Я подсел поближе к почтенному старцу и вскоре мог перекинуться с ним парой слов.

— Доброе утро, профессор. У меня для вас ещё один презент.

— Так чего ж ты тянешь, бестолочь? Давай сюда!

Кусок хлеба, который всё не давал мне покоя, благополучно скрылся в складках невольничей робы. А довольный астроном поделился со мной результатами расчётов:

— Дней восемь подождать нужно. Точнее сказать не могу, но за день до полного затмения светило должно зацепить по краешку. Так что не промахнётесь, любовнички, хе-хе…

— Благодарю вас, профессор, — облегчённо выдохнул я. — С радостью обращусь к вам ещё, если всё пройдёт гладко.

— Не бойся, затмение будет полным, — старичок вновь мерзко захихикал. — А дальше всё от вашей спешки всё будет зависеть, молодёжь…

Затем он пустился в долгие и нудные воспоминания об интрижках с ученицами, которые я слушал вполуха. Лишь изредка издавал какой-нибудь возглас, чтобы собеседник не обижался. Меня-то он точно не разочаровал.

Всё складывается как нельзя лучше — мы вроде бы успеваем подготовиться, и следующего затмения ждать не придётся. Этого я боялся больше всего. Вдобавок имелся весьма чёткий маркер, позволяющий предупредить всех участников заранее. Расчётам вполне можно доверять, ведь профессор приглядывает за орбитами небесных тел просто для разминки ума. Давно за ним такое подметил, просто не подавал виду. А хлеб — это всего лишь приятный стимул.

Пусть думает, что я с какой-то кухаркой замутил. Меньше будет распускать язык в надежде на новый заказ. Он хоть и ненавидит это место, но брать его с собой нельзя. Бегство по горам старец точно не осилит, при всём моём почтении. А в то, что уйти нам спокойно не дадут, я не сомневаюсь.

Осталось лишь дождаться вечера и поделиться информацией с остальными. Свою часть работы я сделал, всё остальное зависит от Багровых. Хотя хитрый Чага наверняка поручит нам довести диверсию с платформами до конца. Придётся поработать золотарём, не иначе. А куда деваться? Не попросишь же окранитов вежливо отвернуться, чтобы подпилить ебучие брёвна.

Всё у нас через одно место…

В таких мучительных раздумьях и прошёл рабочий день. К моему облегчению, похотливый старичок донимал меня недолго, и вскоре меня перевели на другую сторону свалки, где над здоровенной штуковиной пыхтели сразу четыре невольника. Мы колошматили её до самого вечера, но так и не смогли ничего путного добиться. К нам присоединялись всё новые участники, однако результат не менялся.

Видать, непростая вещица. Выглядела она, как помятый корпус от скутера, только вместо колёс у него имелись странные концентрические выступы. Лишь за час до отбоя появился кто-то из мастеровых, который принёс самый продвинутый инструмент, имеющийся в распоряжении святош. А именно — ножовку по металлу. Только и она оказалась бессильна. Сломав два полотна, ремесленник развёл руками и побрёл обратно к себе в мастерскую.

Раздосадованные надзиратели бегло обыскали нас и распустили по баракам, решив выяснять отношения без лишних ушей. Я с огромной радостью размял затёкшие ноги, а надоедливый кашель почти сошёл на нет. Повышенная регенерация снова постаралась на совесть, ведь с утра я пару раз вместе с мокротой отхаркивал кровяные сгустки.

Пожрать бы ещё перед сном, и стану практически здоров. Очередная ночёвка в клетке в мои планы не входила, и я со всех ног поспешил к «нашему» бараку, располагающегося в одной из трёх основных долин «Возрождения». Благо, семенить ногами научился не хуже опытной гейши.

От посторонних невольников наша группа никак не защищена, но хотя бы теперь мы все собираемся в одном месте. Да и к нам никто особо в последнее время не рвётся, а остальные соседи настолько запуганы, что ведут себя максимально незаметно. Сопят тихонько в уголочке, будто их и нет.

Пока я спустился в долину, резво шаркая ногами в кандалах, сумерки окончательно вступили в свои права, а большинство работников уже успели разбрестись по загонам. Хорошо, что отпустили нас пораньше, а то путь занимает слишком много времени. Ещё немного, и начнётся вечерняя кормёжка. Вдруг снова повезёт, и к нам заглянет щедрая раздатчица? Как мало мне, оказывается, нужно для счастья…

Из знакомых лиц никого по дороге не встретился, зато у самого барака я наткнулся на бледную, словно покойница, Лиффию. Девчонка находилась на грани истерики, но отрезвляющей пощёчины не понадобилось. Хватило одного сердитого рыка:

— Что случилось?

— Т-тара… — запинаясь, выдавила из себя воровка. — С-сестрёнка…

В первую секунду я не понял, что она там мямлит, но потом в памяти всплыла фраза Тины про «знаменитую Тару Двурукую». Получается, это настоящее имя Двойки. Как-то не успел поинтересоваться на этот счёт.

— Что с ней?!

— Её забрали… Святые отцы… Кто-то им доложил, что это она…

— Суки, — скрипнул я зубами. — А ты чего здесь маячишь, у всех на виду? Хочешь, чтобы и тебя за убийство шека загребли?

— Я в это время сидела тут, — всхлипнула Лифф. — Она меня специально оставила. Сказала, что сама со всем разберётся.

— Ну, что тут скажешь, — прошипел я. — Разобралась! А нам теперь расхлёбывать…

— То есть, вы её просто бросили, да?!

Говорить, будучи плотно схваченным за шею, не очень удобно. Однако, у меня получилось вполне внятно просипеть, несмотря на вдавленный в гортань ошейник. С другой стороны — он же меня спасал от излишне крепких объятий.

И в таком унизительном положении оставалось винить только самого себя. Разумеется, с кулаками на командира Багровых я не кидался. Лишь позволил себе критику в его адрес, за что Фэнг едва меня не придушил. Хоть мы комплекцией отличаемся не сильно, хватка у него оказалась, как у медвежьего капкана. Не принято тут умничать, особенно всяким безродным иноземцам.

— Довольно, — проронил Чага.

Жженоземец с разочарованным фырканьем отпустил меня и вернулся на место, будто ничего и не произошло. С минуту я жадно глотал вонючий воздух, пока окончательно не насытил изголодавшийся по кислороду организм. После чего татуированный наёмник соизволил ответить на мой вопрос.

— Да, бросаем. Она дважды подставилась. В первый раз, когда решила послушаться тебя, и второй, когда не смогла устранить цель без свидетелей. Многие только того и ждут, чтобы доложить надзирателям о нарушителе. Нужно было убедиться, что никого нет рядом.

— Узнали хоть, кто её сдал? — недовольно проворчал я, остывая.

— Нет, и тратить на это время не собираемся. Стукач далеко не дурак, раз не стал светиться с самого утра, и здесь его давно уже нет. Наверняка он заработал повышение, а младшие слуги ночуют в своих бараках, под охраной. К ним так просто не подобраться, посему выкинь глупую месть из головы. В её гибели прежде всего виноват ты сам.

— А как же ваш хвалёный престиж гильдии?

— Следи за языком, иноземец, — сверкнул глазами самурай. — За своих мы мстим жестоко и беспощадно, но Двурукая уже исключена из числа Багровых. Причины я только что озвучил. Пусть её смерть послужит тебе уроком за самодеятельность. Больше никаких интриг за моей спиной, иначе отправишься следом за ней. Дважды я не повторяю.

— Как это, «исключена»? — ухватился я за необычный речевой оборот.

— Я обладаю правом принимать рекрутов и выбрасывать их же, если они оказались недостойны. Двойка лишь недавно появилась в наших рядах, но уже принесла немало проблем. Гильдии такие бойцы не нужны.

— Но она же…

— Умерла, — отрезал старший наёмник. — Забудь.

У меня снова едва не сорвало крышку от внутреннего закипания, но я вовремя себе напомнил, что истериками ничего не добьёшься. Конфликт с Багровыми сейчас ещё больше усугубит моё положение. А оно и без того весьма шаткое. Чага кругом прав — это и моя вина тоже.

Следует признать, что по щелчку пальцев переквалифицироваться из инфантильного прожигателя жизни в расчётливого лидера у меня не вышло. Тут не кино про непогрешимых супергероев, а реальная жизнь. Мне предстоит долгий и мучительный путь, на котором случится ещё много ошибок. За которые, в том числе, придётся платить чьей-то жизнью.