— Лучше себе отсечь руку, если она не слушается, — заявил самурай. — Ты сам захотел войны!

— У меня и в мыслях не было на тебя нападать. Напомни, кто только что хотел избавиться от раненых?

— Только тяжёлых, из-за них нас всех выследят. Это вынужденная мера.

— Повторяю, собаки не опасны. И сейчас это докажу.

Я с кряхтением поднялся на ноги, закинув арбалет за спину, после чего направился прямо к недоумевающим наёмникам. Мои телохранители против такого безрассудного поступка решительно запротестовали, и только мой приказ заставил их остаться на месте. Заодно я проверил, как работает пресловутое подчинение. Двойка обозвала меня всякими нехорошими словами, но останавливать не стала. Хруст же молча встал, переминаясь с ходули на ходулю и многозначительно покачивая мечом.

Чага презрительно фыркнул, но всё же повторил мой манёвр, выйдя из-за спин подчинённых. Меня он не боялся совершенно, и всячески это демонстрировал. Даже клинок опустил.

— Желаешь дуэли?

— Нет, конечно. Хочу показать тебе, что ты не прав.

Я снял с шеи кожаный кисет, который взял у Осени, как только мы покинули ущелье. Всю дорогу носил его, словно амулет, что не так уж далеко от истины. Курением здесь не занимаются, и в таких мешочках обычно носят разные мелкие вещицы, не терпящие сырости. Например, трут для разжигания костра, соль и прочие специи.

— Что там? — хмуро поинтересовался самурай.

— Понюхай, и узнаешь. Только сильно не затягивайся…

Зря предупреждал, ибо наёмник на полном серьёзе собрался всосать широкими ноздрями добрую половину содержимого. Я едва успел отдёрнуть кисет, но и того хватило, чтобы командир внезапно покраснел и принялся истошно чихать. Он делал это настолько часто и яростно, что пришлось убеждать остальных, что это не отрава.

В себя Чага пришёл лишь через минуту, несколько раз высморкавшись на камни. Глаза его нездорово блестели, и в них отчётливо читалось желание кое-кого четвертовать на месте.

— Это огненная травка, перетёртая в порошок, — пояснил я. — Ею иногда мясо натирают…

— Знаю! — рявкнул он, утирая новые сопли.

— А теперь представь, какого будет бедным псам, когда они вдохнут эту жгучую прелесть. Ведь нюх у них гораздо острее. Им усыпан наш путь отсюда и до самой каторги, а ещё один такой мешочек полностью развеялся по тому склону, где мы карабкались в начале. Если окраниты начнут травлю оттуда, то там она и закончится. Хапнув немного порошка костепсы не то что кровь, а кучу дерьма перед собственным носом не почуют.

— Так вот зачем тебе нужна была приправа… — откашлялся самурай. — Как ты догадался до этого?

— Если помнишь мой рассказ, я сбежал из атакованного рвачами каравана. А вёл его горе-укротитель с несколькими ручными собачками. Я долгое время никак не мог взять в толк, почему они все не справлялись с разведкой и не могли загодя унюхать опасность, в отличие от их диких собратьев. Только увидев ваше местное пойло, до меня дошло, наконец, что их обоняние отупело от дикого перегара хозяина.

— Бывает, — кивнул Чага. — Поэтому погонщикам запрещено много пить. Некоторые влиятельные кланы владеют секретом смеси с подобным… Эффектом. Но никогда бы не подумал, что обычная приправа на такое способна.

— Всё дело в тщательном перетирании, — охотно поделился я «ноу-хау». — Порошок легче вдохнуть, и он охотно разносится по воздуху.

На самом деле этот способ я не придумал, а вспомнил из какой-то книги. Правда, там беглецы использовали молотый перец, но здешняя травка от него отличается не сильно. Молодая так вообще жжёт пищевод не хуже мексиканского чили.

Чага призадумался, после чего смилостивился:

— Если всё так, то раненные могут остаться. Но ты проявил неуважение к нам, и должен понести наказание.

— Вот как, — оскалился я. — Напомни, когда же это случилось? Случайно не в тот момент, когда мой отряд продолжил ломать опору под арбалетным обстрелом? Ты ведь наверняка заметил, что вас внезапно перестали убивать по одному, словно дичь. Или тебя оскорбило, что я попытался внятно объяснить, почему собаки в ближайшие пару дней нам не страшны?

— Твой отряд, получается… — задумчиво протянул командир наёмников. — А ты предусмотрительный, иноземец.

— Извини, но мне надоело быть на побегушках. Я бы сильно удивился, реши ты меня по доброй воле отпустить на все четыре стороны. Так что давай договоримся об этом здесь и сейчас, или наши пути разойдутся раньше времени. Мои условия прежние, если что.

— Да будет так, — с явным трудом выдавил из себя Чага. — Доведёшь нас до предгорья и можешь быть свободен.

— Поклянись честью гильдии, — вклинилась в наш разговор злорадствующая Двойка. — Что не попытаешься избавится от нас.

— Даю слово Багрового! — едва не прорычал самурай. — Довольна, перебежчица?

— Ты сам от меня отрёкся. А Рю не побоялся напасть на святых жрецов и затушил мой костёр их дохлыми тушками! Так что за него я кому угодно глотку вскрою, даже тебе.

— Безумцам иногда везёт. Но не дай успехам унести тебя в облака. Падать с высоты очень больно…

С этими словами командир Багровых степенно вернулся к своим.

Я лишь ухмыльнулся в ответ, ведь в какой-то степени Чага совершенно прав. Мою выходку с атакой арены сложно назвать мудрым поступком. Но зато теперь у меня имеются все шансы расстаться с Багровыми полюбовно. Останься мы вдвоём с Лифф, нашим мнением никто бы не поинтересовался. А теперь даже бывшие слуги больше склонялись к нашей дружной компашке.

После произнесённой вслух клятвы выжившие наёмники заметно расслабились. Всё-таки честь для их командира стоит на первом месте, да и без участия операционной системы тут явно не обошлось. Беспрекословное ей подчинение вбито у местных в подкорку. Поэтому, как только наш отряд продолжил брести к светлому будущему, я решил уточнить пределы дозволенного у новобранцев. В первую очередь меня интересовало, насколько далеко простираются мои полномочия.

— Дебильный вопрос, но от тебя других и не бывает, — утомлённо вздохнула Двойка. — Мы все обязаны слушаться твоих приказов. Поэтому к неопытным командирам, вроде тебя, идут только трахнутые на голову…

— Вроде вас, — не удержался я.

— Да.

Девушка демонстративно повела рукой в сторону наших соратников. Однако, рой-каннибал бережно нёс бесчувственную Лиффию, не собираясь закусывать ей по дороге.

— Так, а если я прикажу прыгнуть прямо в пропасть?

— От заведомо самоубийственного задания всегда можно отказаться. Будешь настаивать, и я смогу покинуть отряд без ущерба для себя, учти это.

— Стоп! Меня вот уверяли, что такое невозможно.

— Это происходит крайне редко, да. Даже если командир внезапно сходит с ума, у него остаются помощники. Только когда все уже мертвы, либо ими тоже овладело безумие.

— Что-то никто особо не возникал, когда Ёнах кинулся на целую толпу вооружённых людоедов, — припомнил я.

— Не путай безумство с доблестью, — строго ответила она. — Тогда у нас был шанс прорваться, и мы им воспользовались. Это нужно понимать, иначе нас бы там всех сожрали.

— Тогда мне точно понадобится опытный заместитель, — решил я и полез в настройки. — Поздравляю с новой должностью!

— Единственная разумная вещь, которую ты сделал за сегодня, — хмыкнул шагающий рядом Сторк.

— А ты не хочешь ко мне? Печенек не обещаю, но ты сам видел, на что мы готовы ради своих…

— Я подумаю, — посерьёзнев, кивнул одноглазый.

Вскоре наша поредевшая группа вышла к скальному карнизу, нависающему над узкой седловиной, поросшей мелкой альпийской травой. Соседняя вершина находилась не дальше пары километров, но покорять её нам предстояло уже завтра. Солнце скрылось за скалами, а большинство беглецов настолько выбились из сил, что едва волочили ноги. По карте мы ушли не так уж и далеко, и можно не сомневаться, что окраниты быстро сюда доберутся. Дай только срок.

К счастью, на голых камнях не остаётся следов, а запах после нас весьма неприятный. Я нарочно подперчил местность вокруг стоянки, отчего некоторые перед сном вдоволь начихались. Однако в мой адрес никто не высказался — все прекрасно понимали, как важно испортить нюх служебным ебакам.