Лина поднялась и посмотрела на друга перепуганными глазами.

   - Я стала чудовищем.

   - Нет, нет... - поспешил заверить девушку Тигран. - Ты никогда не станешь чудовищем.

   Он обнял её и притянул к себе, желая утешить, а она покорно легла рядом и обняла широкую грудь.

   - Ты хороший тигр.

   Спустя четыре дня

   Лина стояла на палубе корабля и смотрела на приближающийся берег Афин. А рядом был Главк, который явно что-то желал, но боялся хоть слово сказать. За всё время, проведённое на корабле, Лина даже не смотрела в его сторону, и была очень холодна.

   - Я не скажу Максимилиану, что ты едва не убил меня. И никто из нас не скажет, - не оборачиваясь произнесла она.

   - Спасибо, - поклонился мужчина и с облегчением вздохнул. Он уже был готов принять наказание за свой проступок.

   - Главк, я всё понимаю, мы плыли на военном римском корабле, - вдруг неожиданно повернулась Лина к мужчине и очень серьёзно посмотрела на него. - Но я два раза возвращалась в наш лагерь от римлян ночью и с римским плащом на плечах, и один раз из персидского плена. Понимаешь меня? Я въехала в македонский лагерь, одетая как персидский солдат, приближённый к царю, и никто на меня не нападал. Ты был первым.

   - Лина, прости меня. После того, как на Афины напали год назад, Агатон запретил подпускать римские корабли к греческим берегам. Будь то военные, или торговые.

   - Я всё понимаю Главк. У тебя есть плащ генерала?

   - Нет, откуда? - пожал он плечами. - Зачем тебе?

   - Ну не могу же я ехать по городу в римской тоге, - сказала она, и посмотрела на Главка как на слабоумного. - Может послать кого-нибудь за одеждой? И Максимилиана предупредить заодно.

   - Я уже послал, но об одежде не подумал, - виновато произнёс Главк.

   - Ладно, возьму плащ у мужа.

   Корабль приблизился к берегу, с которого уже слышались портовые звуки, и пристал к длинному причалу, который пах свежим деревом. Лина облегчённо вздохнула и широко улыбнулась. Дома... они вернулись домой. Вдалеке показалась какая-то нехарактерная активность и, приглядевшись, она увидела Максимилиана. Он гордо ехал на своём вороном скакуне, прижимая к себе рукой маленького черноволосого мальчика, и Лина поспешила спуститься с корабля.

   - Максимилиан, зачем ты его на лошадь посадил? - воскликнула она, подбегая к своим мужчинам и снимая Деметрия. - Здравствуй солнышко моё, соскучился?

   Лина прижала к себе сына, а он, несмотря на то, что очень соскучился, совсем не плакал, чем порадовал полководца, а только крепко обнимал свою маму маленькими ручками и хвастался своим новым плащом. Таким же, как у папы.

   - Ему нравится кататься на лошади.

   Полководец спешился и подошёл к жене, ожидая своей очереди на объятия.

   - Максимилиан, я так соскучилась, - тихо сказала Лина, прижимаясь к мужу, и с наслаждением вдохнула аромат сандалового дерева, ставший ей уже родным. - Дай мне свой плащ.

   Максимилиан сначала нахмурился, услышав странную и совершенно неожиданную просьбу жены, но увидев, как Лина спешно снимала с себя римскую тогу, понял зачем он ей был нужен.

   - Ты прибыла на греческом корабле? - с сомнением спросил он, снимая с себя красный плащ генерала.

   - Да, мы с Главком случайно встретились.

   - Тигран?

   - Его сейчас принесут. Нам нужна телега.

   - Принесут? Лина говори ясней, - начал злиться Максимилиан.

   - Куда уж ясней? Тигр не может сам ходить... - произнесла Лина и робко улыбнулась.

   Но полководец не стал дожидаться окончания фразы, а быстро поднялся на борт корабля. Двое солдат в это время выносили раненного генерала на палубу, но увидев царя, замерли на месте.

   - О боги, брат... - подошёл он к нему и подал знак положить носилки.

   - Всё не так страшно как кажется Макс, - улыбнулся он и даже хлопнул друга по плечу перебинтованной рукой.

   Но Максимилиан не разделял его энтузиазма, а смотрел на перебинтованные ноги, руки, повязку на глазу и страшный ожёг на щеке. Казалось, что на его теле не было живого места и от этого сердце больно защемило.

   - Максимилиан! - услышал он голос жены. - Вы где там потерялись?

   Полководец поднялся с палубы и кивнул солдатам, приказывая взять носилки. Лина освободила его из римского плена и как-то умудрилась привести обратно в Афины... в таком состоянии. Это было невероятно! Одно дело помочь сбежать здоровому человеку, но они ведь всю дорогу фактически несли его на руках.

   Краем глаза он заметил проходящего мимо Юлиана, почему-то с короткими чёрными волосами, через которые уже начали просвечиваться светлые пряди, и повернулся к нему, чтобы удостовериться, что он не обознался.

   - Юлиан? Ты ранен? - спросил он своего генерала, смотря на перебинтованное плечо.

   - А это очень интересно, Макс, - подал голос Тигран. - Спроси у него, как он получил это ранение.

   Максимилиан красноречиво посмотрел на Юлиана, думая злиться ему, или всё же подождать.

   - Римлянин проткнул меня копьём, - пожал он плечами.

   - Ха, проткнул он его, - засмеялся Тигран. У него явно было очень хорошее настроение, по случаю возвращения домой, и он не был настроен скрывать это. - Он поймал собой копьё, предназначавшееся твоей жене.

   Полководец открыл рот от изумления. Копьё?

   - Лина! - заорал он так, что у всех кто был рядом, заложило уши. - Тебя чуть не убили?

   - Нет, с чего ты взял? - появилась она рядом с Деметрием на руках.

   - А почему Юлиан ранен?

   - Ну... чуть не считается... - замялась она. - Но Юлиан молодец. Я не видела того легионера. Может, пойдём уже? Тигру надо к лекарю и мне не терпится кое-что рассказать тебе.

   - Да, - уже холодным тоном произнёс Максимилиан. Он спустился с корабля, запрыгнул на своего вороного коня и протянул руки, чтобы взять сына.

   - Он ещё маленький, чтобы кататься на лошади, - прижала к себе сына Лина, хотя Деметрий явно был с ней не согласен, и, увидев отца на лошади, захотел тут же к нему.

   - Только осторожней, - сдалась она, отдавая ему маленького мальчика. Двое мужчин победили одну слабую женщину.

   Максимилиан посадил перед собой сына и при этом у него был ужасно гордый вид, и Лина улыбнулась, смотря на них.

   - Что? - возмутился он.

   - Я люблю вас, мои мужчины.

   Максимилиан расплылся в улыбке и прижал к себе Деметрия. Он тоже любил свою жену, безумно любил. Её не было больше трёх недель, и только благодаря сыну он не сошёл сума от беспокойства. Афина, разумеется, ничего не говорила, и за всё время лишь один раз явилась ему, но для того, чтобы успокоить полководца и попросить не тревожить её каждый день. И вот, она наконец-то вернулась.

   Лина буквально светилась хорошим настроением, и милая улыбка не покидала её губ. Она быстро запрыгнула на лошадь и направила её вслед за мужем.

   - Лина, а как вы встретились с Главком? Он же патрулировал западный берег... - спросил Максимилиан, и неожиданная мысль, ворвавшаяся в сознание, заставила замолчать его, а таинственный вид жены только подтвердил опасения. - Он напал на тебя?

   - Ну... можно конечно и так сказать, но Главк вовремя заметил меня и не стал таранить. Деметрия держи крепче, - недовольно покосилась она на мужа.

   Максимилиан покрепче обнял сына и недоверчиво посмотрел на Лину. Она всегда что-то недоговаривает. Врать, не врёт, но вот умолчать могла...

   Но Лина уже не обращала на красноречивые взгляды мужа, а молча ехала прямо, любуясь золотыми камнями дороги и дворцом на Акрополе. Она ужасно соскучилась по всему этому, по родному дурманящему аромату неизвестных ей трав, по горожанам, искренне радовавшимся царской семье, и казалось, что даже солнце здесь было другим, родным.

   Они въехали на дворцовую площадь, и чуть в стороне Лина увидела Дианту, ожидавшую своего мужа. И как только она увидела его, раненого и с короткими чёрными волосами, побледнела как снег.