— Друзья! — промурлыкала она.

Билли на цыпочках вернулся к себе в комнату и выключил телевизор. Клаудия беззвучно шла за ним.

— Извини, что устроила ловушку тому псу, — произнесла кошка. — Хотела показать, что внутри опасно. Что Эшер возвел невидимую стену. Передай псу — Клаудия извиняется.

— Хорошо, передам, — ответил, Билли и со вздохом добавил: — Если вообще когда-нибудь еще увижусь с ним…

— Пришли мои друзья, — Клаудия потерлась о ноги Билли. — Они останутся. Помогут Билли бежать. Нынче ночью Билли должен быть готов.

— Сегодня? — Билли напрягся, его опять затрясло при мысли о наказании, о боли. Но сбежать хотелось, и еще как! — А как?!

— Тише! — зашипела кошка. — Потом узнаешь.

— Но куда я денусь, когда сбегу? — недоумевал Билли.

— Друзья все устроят.

— А кто они, твои друзья?

— Кошка дружит только с кошками. Три рыжих кота. Искрят.

— Огнецы!

— Да, Огнецы. Клаудии пора.

Билли приоткрыл дверь, погладил Клаудию по спинке, и она выскользнула в коридор.

— Не забудь, Билли! — напомнила кошка. — Сегодня ночью!

— Разве можно забыть о таком? — прошептал Билли и сел перед пустым экраном. Смотреть телевизор расхотелось. Телевизор не шел ни в какое сравнение со свободой.

С тех пор как Билли поселился в Покойном доме, он неизменно ужинал у себя в комнате в одиночестве, потом спускался на кухню и мыл всю грязную посуду. Мистер и миссис де Грей в это время сидели за столом и работали — просматривали документы, что-то считали, что-то писали. Так было заведено. Разговаривать Билли не полагалось.

В этот вечер, настроившись на побег, Билли старательно делал вид, что все обстоит как обычно. Перемывая посуду, он заметил, что перед Флоренс лежат какие-то бланки и та сортирует их с довольной улыбкой.

«Наверно, все это договоры», — подумал Билли и тотчас осознал, что ему нужно, во что бы то ни стало уничтожить свой договор.

Иначе сбежать не удастся — де Грей его из-под земли достанут или, чего доброго, будут мучить на расстоянии. Вот только где они хранят его договор?

Вытерев последнюю тарелку и расставив посуду в буфете, Билли пожелал де Греям спокойной ночи. Он старался никак к ним не обращаться, потому что называть их мамой и папой язык не поворачивался, а по именам, как они требовали, было неудобно.

— Спасибо за ужин, было очень вкусно, — добавил Билли.

— Что ты ел? — не отрывая взгляда от бумаг, спросила Флоренс.

— Бутерброд.

— А с чем? — уточнил Эшер.

— С маслом. — На самом деле Билли не помнил, что было на ужин, — он волновался, и ему кусок в горло не шел.

Флоренс посмотрела на Билли:

— Живот больше не болит?

— Нет, спасибо, все прошло.

— Надеюсь, ты больше не заболеешь, — многозначительно произнесла она.

— Угу. Спокойной ночи.

Билли вышел из кухни, но де Грей этого даже не заметили. Сердце у мальчика колотилось так громко, что ему казалось, будто в просторной прихожей должно отдаваться эхо. Билли с трудом заставил себя не прыгать по лестнице через ступеньку и поднялся наверх. У себя в комнате он натянул пижаму поверх джинсов и рубашки — вообще-то де Грей никогда не заглядывали к нему ночью, но предосторожность не помешает. Затем Билли вернулся на лестничную площадку и стал караулить Флоренс. В семь часов она вышла из кухни, прижимая к себе неизменный серый ридикюль, пересекла прихожую и скрылась в кабинете, а через минуту вышла оттуда уже с пустыми руками. Билли вжался спиной в стену. Только бы его не засекли! Он выждал еще мгновение и шмыгнул к себе в комнату. Аккуратно положил очки на ночной столик, дверь в коридор оставил приоткрытой, а сам юркнул в постель.

Ночь тянулась бесконечно. Билли лежал без сна, вглядываясь в темноту. Часы на соборе пробили полночь. Час. Два. Три. Узник потерял всякую надежду на спасение. Ну конечно, Клаудия обманула его! Никакие Огнецы на помощь не придут! Билли всплакнул и сам не заметил, как задремал.

А тем временем тучи над городом постепенно рассеялись, но в узких улочках еще клубился туман. Серое небо медленно наливалось утренним светом. Крыши домов влажно блестели.

Неподалеку от Крючковой улицы рос большой вяз. В его пожелтевшей кроне послышалось шуршание, и на ветке показался ярко-оранжевый кот, который ловко перепрыгнул на крышу соседнего дома. За ним последовал лимонно-желтый кот и еще один — рыжий. Огнецы мягкими прыжками понеслись по крышам, перелетая с одной на другую с удивительной легкостью. Наконец они нырнули в открытое окно в черепичной крыше Покойного дома — Эшер де Грей настолько полагался на непробиваемость силового поля, что закрыть окошко в крыше не удосужился. Впрочем, он и двери не запирал, считая, что невидимый барьер охраняет его жилище лучше любых сигнализаций и запоров. В окошко Огнецы проникли без труда, но они прекрасно знали, что на первом этаже им придется столкнуться с коварной магией. Впрочем, коты знали и кое-что другое: главное — провести через барьер Билли. Сами Огнецы преодолевали подобные преграды, как нож масло.

На лестничной площадке Огнецов поджидала миниатюрная черная кошка.

— Пойду за мальчиком, — сказала она и скользнула в комнату Билли.

Когда кошка прыгнула к нему на кровать, Билли подскочил от неожиданности.

— Разве я спал? — спросил он, протирая глаза и хватаясь за очки, как делают спросонья все очкарики.

— Пора, Билли! — тихонько сказала Клаудия.

Билли выбрался из кровати и снял пижаму. Он весь дрожал от страха и нетерпения. Мальчик обвел глазами комнату, такую славную и светлую в утреннем свете. Компьютер, телевизор, книжки, игры… Останься он, и все это будет принадлежать ему на веки вечные. Бежать или остаться? И можно ли доверять Клаудии? Ведь она живет у де Греев, это их кошка, вдруг она ничуть не лучше хозяев? А если бежать, то куда? И денег нет ни гроша…

На пороге комнаты появились Огнецы, и на сердце у Билли сразу потеплело. Коты ласково мурлыкали: «Пойдем! Скорее!»

К счастью, Флоренс и Эшер де Грей спали очень крепко — видимо, муки совести этим злодеям были незнакомы, если у них вообще имелась совесть. Де Грей даже не повернулись с боку на бок, когда Билли и коты проследовали мимо их спальни, и продолжали смотреть свои сны, которые нормальному человеку показались бы настоящими кошмарами.

Коты повели Билли в прихожую, и в ярком сиянии, исходившем от их огненных шубок, мальчик впервые толком разглядел силовой барьер. Наверно, одна магия проявляется в присутствии другой, решил Билли. Барьер выглядел как сложное переплетение светящихся голубоватых нитей, вроде неоновой паутины. Особенно густо этой паутиной была заткана входная дверь и — сердце у Билли упало — дверь кабинета Флоренс, где хранился ридикюль с договорами.

Но Огнецы двинулись сквозь паутину так, будто ее вообще не было, — и прямиком к выходу. Там, где они проходили, неоновые нити лопались, гасли и безжизненно сваливались на пол, будто перепутанное вязанье. Билли замер на лестнице, не решаясь шагнуть вперед.

— Скорее, Билли! — промурлыкал Саламандр. — Иди за нами, это безопасно.

Собравшись с духом, Билли двинулся за котами, след в след. Надо же, там, где паутина порвалась, силовое поле не чувствовалось вообще!

— Погодите! — шепотом позвал Билли. — Мне сначала надо в кабинет.

Коты уставились на него внимательными золотыми глазами. Потом переглянулись, совсем как люди, и Феникс, поднявшись на задние лапы, передними принялся драть паутину на дверях кабинета, как если бы просто точил когти. Вскоре получилась солидная прореха, и Билли, пригнувшись, пробрался внутрь. Серый ридикюль Флоренс просто-напросто оставила на полу при входе. Билли поспешно схватил его, щелкнул замочком, ридикюль разинулся, как пасть. Внутри было полно бумаг. Похоже, Флоренс во всем полагалась на магию мужа и обходилась без сейфа и ключей.

Билли, присев на корточки, быстро перерыл документы и нашел договор, который совсем недавно подписывал. Мальчик поспешно затолкал его за пазуху, поднялся и увидел, что Огнецы загораживают дверь. Слов не требовалось, но Билли на всякий случай спросил: