— Ну вот так вот, — пожал плечами и пытался откинуть со лба челку, которая лезла в глаза.

 Я не просто не люблю мандарины, меня тошнит от их запаха, цвета, щекочущего вкуса и аромата Нового года, который всегда ассоциируется с ними.

— А зачем мы их столько купили, — Надя кивнула на пакет.

— Это ты набрала, значит, любишь. Да и потом, какой же Новый год без мандаринов?

— Да уж, я этот встретила без них,— она помрачнела, глядя на одинокую дольку на своей ладони. – Точно не хочешь?

Подняла на меня нежный взгляд, как тогда на мостках. Только вместо конфеты вызывающий дрожь во всем моём теле фрукт. Не могу отказать. Не хочу отказывать, снова мечтаю ощутить себя хоть на мгновение кем-то особенным в её жизни. Не одним из, не названым братом, не женихом в шутку. Мне нужно это! Особое место в твоём сердце, особый взгляд. Только мой.

— Ну, если ты сама меня покормишь. Руки грязные, — показал ей перепачканные ладони, а затем наклонился, борясь с паникой. Сам же хотел исцелиться, почему так сильно боюсь простых мандаринов? Всё уже давно в прошлом. Та ночь, разрывающий лёгкие воздух и стонущий под ногами снег. Как же быстро бежал, Надя. Как же я боялся не успеть. А потом всё повторилось с трамваем. Я чуть с ума не сошёл второй раз. Если такое возможно…

Она перехватила дольку двумя пальцами и, не сводя с меня глаз, потянулась навстречу, коснулась моих губ. Мгновения. Тягучие, как карамель, обволакивающие мой страх, покрывающие его мелкими кристалликами сахара. Сладко… Зажмурился, когда сок растёкся по языку. Дышал ровнее, боролся. Но всё равно смог один, прижал к себе её, стараясь не запачкать грязными ладонями. Передавал ей свою дрожь, а она не отстранялась, и так же старалась не касаться меня липкими пальцами.

— Ты расскажешь мне, что с тобой стряслось, Юра? Почему я совсем тебя не помню, и почему ты так не любишь этот праздник.

— Не сегодня, — прошептал ей в макушку. Выторговал у вселенной ещё время для объятий. Молчали, дышали вместе.

— Хорошо, но тебе придётся ответить мне.

— Для этого я здесь, Надя. А теперь давай поставим курицу в духовку и вымоем уже руки?

Притащил ноут на кухню, запустили запись программ с тридцать-первого и сидели рядом на шатких табуретках, касались друг друга специально и невзначай. Смущались, когда на экране кто-то целовался. Вспомнили про презервативы после курантов и выпитого шампанского. Ржали, пока надували их, а после долго плевались в ванной из-за мерзкой смазки на языке и чистили зубы. Не самая моя лучшая идея, признаю. Даже диван не могли разложить без приключений, чуть не выломали механизм.

— Ты его когда раскладывал в последний раз? – Надя проверяла на прочность скрипящую конструкцию, пока я доставал постельное бельё из комода.

— Курсе на втором или третьем. Чёрт, не помню. Когда у меня девушка была, а потом стало без надобности, знаешь, когда места много, то засыпать и просыпаться одному паршиво.

— Тоскуешь по ней? – осторожно спросила, словно обидеть меня вопросом боялась.

— По кому? – даже растерялся. По маме?

— По девушке, которая тебя бросила. НуЭ ты говорил, что это на Новый год произошло. В этом причина твоей не любви к празднику?

Хах. Скорее наоборот. Из-за моей не любви она и ушла. К празднику и к ней. Тяжело выносить человека, который на самом деле забит тараканами по самую крышечку.

— Нет. Там всё без драматизма закончилось. Она нашла нормального парня, а я был рад за неё.

— А чем ты не нормальный?

— Ты мне скажи, у тебя был сегодня шанс понаблюдать меня в естественной среде,— протянул ей уголок простыни, и мы вместе принялись стелить её на диван.

— Дай-ка подумать. Всем.

— Ну, вот она и сбежала.

— Но ненормальным ты был днём, а вот сейчас ты кажешься мне вполне реальным, а не мифическим блаженным архангелом спасителем.

— Ты просто напилась. Кажется тебе всякое. Я всё тот же добрячок Юра Чудов. Утром он вернётся налаживать твою жизнь. Кто спит у стенки?

Она шустро подняла руку, как на уроке.

— Тогда надевай свою пижамку, или в чём ты обычно спишь, и давай спать. Завтра у нас с тобой долгий день.

— Очередное выступление?

Мне показалось, или в её глазах появился энтузиазм.

— Увидишь, у меня много всего припасено для тебя, Надя.

Вспыхнула. Как же мне нравится её смущение. Оно точно только мне принадлежит. И там у Кирилла в квартире, она для меня так тяжело дышала, на мой поцелуй отвечала. И сейчас только моя, на моём диване, в моей квартире, под одним…

— Я не поняла, у тебя только одно одеяло.

— Ага, зато подушки две. Живём.

— Почему-то мне начинает казаться, что ты всё-всё спланировал. Маньяк. Второй раз меня в койку затащил.

— Возможно. Но заметь, сейчас ты в одежде, — отшутился.

Нет. Ни Кирилла, ни грёбанный трамвай я не планировал. Оба эти катаклизма нагрянули слишком внезапно и заставили меня выползти из скорлупы, иначе я бы всю жизнь спал один на диване и таскался за тобой по утрам. Сначала на учёбу, потом на работу. Ты права. Я одержимый. Убежишь?

Нетвёрдой походкой побрела в ванную. Закрылась. Уже и забыла, что тут совмещённый санузел. Какая прелесть. Вот что по-настоящему сближает людей и лишает каких-либо секретов. Сколько двое человек смогут прожить, не разделив и эту комнату за совместным времяпрепровождением? Хихикнула от глупой фантазии. Не-ет, при Юре я по малой нужде точно не пойду. Снова рассмеялась в этот раз особо громко.

— Эй, хохотушка, открой-ка мне, а?

О! Быстро же настал этот момент. Зажала ладонью рот и отодвинула щеколду в сторону. Ему уже приспичило?

— Ты, кажется, переодеваться шла. Ничего не забыла? – он протянул мне сумку с вещами.

— Точно, — туман в голове чуть рассеялся, и я очень надеялась, что вслух ничего не успела брякнуть.

— Как мало же тебе нужно, пьянчужка, — он потрепал меня по волосам, и я обиделась. Какой-то глупый дружеский жест. Мы тут с ним через огонь и воду прошли, презервативы надували, а он… Блин.

Ушёл обратно в комнату и свет выключил.

Не стала закрывать дверь, разделась и забралась под теплые струи. Вода ещё немного отрезвила, и теперь я уже с опаской поглядывала в темноту квартиры. А что, если он реально зайдёт, пока я моюсь? Боже, я ночую у малознакомого парня с маниакальными наклонностями. Более того, мы с ним на одном диване спим.

— Надя, ты не утонула, тебя нужно проверить? – раздалось вместе со скрипом дивана, я быстро ответила, закручивая вентиль.

— Иду.

Вытерлась и с удовольствием натянула чистую пижаму. Как же давно я не чувствовала себя как дома. Пусть и в гостях.

Медленно кралась в комнату, прислушиваясь к Юриному дыханию в темноте. Тихо. Уснул уже, что ли? Так даже лучше. Всё же мне пока немного неловко от его близости. Перелезла через подлокотник и с громким кряхтением заползла между Чудовым и спинкой дивана. Теперь я точно в ловушке. Но с краю спать я точно не хочу.

Какое время устраивалась на подушке и тянула к себе единственное одеяло. Юра не подавал признаков жизнь, а когда я наконец улеглась, он вдруг резко открыл глаза.

Изучал. Долго. Молча, а я так же смотрела на него, пытаясь воззвать к своей памяти и вытащить оттуда образ мальчишки из моего детства. Что-то такое всплывало. Неловкое знакомство и подбадривающие комментарии родителей, которые сулили нам двоим дружбу до гробовой доски, а через пять минут наши мамы уже спорили, сколько детей мы заведём. Я даже в голос простонала, от того позора и уткнулась в подушку.

— Что это с тобой? Неужели, стало стыдно за попытки соблазнить меня открытой дверью в ванной? Учти в следующий раз изображать джентльмена не буду и приглашением воспользуюсь. Оно у тебя было очень красноречивым.

Отлично мне стало ещё хуже. Теперь я себе ладони на затылок положила и попыталась вдавить лицо в подушку сильнее.

— Юра, клянусь тебе, я не такая.

— Какая не такая? – он наклонился мне к самому уху и так чувственно это прошептал, что наволочка начала тлеть от моих пылающих щёк.