Иво решил не спорить — он не успел полностью подняться, лишь приподнял заднюю точку и напряг ноги, чтобы полностью выпрямиться.

— Ему нужен покой, лишний человек, пускай даже и ты, будет только мешать. Оставь его сестрам.

Иво покрутил головой.

— … Пока что, — дополнил Ордо.

Голова Иво немного побаливала, но он доверился своему товарищу — просто уселся так, как сидел до этого, тем самым доказывая, что не уйдет.

Ордо положил руку ему на спину.

— Парки — демон легендарный, но я предлагаю внести его в список вида уже изгнанного, либо несуществующего. Во избежание подобных инцидентов, — старик перешел на хохот. — Либо указать в современном трактате, что он опасен тем, что сбивает изгнанников с толку!

Иво ухмыльнулся.

— Поддерживаю тебя. Истинно опасен, и действительно способен изменять судьбу.

Появился Фарбул. Он был явно веселее, чем, когда уходил. В руках смог удержать аж пять бутылок с вином. Встречал сидевших на крыльце яркой улыбкой.

— Жить будет! Там сестричка одна, Лилли ее звать… Ух какая роковая женщина — до жути обворожительная! Так она говорит, что все хорошо с генералом — они его откачали, сейчас подлечат и будет завтра, как новенький! Но, это, Иво…

Изгнанники смотрели на бауманского воина, всем сердцем ждали продолжения вопроса. А Фарбул специально нагнетал.

— … Сломай руку, а? По-братски. Ну уж очень эту Лилли я хочу!

Иво усмехнулся, треснул друга по затылку, да по сильнее. Фарбул «айкнул», екнул, немного покривился.

— Я просил руку сломать, а не это! Спасибо, что не изгнал хоть, пакость этакая.

Тут уже Ордо не выдержал и засмеялся. Фарбул был доволен, что смог рассмешить человека, а Иво успокоился и просто улыбнулся, причем даже не скрывая этого. Улыбнулся по-человечески.

— Во! Такое мне нравится! — указывал Фарб пальцем на улыбку Иво. — Чаще стирай эту грань людскую и демоническую. Просто будь собой. Долой эти судьбы, души, плохое и хорошее! Просто пей, Иво! Пей и пой!

Фарбул орал на всю улицу. Его конечно никто не слышал, но тем самым он всерьез радовался за своего близкого.

— Грань людскую и демоническую… Красиво сказано, — Ордо сказал это тихо, словно делая вывод для самого себя. Как будто то самое искреннее желание просто помочь и было стиранием его личных границ человека и демона.

Да, именно это и случилось тогда с Ордовиком.

Он встал, размял спину, проверил, надежно ли закреплен его меч, после выступил вперед. Иво внимательно смотрел на него.

— Что дальше? — Чудовище из Анаретты напоминало о том, что ничему еще не пришел конец. И о том, что есть еще дела. Дела важные.

Иво ответил не сразу. Сперва он смотрел на звезды. Всегда, когда нужно было подумать, он смотрел именно на них. Отчего-то так пошло, что именно в ночном небе Черный изгнанник находил все ответы.

— Дальше…

Он оборвал свою речь, вновь рассудительно взглянув на мерцающие огоньки в небе.

— Дальше я сам, Ордо. Можешь не переживать.

Старик кивнул, хотя сам прекрасно понимал, что все равно будет из тени наблюдать и, если потребуется, помогать.

— Но это уже завтра, — Иво резко сменил тон, сделал его более живым и свойственным счастливым людям.

Это не удивило Фарбула с Ордовиком, а именно шокировало. Они давно не слышали такой жизни в знакомом голосе.

— А сегодня, пока еще есть время, Фарбул. Сегодня мы с тобой нажремся. Как я тебе и обещал. Долой границы человеческие и демонические.

Ордо усмехнулся, но не стал задерживаться. Он попрощался с Иво, попрощался тепло, по-особенному. Хотел и с Фарбулом попрощаться, да только возможным это не представлялось.

Фарбул был чересчур счастлив той новости, что Иво с ним выпьет. Нет, не выпьет — если бы просто выпил, то так бы и выразился: «сегодня мы с тобой напьемся». И тогда он бы не был столь счастлив. Но это «нажремся»… Оно меняло все в корни.

Благо, все осталось позади. Ужасы, смерти, демоны.

Как и остались позади границы человеческие и демонические.

Астрал не блистал разнообразием погоды, здесь все всегда было одинаково: мрачно, блекло и тускло, с порывами ветра, из-за которых постоянно ловил лицом щекочущие частички пыли и пепла.

Но сейчас было все иначе.

Даже удивительно, как в измерении, где нет понятия жизни от слова совсем, ни физической, ни духовной, что-то засверкало, засияло. Это было попросту невозможно, ведь источника света ни в небе, ни где бы то ни было еще, не было. Но отчего-то в этот день было ярче, чем обычно.

Каждую встречу Иво и Тереза проводили в разных местах. Каждый раз, засыпая на континенте, изгнанник просыпался здесь, в астрале, и каждый раз в новом месте. Каждый раз, пробуждаясь, он оглядывался, сперва видел Терезу, стоявшую к нему, чаще всего, спиной и всматривающаяся в дальний и бескрайний пепельно-бледный горизонт. Она как-то рассказывала, что так высматривает мертвые души — валиантаров, что могут случайно наткнуться на них при своих бессмысленных странствиях по миру, и лишь иногда зеленоглазая изгнанница просто терялась в собственных мыслях и ожиданиях, когда ее единственный собеседник и уже даже товарищ пробудится. После Терезы Иво всегда сразу смотрел на округу. Места всегда были разные: то утес, то прибрежная часть, то какой-то густой лес, то напротив — кустарная местность.

В этот раз Иво очнулся вновь на утесе, только на другом, не на том, что был в первый раз.

И только он открыл глаза, как Шепот Смерти резко обернулась, взглянула на него мерцающими изумрудными глазами.

— Выжми, — звучало с явным отголоском приказа.

Тереза, стоявшая и взирающая на промокший, то бишь вспотевший, лоб Черного изгнанника, недовольно косилась на него мерцающими изумрудами, что словно два фонаря светили в давящем и кромешном пепельном измерении.

Сам же Иво смотрелся болезненно: лицо бледнее, чем обычно, губы безжизненные, да и сам постоянно потел. В руках уже держал ветошь — кусочек рубашки девушки, что та так радостно рванула от своей одежды и вложила ему в ладони, дабы он смог хотя бы немного улучшить общее свое состояние. Но наряду с этой радостью было и агрессивное кошачье шипение.

Но она не могла вести себя так постоянно. Всегда такая колкая, «шипастая», ни на сантиметр к себе не подпустит, а в случае с ним ведет себя, как шелковая. Порой она все равно показывала характер, но то было как раз-таки лишь порой.

— Выжал, — проговорил свое действие Иво, после чего расположил рваный кусок на лбу. Под конец недовольно выдохнул. Пепел, что был повсюду в астрале, уже даже казался мягче, чем раньше — можно было представить не самую уютную, но койку в трактире за гроши.

— Вот и славно, — с облегчением выдыхала та.

Затем она прилегла рядом.

— Я предупреждала тебя. Надеялась, ты более рассудителен и смекалист, чем я. Надеялась, хотя бы ты имеешь инстинкты самосохранения и желание жить. Видимо, ошиблась.

— Видимо, — Иво отвечал быстро, без свойственных себе пауз и выжиданий.

* * * * *

— Мерзкое чувство, наверное.

Иво окинул ее взглядом, преклонив при этом голову вбок.

— Голод. То, что чувствуешь ты. В твоем случае все еще хуже — Фаэдра, — девушка дернула рукой, притянув к себе изумрудную косу, крутанув в последствии ее лезвием, создавая воображаемую окружность, — прожорливее, чем любое другое существующее оружие.

— Почему ты так неуверенно это утверждаешь? — изгнанник приостановился.

В ответ Тереза усмехнулась, обращая зеленые глаза в чернющие, как ночь. Коса реагировала также: изумруды, вставленные в лезвие, начали настолько ярко светиться, что Иво прикрыл свои глаза рукой, иначе сразу же ослеп бы.

— Потому, что я не испытывала его.

Она тихо, едва шевеля губами, промолвила имя оружия — «Фаэдра», тем самым активировав ее. Вмиг пред Иво предстали те самые фантомы, которых бауманец сам когда-то призывал. В этот раз их было всего трое, и все они стояли позади изгнанницы. Взгляд Терезы был суров и безжалостен, но с лица не спадала яркая улыбка. Иво отмечал, что этот взгляд был самым жутким, что он видел в своей жизни.