Он ткнул пальцем в самый низ карты, в скопление звезд, контуры которого и правда отдаленно напоминали корабль.

Даррел наклонился над плечом Лили:

– Какие буквы остались?

– Только V, A, L, E.

Лили вбивала их в программу, а мозг Вейда уже сложил пазл, как сделал это когда-то с буквами слова «Asterias». Вжик-вжик, клик – и готово!

– Vela! – сообщил он, поднимаясь со стула. – Argo Navis Vela!

Вейд навис над звездной картой.

– Vela. Один из участков созвездия Argo Navis. Имеет форму треугольника, вернее, четырехугольника. Vela на латыни означает «парус». Мы с папой изучали отдельные участки созвездий. Вела – это парус Корабля Арго. Именно так переводится с латыни Argo Navis. Адрес «Виа Разаньоле, пять» – это зашифрованное название созвездия!

– Итак, круг поисков сузился до одного созвездия, – резюмировала Бекка.

Даррел глубоко вздохнул.

– Вейд, – сказал он, – ты говорил, что некоторые созвездия можно увидеть только с определенных мест на Земле? Откуда виден Корабль Арго?

– В Техасе его не видно, – ответил Вейд. – В Риме тоже. Лучшая зона для наблюдения – экватор. Южный Крест тоже виден только в Южном полушарии. Таких созвездий много.

Пока они изучали карту, по плиткам паркета у них под ногами медленно полз неудержимый солнечный луч.

Вдруг Бекка, смотревшая на астролябии, заявила:

– Ребята, у меня революционная идея. Как вам такая мыль: если каждая Реликвия названа именем созвездия, то она и спрятана там, откуда это созвездие лучше всего видно!

Даррел задумчиво наклонил голову – сначала влево, потом вправо.

– Неплохо. Только мир огромный. Ты только посмотри на этот глобус. Даже если предположить, что Реликвия спрятана там, где созвездие хорошо видно, нам придется обшарить миллионы квадратных километров, большая часть которых вообще под водой.

– Значит, нужно сузить зону поисков, – сказала Лили. – Если мы определим личность Хранителя – наверное, сумеем понять, где он или она прячет Реликвию.

– Неплохая идея, – согласился Вейд. – Тогда… вернемся к Дневнику?

Бекка на мгновение зажмурилась, затем раскрыла Дневник на середине и перевернула несколько страниц.

– Вот что было после того, о чем я уже прочла…

Прошла минута, потом другая, а она все листала книгу – то вперед, то назад. По выражению лица Бекки Вейд понимал: написанное смущает ее.

– Ладно, – наконец произнесла она. – В Дневнике написано «la reliquia prima» – «первая Реликвия» – «e stata presentata ad un legal man». Прямо по-английски написано: «законник».

Вейд прикусил губу.

– Законник? По-английски? Странно.

– Так и есть, – подтвердила Бекка, не отрываясь от чтения.

– Запишу-ка и я, – сказал Вейд, скопировал знаки с экрана в отцовский блокнот и взглянул на список. В который уже раз он смотрел на таблицу ключей.

Даррел ткнул пальцем в список:

– Вейд, у меня идея – хотя, может, и слишком безумная. Ты сказал, что «вела» значит «парус»? А ведь парус поднимают, когда выходят в море. В Дневнике упоминается путешествие. Может, Коперник здесь использовал каламбур?

Бекка подняла на него глаза:

– Мне нравится ход твоих мыслей. Ведь сходится, правда? Каламбур очень даже укладывается в общую схему. Тем более что шестнадцатый век считается веком открытий, и мореплавателей тогда было хоть отбавляй. Хранителем Велы может оказаться моряк или капитан!

Вейд потер глаза:

– Одно созвездие со всего небосвода. Один участок огромного созвездия. Возможно, первая Реликвия названа не по всему созвездию, а по его части – Вела, или Парус. В идее Даррела что-то есть… «Первая Реликвия будет пожалована тому, кто возвышается над всеми и кто поднимет ее, как поднимают родное дитя…» Похоже на парус?

– Но кто же тогда «законник»? – напомнила Лили. – Зачем это слово написано в Дневнике по-английски? Не просто же так? Как юрист может быть связан с парусами и морями-океанами?

– Коперник изучал право, – сказал Даррел. – Папа рассказывал, помнишь, Вейд? Может, он тусил с юристами, которые увлекались парусным спортом, и по случаю передал Реликвию кому-то из них?

Вейд отошел в сторонку. Опять одну проблему обсуждает слишком много «говорящих голов». Но смущало не только это. Теперь, как только он слышал или читал какое-либо слово, его мозг невольно прикидывал, какие еще слова можно составить из этих букв. И даже в болтовне друзей ему так и чудился некий особый код.

Он остановился у большой горизонтальной витрины, под стеклом которой простиралась карта мира эпохи Коперника.

«Места известные и неизвестные», – вспомнилась строчка из Дневника.

Разумеется, ошибок на этой карте хватало: даже форма континентов не соответствовала действительности.

Но как раз это и нравилось Вейду. Глядя на старинные карты и записи, можно представить, как люди в древности воспринимали окружающий мир. Ведь карты – это всего лишь рисунки, на которых живой рукой человека зафиксированы его представления о мире. А в наше время все знания принято хранить на жестких дисках компьютера или передавать по радиоволнам. Знай, ударяй по правильным клавишам – и машина все сделает за тебя. А сам можешь особо не напрягаться.

Но вещи, которые хранятся здесь, – настоящие. Изготовленные настоящими людьми ради настоящей науки. В них – открытия, в них – история, к которой можно прикоснуться. Конечно, своим появлением они обязаны чьим-то образованности, воображению, гениальности, но это были живые люди, без которых ничего бы не произошло.

Николай Коперник. Ганс Новак.

На карте перед ним морские просторы рассекала тонкая золотая линия: она брала начало на территории современной Испании, тянулась через Атлантический океан к похожему на кляксу Новому Свету, огибала побережье Южной Америки, пересекала ее южную оконечность – и вдоль западного побережья выходила к Тихому океану. А вдоль этой линии на фоне темно-синих вод Южных морей золотой краской была выведена надпись «Магеллан».

Головоломка собиралась. Созвездия, корабли, путешествия. Буквы двигались, занимая свои места: вжик-вжик – щелк.

Вейд повернулся к друзьям и громко произнес:

– Магеллан!

Даррел посмотрел на него с прищуром:

– Магеллан? Первооткрыватель?

Вейд еще раз проследил золотую линию на карте – из Европы в Новый Свет, через острова в Тихом океане и назад в Европу.

– Магеллан первым совершил кругосветное путешествие. Лили, пробей-ка имя «Магеллан».

Лили тут же выполнила просьбу. И через пару мгновений на экране появились результаты.

– Впервые в мире совершил кругосветное путешествие. В 1519 году отплыл от берегов Испании, но на середине путешествия в 1522 году был убит.

– То есть жил примерно в одно время с Коперником, – заключил Даррел. – А с чего ты решил, что…

– Лили, я имел в виду, введи имя «Магеллан» на сайте анаграмм. На английском языке.

Одарив Вейда странным взглядом, Лили послушалась. Прокрутив мышкой список непонятных слов, девочка ахнула:

– Вейд, ты гений!

Бекка нагнулась над ее плечом:

– Ничего себе… Точно гений!

– И с чего это он вдруг стал гением? – спросил Даррел, пытаясь протиснуться к монитору.

Бекка тихонько рассмеялась:

– Magellan – legal man… Одни и те же буквы!

В зале повисла пауза – долгая, на полминуты, не меньше. Деревянные плитки паркета музея ласкало теплыми лучами утреннее солнце.

Первым заговорил Даррел: