на борту все работает.

— Работает…

— А торпедные аппараты?

— Аппараты-то работают, а где ты собираешься брать торпеды?

— У вас на аллейке это разве не торпеда?

— Ты бы еще предложил луки со стрелами из музея взять. Ей сто лет в обед, и потом она ж без заряда. Даже если ее ходовая часть исправна, она же просто болванка, — рассмеялся обладатель ассирийской бороды.

— Во-первых, она не такая уж старая, она вообще не военной поры — всего 1955 год. А во-вторых, ходовая у нее в норме, — каким-то странным тоном произнес Сомов, уважительно глядя на Давыдова. — Я же ее на складе выменивал. У нее только аккумулятора нет и баллоны надо заправить, но это не проблема. А заряда действительно нет, но на худой конец сгодится и болванка.

— Только чур в погранцов не стреляем, — предостерег Осокин.

— Конечно, — успокоил его Медведев, — еще не хватало тут неограниченную морскую войну развязать, как фрицы в Атлантике.

— Кстати о заряде, — снова подал голос Давыдов. — Я тут что-то краем уха слышал о спецаппаратуре?

— Ну есть такая, так это ж электроника и все. В основном связь и радиоперехват, — ответил Урванцев.

— А спецсвязь?

— Не без этого…

— Тогда у вас должны быть заряды для ликвидации аппаратуры на случай захвата противником?

— Э-э-э, дружище, это ж прошлый век. Обыкновенные термопатроны, шашки вроде термита. Выдернул чеку — и получишь вместо блока с электроникой сплав кремния, меди и алюминия.

— А это для торпеды не подойдет? — поинтересовался Петр Осокин.

— Увы, — покачал головой Сомов, — если что, придется пулять болванкой.

— А мы небольшой газовый баллон нигде взять не сможем? — поинтересовался Давыдов.

— Сможем, а что?

— Мы же не с «Тирпицем» воевать собираемся. Если в трюме яхты взорвется газовый баллон, что будет?

— Не будет ни яхты, ни баллона. А ты молоток, — одобрительно хлопнул Анатолия по спине Игорь. — Ты на флоте часом не служил?

— Да нет, не довелось.

— Это у вас в ПВО, что ли, курсы подрывников открыли? — улыбнулся Медведев.

— Да нет. Просто у нас на одной точке в «цубике» газовый баллон рванул, так обломки от этого жестяного шедевра по всей сопке собирали, благо без жертв обошлось. Бойца, который в тамбуре переключателем щелкнул, вынесло вместе с дверью к чертям собачьим, в сугроб, он даже ожогов не получил.

— Тогда за работу, мужики, времени у нас мало.

— Остап, пойдем пригоним сюда нашу машину, — предложил Урванцев, — не тащить же стволы в хозяйственной сумке через весь поселок, да еще ночью.

— Пошли, только быстро. Я в отделение заскочу, озадачу погранцов и начальство проинформирую, что мне по делам разбирательства происшедших беспорядков нужно кое-кого поискать в окрестных бухтах.

— У вас, парни, два часа, — предупредил Сомов.

— А мы за два часа управимся? — поинтересовался вездесущий Ленька.

— Должны успеть, — устало произнес бывший морпех и, спохватившись, добавил: — А ну, марш домой! Петь, ты что своего пострела до сих пор на хауз не отправил?

— Пусть привыкает, — как-то странно глянув на сына, произнес Осокин. — Но на катере ты с нами не пойдешь, и не надейся.

— Ну пап!

— Я все сказал, пошли мужики, притащим сюда «оружие возмездия».

Торпеда оказалась достаточно тяжелой, под ее корпусом протянули брезентовые ремни, концы которых завели себе вокруг плеч. Леньке досталась почетная миссия заносить хвост. Впятером они с трудом, то и дело останавливаясь, потащили торпеду по аллее. Во время одной из таких передышек Давыдов подошел к Сомову и стал просить прощение за Виктора.

— Прости Петр, не сберег парня.

— Брось, спасибо за сына, если честно, я и не надеялся вас увидеть… А что касается ранения, так ты говоришь, уже все в норме.

— Это не я говорю, а мой дядька, он врач, а я по линии медицины не особенный специалист.

— К тому же сын — человек военный, пусть привыкает к тому, что морская служба — это не только кортик и красивая форма, но еще пот и кровь. Потащили, мужики, кончай перекур!

Как только торпеду втащили в мастерскую, Сомов и Осокин сразу занялись двигателем, а Давыдову и Медведеву достались работы на головной части. Леньку определили нести караульную службу. Головная часть у торпеды была полой, ее и давали как музейный экспонат, от системы самонаведения ничего не осталось. В пустом отсеке Давыдов установил взятый на музейной кухне газовый баллон.

— Баллон давно меняли? — поинтересовался он у возившихся с компрессором, аккумуляторами и смазкой Сомова и Осокина.

— Недели две, но им практически не пользовались. Только плитку от него включали, когда тебе крестины устраивали, чтобы кофе сварить.