- Славик, - протянула она. - А почему ты эту Ирму не...

- Анна! - рыкнул брат, на что девочка ответила незамутнённым взглядом... Вот про такой и говорят: "на голубом глазу", точно.

- Что? Я же слышала, как она на тебя вешалась, - пожав плечами, произнесла Анна. - Да и ты поначалу реагировал... кхм.

- Если ты меня так хорошо ощутила, то сама можешь понять, почему я с ней не остался, - буркнул Вячеслав.

- Ну, я же пока только учусь и... ты разозлился за меня, это понятно. Но... - девочка пощёлкала пальцами, словно подыскивая слова. - В общем, от тебя отвращением полыхнуло раньше, чем она заговорила обо мне.

- Мне стало противно, когда она начала рассуждать о Поггере и выборе между нами. Да и заявление о том, что мне "повезло"... Можно подумать, то что находится у неё между ног, такое недоступное сокровище! - под конец фразы Стрелков сорвался на злое шипение, но опомнившись, прикусил язык. - Чёрт, о чём я с тобой говорю, мелкая! Стоп...

Вячеслав с подозрением посмотрел на занервничавшую сестру, прислушался к себе и резко побледнел. Из взгляда, брошенного на Анну, резко ушло смущённое непонимание, а от конфуза не осталось и следа. Их место заняли холод и отчуждение.

- Вот так, значит? - тихо проронил он и, развернувшись, моментально скрылся из виду. Анна же сначала недоумённо уставилась ему вслед, а через секунду, что-то поняв, закусила губу и, всхлипнув, побрела в свою комнату.

Зная Славика, она даже не попыталась догнать его и извиниться. Брат обиделся всерьёз, а значит, от него сейчас лучше держаться подальше. Иначе он наорёт, расстроится от этого ещё больше, и о примирении придётся забыть, как минимум, на неделю... если не больше. Хороший день рождения получился, ничего не скажешь...

Анна совсем не хотела, что всё так обернулось, но уж очень интересно было поведение брата, а в его эмоциях так сходу не разберёшься. Правильно говорят: "Любопытство кошку сгубило", вот и она попалась в эту ловушку, попытавшись "разговорить" Славика так, как он сам её учил, то есть, влияя собственной эмпатией на обуревающие собеседника чувства, подогревая их так, чтобы они заглушили логическое мышление. Получилось... слишком хорошо. Вот только забыла глупая, что в эмпатии, брат, конечно, куда слабее её самой, но знаний в этой области у него куда больше. Ничего удивительного, что он моментально понял суть происходящего. Дура! Отблагодарила за подарки, называется!

А он ведь ещё и перед этой б... её защищал! Чуть не убил гадину, это Анна почувствовала отчётливо, потому и рванула к двери, боясь не успеть удержать взбешённого брата от непоправимого.

Оказавшись в своей комнате, беззвучно плачущая девочка тихо разделась и свернулась клубочком на жёсткой кровати. На душе было тоскливо и... противно от того, что она из глупого любопытства сотворила с родным братом.

Вячеслав миновал длинную крытую веранду перед домом "волчат" и, свернув за угол, привычным движением закинул своё тело на крышу низкой пристройки. Усевшись на давно притащенную сюда лавку, он откинулся спиной на стену дома и бездумно уставился в низкое, затянутое тучами небо.

Надо признать, двенадцатый день рождения сестры прошёл феерично. По крайней мере, для самого Стрелкова. Сначала долгий и нудный разговор с паучихой, пронюхавшей о приготовленном для Анны подарке и не поленившейся прочесть ему длинную и скучную лекцию о пользе экономии, в течение которой она довольно тонко пыталась выяснить, откуда у него взялись целых двадцать крон... и ведь успокоилась только когда якобы случайно вошедший в комнату Поггер украдкой продемонстрировал ей пустую банку-копилку Вячеслава. Подтвердил слова, так сказать. Вот что ему стоило сделать это хотя бы на полчаса раньше?! Не пришлось бы выслушивать нудёж бандерши.

Потом, стычка с уличными мальчишками, когда Стрелков тащил из кондитерской Марты, купленный им свежий "утренний" торт и сласти для "волчат". Вячеслав машинально потёр ноющий бок, по которому растёкся огромный синяк и мысленно похвалил себя за идею с подарком для сестры. Если бы не сотворённый им для отработки техники, артефакт из собственной куртки, вполне возможно, что сегодня, вместо празднования Дня рождения Анны с обитателями Заднего двора, он валялся бы в той подворотне с заточкой в печени... холодный. Уж очень внезапным было нападение, так что Вячко даже среагировать не успел. Но обошлось, отделался синяком и разрушенным накопителем в куртке. Противникам пришлось хуже, очухавшись от прилетевшего удара, Вячко взъярился, и эфир в его теле моментально откликнулся. Трупов, к счастью, он за собой не оставил, зато трещин в рёбрах и выбитых зубов "уличным" теперь не пересчитать.

Ирма... извращённая тварь и б... Не шлюха даже, и уж тем более, не "батистовая фея", именно, что б... конченная. Испоганила вечер, заставив окунуться в дерьмо, от которого сам Вячеслав старался держаться подальше и изо всех сил оберегал от него сестру. Хорошо ещё, что после её заявления об Анне, Стрелков всё же смог сохранить крохи самообладания и не грохнул эту дешёвку, наплевав на последствия. А они были бы... неприятными, если не фатальными.

Это и мать говорила, когда учила его, тогда ещё совсем сопливого мальца, ментальным манипуляциям с собственным разумом, эмпатии, сенсорике и тем немногочисленным эфирным техникам, что доступны его куцему дару, намертво запечатанному в теле. Предупреждала, что это средство на крайний случай, когда иного выхода просто не будет. Ведь вычислить автора техники по эфирному следу, для специалиста - дело пяти минут, так она говорила, и Вячеслав этому верил. Он и сам до сих пор ощущал следы своего воздействия на Ирме, на минуточку!, сопящей сейчас за толстой стеной, этажом выше. Не саму кастеляншу, а именно свой эфирный отпечаток на ней... а ведь он не довёл технику до конца.

Вячеслав мысленно порадовался, что ранее не применял в полную силу этот приём, оказавшийся таким "палевным" для сенсоров и столь болезненным для его тела. И ещё больше радовался, что всё же сдержался и не убил дуру, иначе утром ушёл бы на "вечный ряд" за уничтожение чужого имущества. Смерти своей девки, паучиха ему точно не простила бы. В общем, пронесло... третий раз за день.

И как вишенка на торте, четвёртая "радость": выходка сестрицы. Кой чёрт её дёрнул испытывать собственные умения на родном брате, неужели чувство превосходства взыграло? Или просто любопытство одолело? Ведь знает же, что в эмпатии Вячко ей не противник. Нет, если подготовиться, загнать разум в "режим", как бывало на уроках матери или во время учёбы в мастерской герра Баума, тогда да, Вячеслав легко отобьёт атаку на эмоции... просто за их отсутствием. Но здесь, Анна застигла его врасплох и, ни на миг не усомнившись в правильности своих действий, начала раскачивать чувства родного брата. "Вызвала на откровенность", так это называла матушка. Зачем?! Так хотела что-то узнать, или просто любопытно было покопаться в личном, вытащить наружу то, о чём любой человек молчит даже наедине с собой?

А если бы Вячеслав не заметил воздействия, когда бы она остановилась? Или... не угомонилась бы вовсе, пока не вывернула его душу наизнанку и не выжала её досуха? Гадство. И ладно бы, Вячко её хоть раз в чём-то обманул, так ведь нет, он всегда старался быть честным с сестрой. Недоговаривал, бывало, но ведь есть вещи, о которых маленьким детям действительно лучше не говорить. А когда она подросла... Да он даже о грядущем выкупе не умолчал, доверил секрет, от сохранности которого зависит всё их благополучие! И как она ему отплатила...

Доверие - хрупкая штука. Иногда добиться его невероятно сложно, а порой оно достаётся даром. Но как бы легко или сложно оно не досталось, разбить его проще, чем чашку из тонкого фарфора. Одно неверное движение и только осколки летят во все стороны, раня душу до крови. А это больно, очень больно.

Стрелков продолжал бездумно пялиться в небо, не замечая как проходит час за часом и не обращая ни малейшего внимания на холодный весенний ветер, рвущий облака и со свистом проносящийся по узким улочкам Пернау, заставляющий ёжиться от ледяных порывов редких, не спящих перед наступающим утром охранников лавок и складов. Вячеславу было всё равно.