– Увидят, что мы смылись, и начнут прочесывать местность. Надо убежать подальше, – сказала Бекка.

– Прочесывать местность, – повторил Даррел с улыбкой. – А ты, случаем, не шпионка?

– Тише!

Вейд пытался уловить стук колес отходящего от станции поезда, но бесполезно.

– Обычно поезда недолго стоят. Думаю наш еще там. Надо посмотреть, что происходит.

Лили взглянула на Вейда:

– Это опасно.

– Опасно, но они еще не знают, где мы. И нам же будет лучше, если мы посмотрим, что там происходит.

– Будем шпионить за шпионами? – уточнил Даррел.

– Будем.

И, не дожидаясь ответа, Вейд рванул бежать сквозь заросли травы. Хорошо, если остальные побегут за ним. А если нет? Это будет уже совсем по-дурацки. Но – ура! – все бегут следом.

Спрятавшись за деревьями, они наблюдали за тем, что происходит на станции. Черный джип и две полицейские машины уже стояли на платформе. Трое амбалов и красномордый отирались рядом. Тот, которого выкинули из вагона вслед за камертоном, еле выполз из полицейского автомобиля. Размахивая здоровой рукой с зажатым в ней серебристым камертоном, он что-то объяснял и показывал на рельсы. Остальные, похоже, внимательно его слушали и кивали. Наконец один из этих ублюдков вернулся в вагон, а остальные уехали. Поезд тронулся.

– Ну и что мы выяснили, уважаемый профессор Вейд? – съехидничала Лили.

Вейд перевел дыхание.

– Они оставили своего человека в поезде, а значит, думают, что мы можем скрываться там. И это хорошо. Они в курсе, что мы направляемся в Болонью, ведь я сдал всех по глупости…

– Да мы все себя сдали, – перебила его Бекка.

Вейд улыбнулся и продолжил:

– Спасибо. Но они еще не знают, что в склепе мы нашли кинжал, так что им ничего не известно ни про Ахилла Мароццо, ни про фехтовальную школу. Если мы не будем дураками, то доберемся туда без особых проблем. Ну и папина знакомая нам поможет.

– Ладно. Мы выяснили достаточно. Согласна, – сдалась Лили.

– Только, все еще у этих уродов на крючке, – добавил Даррел.

Бекка кивнула:

– А дальше что? Как мы попадем в Италию?

– Для начала найдем на чем можно доехать, не привлекая внимания, – ответила Лили. – Даррел, пойдем со мной. А вы тут подождите. Двое не так подозрительно выглядят, как четверо.

– Хорошо, – согласился Вейд.

И, глядя в спины уходящих друзей, поймал себя на мысли, что прямо слышит, как Даррел болтает сейчас, не затыкаясь ни на секунду. Ну и хорошо.

Бекка смотрела вслед давно ушедшему поезду.

– Вейд, а мы точно правильно сделали, что уехали одни и оставили твоего отца там? Понятно, что выбора у нас не было, но сейчас еще можно все переиграть. Может, нам стоит вернуться и рассказать все как есть. Обратиться в посольство или в газеты, попросить о помощи. Как-то страшно во все это ввязываться одним.

В ее глазах читалось беспокойство, как и в глазах Вейда.

– Я тоже ничего не знаю. Но папа сказал никому не доверять. Он хотел защитить нас. – Вейд достал кинжал. Его волнистый клинок сверкнул на солнце. – Наследие Магистра. Из-за него уже погибли как минимум двое. И те ублюдки охотятся за ним. Мне кажется, самое важное сейчас – это сохранить кинжал, не позволить им добраться до него.

Впечатляющая речь получилась у Вейда. Но был ли в ней хоть какой-то смысл?

Бекка поймала его взгляд. Затем, помолчав немного, сказала:

– Все верно. Постараемся попасть в Болонью и найти Изабеллу Мерканти. Но как только мы заметим хоть одного урода в черном – сразу бежим в посольство.

Вейд засмеялся:

– Урода в черном, говоришь? Мы же едем в Италию!

– Но ты же понял, о чем я! – Бекка широко улыбнулась.

Разговаривать с Беккой было спокойно и легко. Удивительно, но это отвлекало Вейда от тягостных мыслей об отце и о том, что происходит с ним в Берлине. Очень хотелось верить, что тот громила в поезде блефовал, угрожая: «Если хотеть видеть ваш фатер живой…»

Верить в то, что это блеф, Вейду было необходимо. Иначе, потеряв эту веру, его самого не станет в ту же минуту.

Вдруг со стороны дороги послышался звук мотора – в клубах сизого дыма прямо в их сторону вылетел какой-то автомобиль. Затем сбросил скорость и неожиданно встал на обочине.

Вейд схватил Бекку за руку.

– За деревья…

– Вейд! – заорал Даррел, высунув голову из кабины. – Мы нашли на чем ехать. Фургон из супермаркета!

Водитель выпрыгнул из кабины вслед за Лили и Даррелом и широко улыбнулся.

– Он сказал, что у нас приятные лица, – сообщила Лили. – Так, в общем-то, и есть.

– Я езжу Болонью. Дфа раза неделю. Сатитесь.

Бекка вопросительно посмотрела на Вейда:

– Как насчет «никому не доверять»? Думаешь…

– Залезайт, залезайт. – Водитель откинул полог фургона, Даррел уже карабкался внутрь, цепляясь за брезент, но остальные еще топтались на месте. – Я не плохой. У меня семья. Детти. Дфа. Залезайт, залезайт. Хороший грузофик.

Бекка с Вейдом стояли как вкопанные, Лили их убеждала.

– Ну посмотрите только, у него лицо доброго человека!

– Да, но… – начал Вейд.

– Лицо человека о многом говорит. И страничка в «Фейсбуке» тоже. У него такие классные фотки детей запощены. Смотрите. – Лили сунула им под нос планшет. На снимках какой-то мальчик с приклеенными усами катал девочку на плечах. – Я понимаю, что это безумие, но он кажется нормальным. У него есть грузовик, он говорит по-итальянски, так что мы с Даррелом рискнули. И у него есть дети, целых двое. Он довезет нас, куда нам надо. Ну, давайте же, а! Вон Даррел уже расселся, как у себя дома.

В общем-то, лицо у водителя и вправду было очень доброе. Одна сплошная улыбка. Как у дяди Генри.

– Ладно. Спасибо, сэр.

– Все тип-топ! – Водитель засмеялся и опустил тент, когда последний из ребят влез в кузов. – Вы прятаться, вы спать, обедать в Болонье.

Кузов был забит ящиками с минеральной водой и разными напитками – основным, как сказал Даррел, экспортным товаром между Германией и Италией.

– Друзья, мы официально стали немецким экспортом!

– Который везут вместе с газировкой, – добавила Лили и рассмеялась. Водитель плотно затянул ремни тента, вернулся в кабину и завел двигатель. – Я должна рассказать об этом в блоге!

Через три часа неспешной поездки по холмам грузовик подрулил к границе с Австрией – сюда он приезжает дважды в неделю. Так что пограничники только заглянули под тент, увидели ящики – и без лишних разговоров пропустили машину.

Грузовичок завернул по дороге в несколько магазинчиков, где водитель оставил часть товара. Как прошел досмотр на итальянской границе – никто и не заметил. Водитель постепенно разгружал свой фургон, заворачивая то к одному магазинчику, то к другому, пока тот совсем не опустел.

Вейд проснулся в холодном поту от ужаса – ему снилась разворошенная комната дома в Остине. Он незаметно вырубился и проспал большую часть пути. Поврежденная рука – предплечье – болела, но кисть двигалась, а значит, это не перелом. Наверняка всего лишь ушиб или растяжение. Ерунда. Даррел все еще храпел. Бекка уже проснулась и сидела, обхватив руками коленки, Лили, привалившись к ее плечу, тоже спала. Судя по всему, Бекка не горела желанием разговаривать.

Поздним утром опустевший фургон прибыл на автобазу и остался там в компании таких же машин. Ребята еще раз поблагодарили водителя, он пожелал им удачи – и вскоре все четверо оказались одни на улицах Болоньи. Перевалило за полдень.

Первым делом нужно найти Изабеллу Мерканти. Лили набрала номер Болонского университета и передала трубку Бекке: та на не очень твердом итальянском что-то спросила. Несколько раз ее звонок перебрасывали между сотрудниками, но потом наконец кто-то ответил.

Бекка попросила Изабеллу Мерканти, долго слушала с мрачным лицом, как ей что-то говорили, пару раз переспросила «Caio?», а затем, прикрыв глаза, поблагодарила: «Grazie», – и, нажав отбой, долго смотрела на трубку остановившимся взглядом.