— Ослепительной красоты женщина. Несчастная только очень.

— Вот видишь, Коля, богатые тоже плачут.

— Ладно, главное, чтобы нам плакать не приходилось. Я переночую здесь, а то на ночь глядя от слежки отрываться не в кайф как-то, не возражаешь?

— Конечно, не вопрос. А что, топтуны тебя настигли у журфака?

— Нет, я их вечером не заметил, скорее всего, у наших подъездов стоят. Завтра им помашем ручкой, — хмыкнул Щербак.

На следующее утро сотрудники «Глории» собрались в офисе. Раньше всех пришел компьютерный монстр Макс. Впрочем, возможно, он и не уходил ночью, зависнув в Интернете. Первым делом коллеги обменялись информацией о слежке.

— У подъезда утром встали и опять повели в открытую, — недовольно проворчал Демидыч. — Для полной красоты могли бы погоны напялить, чтобы все знали, кто есть ху.

Сева Голованов с Николаем Щербаком также встретились со своими преследователями рядом с домом. Похоже, что топтун очень обрадовался, что увидел сразу двух объектов вместо одного, и немедленно отзвонился своим коллегам, после чего засиял как медный таз.

— Нашего небось к награде приставили за то, что Щербака обнаружил вместе со мной.

— А сегодня мы где зависать будем? — поинтересовался Филя Агеев.

— Может быть, хватит этих детских игр в кошки-мышки. Что у нас, техники мало? Сейчас глушилки поставим, и никто нас не прослушает, — предложил Голованов.

— Верно мыслишь, Сева. Так и поступим.

Совершив нужные технические манипуляции, сотрудники «Глории» приступили к мозговому штурму.

— Значит, Денису подсунули бриллиант из коллекции Чегодаевой, а Щербака назвали как прикрытие, чтобы на квартиру ехать, сейф проверять. Здорово.

— Кстати, а этот журналюга что, совсем тупой, что ли? Не сообразил проверить, что это за «Щербак» такой взялся? — стал горячиться Коля.

— Ладно, не кипятись. Ты же прогулял всю съемочную неделю, ничего не знаешь. А мы про тебя много теплых слов Кондрашину наговорили. В передачу, конечно, многое не вошло, там на Денисе основной акцент был, но кто такой Коля Щербак, Леонид наверняка запомнил, — обстоятельно объяснил Филя Агеев.

— Я не прогуливал. Я по делу работал, — обиделся Щербак.

— Ладно, Коля, все мы работаем по тому или иному делу и что-нибудь да упускаем из виду. — Демидыч похлопал Николая по плечу.

— Зацепок почти никаких, ума не приложу, что мы можем предпринять? — покачал головой Сева.

— Похоже, тут какая-то многоходовая комбинация. Тот, кто за этим стоит, наверное, все расписывал как по нотам. Как вы думаете, такой умник может припереться на место преступления поглазеть? Хотя бы как менты в подъезде работают? — высказал предположение Филя.

— Вообще, если почитать детективов побольше, с такими сюжетами сплошь и рядом встречаешься. Преступник, который возомнил себя самым умным, обязательно начинает со следователем в кошки-мышки играть. Иначе скучно ему, — ответил Сева.

— Думаешь, те, кто детективы пишет, совсем тупые? — спросил Филя, недовольный, что его идея не встретила особой поддержки у коллег.

— Думаю — да, — спокойно ответил Сева.

— Да ну, это ж сколько надо написать… Все руки отсохнут, — заявил простоватый Демидыч, гораздо лучше себя чувствующий в рукопашном бою, чем в дискуссии о достоинствах литературных произведений.

— А вот Денис бы со мной согласился, — запальчиво сказал Филя.

— Мы все будем счастливы узнать его мнение, лишь бы он только на свободу вышел, — сухо ответил Голованов.

— Ладно, мужики, если так дальше пойдет, можно и заглушки отключать. Если те, кто нас пишет, такую ахинею расшифруют, они поймут только одно: что мы полные дураки, — сказал Щербак.

— В самокритике не надо опускаться до хамства, — философски заявил Филя. — По большому счету, разве много у нас вариантов, чтобы что-то предпринять? Предлагаю обвешать подъезд кондрашинского дома, вернее, того дома, где его убили, видеокамерами. Авось и разглядим кого-нибудь подозрительного.

— Между прочим, тот, кто придумал всю эту комбинацию с подставами, Дениса хорошо знал. Так что очень может быть, что на камерах засветится чье-то знакомое лицо, — поделился своими соображениями с коллегами Сева.

— В общем, идея, конечно, не от Ниро Вулфа, но делать нам больше нечего, — развел руками Щербак.

— Что это за Ниро Вулф такой? — удивился Демидыч.

— Да сыщик один знаменитый, вроде Шерлока Холмса, только из Америки, — подсказал Агеев, — Денис про него любит читать по-английски, а я на русском все прочел.

— И что у него за идеи были? — продолжал проявлять любопытство Демидыч.

— Да у него башка так хорошо варила, что он, не выходя из дома, любое преступление распутать мог.

— Так, а кто сообразит, как мы камеры вешать будем? Во-первых, нас пасут, во-вторых, в подъезде того дома ментов куча. У кого есть идеи? — озадачил всех Сева.

— Давай на место подъедем и разберемся там по ходу дела, — предложил Щербак.

— Угу, еще плакат большой напишем для наших топтунов: «Мы поехали вешать камеры в подъезде кондрашинского дома». Так, что ли? Или просто подойдем к ним и спросим разрешения?

— Сева, ну а мозги нам на что с неприлично большим количеством извилин?!

— Давай, я сейчас выйду и отвлеку на себя слежку, а вы пока подберетесь к дому и разведаете обстановку, — предложил Филя.

— Договорились, больше все равно ничего не остается, — согласился Голованов.

Филя вышел из офиса на улицу, небрежно насвистывая, и стал прогуливаться неторопливым шагом по Неглинной. Может, в Сандуны зайти? Интересно, топтуны с ним пойдут или снаружи подождут? Он зашел в здание знаменитых бань и понял, что преследователи остались его ждать на улице. Что ж, пусть ждут. А он пока займется водными процедурами. Что делать, раз ему на сегодня досталась такая работа.

Остальные оперативники «Глории» для начала сделали проверяющий маневр для тех, кто вел наружку. Они вышли втроем на улицу, купили пива и вернулись в офис. Тот фээсбэшник, что был приставлен к ним, проследовал с ними до магазина и обратно.

— Что-то они больно демонстративно наблюдение ведут, вам не кажется? — спросил коллег Сева Голованов.

— Похоже на то, — кивнул Демидыч.

— Значит, это скорее прием устрашения и давления на психику. Дают нам понять, что рыпаться бесполезно, поэтому и не прячутся совсем, — продолжил рассуждать Голованов.

— Демидыч, давай, ты на всякий случай в офисе с Максом посидишь. Мало ли кому тут еще порыться захочется в поисках бриллиантов, а мы с Севой огородами проберемся к тому дому.

— Принято.

В офисе «Глории» был черный ход, практически никогда не используемый по назначению. Иногда приходили пожарники и ругались, тогда подход к этой двери, ведущей во внутренний дворик с другой стороны улицы, на некоторое время расчищали. Сейчас завал пришлось разбирать с нуля, так как пожарники их давно не беспокоили. При обыске старый хлам из ломаных стульев, компьютерных коробок и прочей дребедени тоже обошли вниманием.

Не прошло и получаса, как Щербак и Голованов оказались на воле и без посторонних наблюдателей. Они поймали тачку и подъехали к дому, где был убит Леонид Кондрашин. Судя по всему, ажиотаж уже спал.

— Смотри, только одна машина с телевидения, — показал Николай.

— Зато ментовских колымаг целых три, — покачал головой Сева.

— Слушай, а с какого канала машина?

— Сейчас, погоди, Кше не видно, что на ней написано. Ага, это СТВ, чегодаевский канал.

— А ты никого из знакомых лиц не видишь?

— Вон девица, ассистентка Кондрашина. К нам в офис приезжала за фактурой. Алина, кажется, зовут.

Действительно, к телевизионному фургончику шла Алина Красовская с пластиковым стаканчиком горячего чая в руке, но она не дошла до машины, а присела на лавочку неподалеку и стала перекусывать.

— Коля, действуй давай! А то перестанешь числиться специалистом по прекрасным дамам.

— Опять Коля, — заворчал Щербак.