– Дженкинс, я хочу поговорить с людьми на конюшне и псарне. И пусть кто-нибудь еще помогает Джейми. Кто знает, вдруг они вернутся, – спокойно сказала она дворецкому.

– Да, мисс Рейнолдс.

Он ушел, а она осталась стоять на лестнице. Грейндж с его теплыми деревянными панелями, коврами и полированной мебелью создавал атмосферу покоя и надежности. Диллиан любила этот дом. Ее мать рассказывала ей, как ребенком она съезжала вниз по перилам этой лестницы, играла в снежки на лужайке, как пряталась вот под этим столом в холле, увешанном гобеленами. Это было единственное место, которое Диллиан считала своим домом. Она любила его еще и потому, что никогда не думала, что у нее может быть собственный дом. Теперь она была обязана благополучием этого дома таинственному маркизу Эффингему.

Отдав необходимые распоряжения, она стала ждать его.

Раздвинув шторы, она открыла окно и поставила на подоконник зажженную лампу. Яснее приглашения не могло и быть. Она не думала о приличиях. Она в долгу перед маркизом и должна отблагодарить его, независимо от того, хочет он этого или нет. Разумеется, он предпочел бы укрыться в этой пыльной норе, которая служит ему домом, но Диллиан не могла допустить, чтобы он там прозябал. Она должна спасти его от самого себя. Только так она может его отблагодарить.

Она задумалась. Как вернуть маркиза в общество? Совершенно ясно, что ему нужна Бланш. Сначала она восставала против этого брака, но сейчас поняла, что О'Тул был прав. Эффингем будет заботиться о Бланш так, как она этого заслуживает. Маркиз полюбит ее. А Бланш будет любить любого, кто примет ее такой, какая она есть.

Диллиан осталась довольна преимуществами такого брака, но ее не покидало грустное ощущение потери. Вероятно, она будет скучать без Бланш. Но она сумеет со временем найти другие интересы. Здесь славная деревня. Может быть, она будет помогать фермерам. Она даже может влюбиться в викария. Все может быть.

Солнце уже вставало, когда маркиз, наконец, воспользовался ее приглашением. Он тяжело соскочил с подоконника и, закрыв за собой окно, прислонился к стене. Диллиан заметила его усталый вид и, как ей показалось, неодобрительный взгляд.

– Я прикажу приготовить горячую ванну и принести завтрак, – нерешительно произнесла она, видя, что он продолжает молчать. – Вы, должно быть, очень устали.

– Я прекрасно себя чувствую и возвращаюсь к себе. Увидел у вас свет и подумал, что вам что-то нужно. Вы приготовили письмо для леди Бланш?

– Если не вы, то ваш конь нуждается в отдыхе. Кстати, где вы нашли его? – Диллиан, не обратив внимания на его слова, дернула за шнурок, вызывая горничную.

– Украл. У моего соседа изумительная конюшня. Перед отъездом я верну коня. Грум удивится, но я ему все объясню.

Увидев, что она вызывает горничную, он отошел в темный угол.

– Я не останусь, – напомнил он.

– Вас заставляет вернуться какое-то срочное дело? – насмешливо спросила она. – Уверена, что О'Тул развлекает Бланш намного лучше, чем это сделали бы вы. Они могут подождать еще несколько часов.

Послышались шаги горничной. Диллиан поспешно накинула халат поверх платья, чтобы скрыть, что не переодевалась на ночь. Маркиз молчал, чтобы не выдать своего присутствия.

Диллиан приоткрыла дверь.

– Элис, прости, что беспокою тебя так рано, – но я уезжаю утром. Попроси приготовить мне ванну и принести завтрак. Поплотнее. После такой ночи чая с тостами будет маловато.

– Конечно, мисс. – И, не задавая вопросов, горничная отправилась выполнять поручение.

– Вы собираетесь потереть мне спину? – раздался за ее спиной голос маркиза. Похоже, его забавляла эта ситуация.

– Нет, я пойду в комнату Бланш и переоденусь, пока вы моетесь. Я поеду с вами. – Диллиан открыла шкаф и вынула свой костюм для верховой езды.

– Вы не сделаете этого, – сердито прошептал он. – Я отошлю вашу хозяйку сюда, где ей и место. И в вашей помощи я не нуждаюсь.

– Отошлете ее сюда, где мы все можем погибнуть? Очень великодушно с вашей стороны! – Она продолжала собирать вещи. Ей тоже хотелось принять ванну, но она потерпит. Хотя, вероятно, она долго будет лишена этой возможности. Ванна не входит в число услуг, предоставляемых в Эринмид-Мэнор.

– Они не посмеют напасть еще раз. Все видели, что здесь распоряжаетесь вы, а не леди Бланш. Они поняли, что ее здесь нет. И ей сейчас безопаснее быть здесь.

Обманщик. Да она и часа здесь не пробудет, как об этом будет знать вся деревня!

– Вы слишком долго жили вдали от цивилизации иничего не понимаете. Как только Бланш будет достаточно здорова, чтобы отправиться в путешествие, мы первым же кораблем уплывем во Францию, и вы навсегда избавитесь от нас.

Она замолчала, услышав звук тяжелых шагов, и жестом приказала маркизу спрятаться в гардеробной, после чего открыла дверь. Лакеи внесли ванну.

Диллиан отослала горничную, предложившую помочь ей. Из кухни принесли горячий кофе и блюдо оладий, чтобы она могла подкрепиться, принимая ванну. Остальное принесут потом. Маркизу придется поторопиться.

Когда слуги вышли, маркиз вернулся в комнату. Он устало прислонился к стене и наблюдал за приготовлениями. Даже в этой позе он казался ей самым элегантным мужчиной на свете. Одежда сидела на нем как влитая. Именно такого элегантного мужа и заслуживала Бланш. Шрамы не имели значения.

– Я чувствую запах кофе. Диллиан указала на поднос.

– Это все ваше. Только поторопитесь, скоро принесут завтрак.

Он подошел к столу, налил себе кофе и с удовольствием проглотил ароматный напиток. Диллиан поморщилась – она не любила горький вкус кофе.

– Жаль, я не могу придумать, как привести в порядок вашу одежду.

– Переживу. А если вы не собираетесь потереть мне спину, то спрячьтесь где-нибудь.

Он начал раздеваться, но она успела заметить, как пропиталась потом рубашка на его широкой спине. Ей захотелось остаться и помочь ему вымыться.

Это желание испугало ее. Она надеялась, что маркиз Эффингем женится на Бланш. Нельзя было допускать такие мысли о будущем муже своей кузины.

– Вы еще не нашли свою кузину? – спросил граф Дисмут, выходя с герцогом Энглси из здания парламента.

Невилл сжал кулаки и, нахмурившись, ответил:

– Нет. Но, клянусь, ее проклятая компаньонка знает, где она! Жаль, что у нас отменены пытки. Ее стоило бы четвертовать. А тут еще пропал мой лучший сыщик. Уж не заговор ли это? Бланш сама никогда бы не решилась на такое.

Граф разгладил тронутые сединой бакенбарды.

– Может быть, в чем-то вы и правы. Отец Бланш служил сВеллингтоном, не так ли? И, как я слышал, имел какие-то отношения с пресловутым полковником Уитнеллом?

– Это все было до меня. Когда дядя умер, я еще учился в Оксфорде. И какое это имеет отношение к моему делу?

– В министерстве иностранных дел ходят разные слухи об Уитнелле. Будто бы он скрыл важные сведения, которые были нужны его величеству. Я просто подумал, нет ли какой-нибудь связи…

– По-моему, это маловероятно, – беспечно отмахнулся Невилл. – Мой дядюшка был надутым старым дураком, но он не мог совершить бесчестный поступок. В любом случае при чем тут Бланш? Она еще училась в школе, когда умер ее отец.

– Уверен, что никакого, – ответил граф. – Я только вспомнил, как вы говорили, что фамилия компаньонки Рейнолдс. И я слышал, что Уитнелл женился на ком-то из этой семьи. Не из этих ли Рейнолдсов мать компаньонки?

Так оно и было, вспомнил Невилл. Он надвинул шляпу на глаза и погрузился в мрачные размышления.

Проснувшись, Гэвин обнаружил, что лежит на мягкой постели, а в комнате приятно пахнет свежесваренным кофе. Из открытых окон веяло прохладой. Он даже не помнил, когда в последний раз спал в такой уютной постели, и потому проспал почти сутки.

Черт, спать целый день! Что сделала эта проклятая девчонка? Подсыпала снотворное в его кофе?