Едва заметно кивнув, Ривен встала, отряхнула с подола платья прилипшие травинки и заскользила вниз по склону холма. Фен и Альбин последовали за ней.

Ривен остановилась на том месте, где давным-давно из земли пробивался родник, и Альбин с Феном отошли от нее на почтительное расстояние, озабоченно переглядываясь.

— Что-то мне кажется, ничего не выйдет, — пробормотал Фен тихонько, чтобы Ривен не услышала.

— Если Ривен говорит, что тут была вода — значит, была, — сердитым шепотом возразил Альбин, не отводя обеспокоенного взгляда от нескольких камней на склоне холма.

Только они да небольшое песчаное углубление, заросшее сорной травой, напоминали о том, что некогда здесь был ключ.

Ривен оглянулась на них через плечо.

— Я знаю, что вид у этого места не слишком обнадеживающий, — заговорила она, — но я чувствую, что глубоко под землей вода все еще есть. Мне кажется, я сумею вывести ее на поверхность. Да, точно смогу, если мой камень мне поможет.

— А если нет? — с тревогой осведомился Фен.

— Нужно попытаться. — Ривен пожала плечами.

— Ладно. Но если даже это удастся, сумеете ли вы, леди, заставить ее течь вверх по холму и через луг, чтобы она коснулась порошка и заставила его воспламениться?

— Не знаю. Несколько месяцев назад — могла, но теперь, когда ребенок стал таким большим, а камень отказывается подчиняться… — Ривен снова покачала головой: — Я могу только попытаться и обещаю сделать все, что только в моих силах.

— Надеюсь, что у вас все получится, госпожа, — кротко заметил Фен, — потому что если у нас ничего не выйдет и Арант со своей стаей гиен заявятся сюда с утра пораньше…

Он мог не продолжать. Всем было ясно, что последует тогда.

Осторожно опустившись на колени, Ривен прикоснулась ладонями к прохладной земле.

— Вода ушла глубоко… — пробормотала она себе под нос. — Я чувствую ее, но очень слабо.

Альбин и Фен снова обменялись тревожными взглядами. Ривен, все так же стоя на коленях, выпрямила спину и сняла с головы зеленый камень. Зажав его между ладонями, она закрыла глаза.

— Гляди, похоже, что она молится! — подтолкнул Альбина Фен.

— Я думаю, что то, что она делает с камнем, действительно напоминает молитву, — шепнул ему в ответ Альбин.

Ривен не замечала ничего вокруг. Все свои мысли она сконцентрировала на том, чтобы заговорить с камнем. Она чувствовала его силу и мощь, которые свободно текли вокруг нее, но не могла направить эту силу на то, что ей было нужно. Камень ускользал из-под ее контроля. Разумеется, такая, как теперь, с засевшим внутри нее другим существом, не имеющим никакого отношения к камню, она не могла прийтись ему по душе. Душа камня восставала против этого соединения, а ребенок, словно почувствовав происходящее, тоже зашевелился в животе у Ривен, выражая свое недовольство болезненными, резкими толчками.

— Тихо, малыш, тихо! — вполголоса напевала Ривен.

Стараясь не обращать внимания на толчки, она предельно внимательно сосредоточилась на своей задаче, представляя себе, как невидимая вода с трудом пролагает себе путь на глубине почти целой мили под поверхностью земли, в ее таинственных и темных глубинах. Эта вода тоже сопротивлялась ее зову — она слишком долго обитала в этом своем уютном мирке и не хотела возвращаться на поверхность.

— Поднимайтесь, поднимайтесь, ушедшие воды! Стремитесь увидеть свет и воздух, солнце и траву! Восстаньте из своей могилы и не возвращайтесь в нее более!

Ривен стояла на коленях довольно долгое время, сражаясь с водой и своим непокорным камнем. Поначалу ее зов возымел обратное действие: вода стала уходить глубже, и Ривен чуть было не ударилась в панику. Справившись с ней, Ривен снова употребила все силы на то, чтобы преодолеть сопротивление воды и переупрямить камень.

— Ничего не происходит, — прошептал Фен.

— Разве ты не чувствуешь, как в воздухе гудят волшебные силы? — удивился Альбин. — Ривен старается.

— Я чувствую, что что-то грядет, и вижу, как из травы все еще выскакивают зеленые искры. Остается надеяться, что стьюриты не обладают такой высокой чувствительностью и таким острым зрением, как я.

В конце концов вода подчинилась приказу Ривен и стала медленно просачиваться наверх. Все выше и выше поднималась она, пробираясь сквозь песок и камни, сквозь глину и щебень.

Ривен встала и вытянула руки над сухим песком у своих ног. В следующую секунду на песке появилось темное, влажное пятно, а вслед за ним из земли ударил маленький, булькающий фонтанчик.

— Эге, да я счастливчик, — протянул Фен, — она сделала это! Вот если бы ей удалось теперь загнать эту воду вверх по склону!

— Она сможет! Я знаю, что она сможет!

Фен похлопал Альбина по плечу:

— Может быть, нам лучше предоставить это дело ей, а самим подняться наверх и посмотреть, все ли в порядке? Может быть, я напрасно беспокоюсь, но у меня такое смешное чувство, что предосторожность нам не помешает.

Несколько раз оглянувшись на Ривен, Альбин и Фен быстро поднялись на вершину холма и поглядели на дорожку порошка, которую они рассыпали по траве. К этому времени сереющее небо на востоке порозовело, а в кустарнике зачирикали первые птицы.

— Светает, — пробормотал Фен, перепрыгивая через линию Зеленого огня и направляясь на другую сторону башни, чтобы бросить взгляд на лагерь стьюритов. Альбин поспешил за ним, ощущая вдоль позвоночника холодок дурного предчувствия. Из предосторожности он положил руку на рукоять меча, который свисал с его бедра. Повинуясь внезапному импульсу, он потянул сверкающее лезвие из ножен…

Меч сам прыгнул ему в ладонь и прирос к ней, словно превратившись в продолжение руки. Альбину показалось, что его меч но имени «Победа» сам захотел, чтобы он вынул его из ножен. Однако времени на то, чтобы это обдумать, у юноши уже не было. Его слуха достиг пронзительный боевой клич, от которого кровь стыла в жилах, и из-за прикрытия деревьев вверх по склону холма бросились полдюжины стьюритских солдат в доспехах во главе с самим Арантом. Этот отряд отправился из лагеря перед рассветом, чтобы дозором обойти окрестности лагеря, и тут внимание стьюритов привлекли непонятные зеленоватые зарницы на холме.