— Дядя Слава, ты на что намекаешь? Я могу обидеться.

— Черта с два ты можешь обидеться, тебя, по-моему, сейчас об асфальт не расшибешь. Дело вот в чем: на месте преступления найдены крошки порошка. Экспертиза показала, что это толченая смесь редких индийских трав. Ни в одном из магазинов Москвы, торгующих всякой восточной лабудой, такая смесь не продается. На обычные смеси наркотиков состав тоже не похож. Ты из Индии ничего не привозил подобного?

— Есть у меня травки для медитаций, ну и что такого?

— Слушай, Денис, ты не темни, — заволновался Вячеслав Иванович. — Тут дело серьезное, керосином попахивает. Не дай бог, состав твоих травок окажется идентичным с тем, что найден на квартире, где убили журналиста. Это будет прямой уликой, показывающей на тебя как на основного подозреваемого. У тебя алиби есть на период с полуночи до половины второго?

— Дома я был, дядя Слава.

— Один?

— Ну да…

— Очень плохо.

Анастасия захлебывалась слезами. Она вошла в тридцатиметровую ванную комнату, облицованную розовым мрамором, включила воду во всех кранах, повернула рычажок джакузи на режим вибромассажа и, обессиленная, упала в кресло. Нельзя было показать Степану, что смерть Леонида так ее потрясла. Она не хотела показывать супругу свою уязвимость.

Почему, ну почему так получилось, что, когда в ее жизни сбылись все мечты, она стала глубоко несчастной? Сейчас у нее есть все, о чем обычные девчонки даже не смеют мечтать, но даже элементарной радости от этого она совсем не испытывает. Огромный загородный особняк, построенный точь-в-точь как замок Дракулы из голливудского фильма, был затеей ее супруга. Она бы предпочла что-нибудь в сдержанном неоклассическом стиле. Однако Степан с упорством Маньяка строил «дракуловские» замки в каждом их имении. Хорошо хоть ей удалось оформить интерьер своего крыла дома по собственному вкусу. Она предпочла стилизовать свою спальню и будуар под эпоху Людовика XIV, большая часть мебели была антикварной. В ванной комнате стремиться к исторической правде не имело смысла, потому что в четырнадцатом веке гигиенические предпочтения французских придворных были довольно своеобразны. Пришлось сделать стилизацию под модерн серебряного века, разумеется, встроив самую современную сантехнику.

Анастасия немного успокоилась, поток слез постепенно иссяк. Как бы она хотела оказаться снова в начале своего пути к успеху и славе, может быть, она смогла бы повернуть ходы своей судьбы вспять… За что судьба так жестоко наказывает ее? Она ведь никому и никогда не желала ничего плохого. Даже на конкурсе «Мисс Вселенная» оказалась почти случайно.

Настя всегда знала, что она красива. Наверное, еще с пеленок. Но ей никогда не приходило в голову кичиться этим, она всегда воспринимала это как само собой разумеющееся — точно так человека не удивляет, что его родной язык русский. Сколько она себя помнила, мама ласково нашептывала ей: «Доченька моя, красавица», когда расчесывала ее длинные густые волосы, которые в детстве дорастали в буквальном смысле до пят. Когда Насте исполнилось пятнадцать, волосы достигали только колен, но все равно ни у кого больше в их школе такой косы не было.

Спасибо маме, Настя не поддалась модным веяниям и не обстригла волосы. Ее школьная подружка, тоже обладательница длинных золотистых кос, Маша Семенова, в восьмом классе сделала модное каре и сразу резко подурнела — проявились все недостатки еще не до конца оформленной девичьей фигуры, обострились черты лица, из белокурой принцессы она превратилась в гадкого утенка. С тех пор настоящей красавицей в школе осталась только Настя Вереницына.

Ей дали прекрасное гуманитарное образование, к точным и естественным наукам Настя была равнодушна. Это не помешало ей получить пятерки по всем предметам, но в старших классах необходимость заниматься одинаково тщательно и физикой, и математикой, и литературой, и историей уже серьезно ее утомляла. Настя никогда не задумывалась о том, имела ли значение привлекательная внешность для ее отличных отметок. Только потом, в достаточно взрослом возрасте, она поняла, что привлекательному и обаятельному человеку люди невольно, как бы «подсознательно» завышают оценки.

Насте в голову не приходило воспринимать школу всерьез, основное образование она получала в семье и на дополнительных занятиях. С пяти лет она занималась классической хореографией, что дало прекрасную осанку. Мудрая мама вовремя отговорила девочку поступать в училище при Большом театре и мягко переориентировала ее с классики на бальные танцы. Настя занималась у лучших тренеров в Москве и достигла значительных успехов. Потом, когда началась ее светская карьера, ей очень пригодилось умение держать спину, танцевать вальс и красиво покачивать бедрами, сексуально, но не вызывающе. Иностранными языками — английским, французским и итальянским — с ней занимался дедушка, профессор Военного института иностранных языков, где готовили всяких переводчиков-разведчиков. Благодаря ему, к окончанию школы она владела этими языками в совершенстве.

На семейном совете долго ломали голову, куда их умнице-красавице Настеньке отправиться учиться. Ни к юриспруденции, ни к экономике она особой склонности не испытывала, иностранными языками уже владела прекрасно, из гуманитарных вузов оставался только факультет журналистики МГУ. В выпускном классе Настя написала и опубликовала несколько заметок на страницах «Комсомолки» по актуальным молодежным темам и без всяких проблем прошла конкурс на журфак.

Казалось бы, у девушки с такой яркой внешностью должна быть куча поклонников, которых она меняет как перчатки. Не тут-то было: зеленые юнцы из окружения сверстников ее не привлекали, мужчины из семейного круга были уже слишком «в возрасте» и слишком хорошо известны. Трудно влюбиться даже в самого привлекательного мужчину, когда знаешь, что его жена — толстая душная тетка, которая часами может говорить о заготовках черной смородины на зиму. Конечно, вокруг Насти всегда суетились мальчики, готовые донести портфель с одних занятий на другие, но она не слишком много придавала значения такому общению.

Благодаря хорошему воспитанию, Настя была довольно сдержанной, и из-за этой своей особенности она заработала на журфаке среди соучениц репутацию высокомерной стервы. Однокашницы не могли простить ей того, что, когда она появлялась в аудитории или проходила по коридору, все мужчины поворачивали голову ей вслед. О ее амурных похождениях складывали легенды, но на самом деле это были лишь вымыслы и досужие сплетни.

Однажды, во время летних каникул между первым и вторым курсом журфака, к ней в гости заскочила та самая Машка Семенова, променявшая в переходном возрасте длинную косу на стрижку. Она уже перестала быть неловким подростком, но абсолютной красавицей тоже не стала. Просто хорошенькая девушка, и только. Машка была очень возбуждена и лепетала какой-то бред:

— Настя, возьми сантиметр, померяй мою талию. Сколько получилось? Шестьдесят два? Многовато что-то. Не давай мне ничего есть.

— Маша, мама пироги испекла с лимоном, — попробовала возразить Настя.

— Никаких пирогов. Нужно соответствовать стандарту.

— Какому стандарту?

— Девяносто — шестьдесят — девяносто.

— Это рост — возраст — вес? — съехидничала Настя, отнюдь не лишенная чувства юмора.

— Настасья, не дерзи! Я буду в конкурсе «Мисс Россия» участвовать. Если наем лишние сантиметры, мне ничего не светит, а так — выиграю что-нибудь.

— Маш, ты с ума сошла! Будешь в купальнике расхаживать по подиуму перед глупыми мужиками в жюри?

— Не такие уж они и глупые — сплошь известные бизнесмены, артисты, телеведущие.

— Какая разница! Все равно конкурс красоты — удивительно глупое мероприятие.

— Это с какой стороны посмотреть. Вот выиграешь автомобиль или шубку норковую, и ты сразу так думать перестанешь, — резонно возразила практичная Маша.

— Что ты несешь, я-то уж точно никогда не буду в этих глупостях участвовать.