Портал открылся резко, его сияние резануло по отвыкшим от света глазам.

— Быстрее! — кричит домовая, под ее ладонью трескается мировая ткань и растет черный провал портала.

— А ты?! — Август тоже перешел на крик, трескающаяся плоть Изнанки создает ужасный шум.

— Сразу за вами, — девушка кажется сорвала голос. Едва шепчет.

Рихард решился первым. Но перед этим сорвал с пальца кольцо и вложил Самаре в свободную руку.

— Понадобится помощь — обращайся. Не люблю ходить в должниках.

Нежно прижимая закутанную в черный плащ из паутинного шелка душу, некромант запрыгнул в проход. Август потянулся к домовой, чтобы помочь ей встать, но та внезапно оттолкнула его и некромант полетел прямо в портал. Не успел Страх возмутится, как переход схлопнулся перед его носом, оставив Самару на Изнанке.

Едва некроманты с добычей исчезают, Изнанка меняется, превращаясь в бесконечную зеленую степь. Травы крепко прижимают Самару к земле, землю укутывает изумрудный туман.

Девушка дергается, но потусторонний мир так просто не отпускает своих гостей. Душа за душу, таков закон, о которым позабыли некраманты. Самара хочет закричат, но трава обвивает горло, не давая дышать и только пара слезинок срывается с ресниц.

Изнанка довольно урчит и готовится принят новую душу.

— Да как бы не так! — что-то стремительно налетает на травы и выдирает их с корнем, освобождая девичье тело.

Смерть хохочет и веселиться. Сегодняшний день немного разогнал ее скуку. Редко такое случается, когда из-под ее веснушчатого носика уводят вторую душу подряд. Но ничего, ради такого можно подождать их немного дольше.

— Это мое! — рычит золотоволосый демон, прижимая к себе несостоявшуюся жертву, и зеленоватый туман отступает, не в силах противостоять силе в его голосе.

От тряски Самара приходит в себя и распахивает глаза. Дышится с трудом, все болит, над головой маячит светловолосая рогатая гадина. Ну все как всегда,

в общем.

— Женщина! Сколько можно влипать в неприятности! Я с тобой скоро поседею!!! — орет эта зараза демонического происхождения.

— А кто, спрашивается, виноват?!

— ТЫ!

Губы у Самары дрожат, в глазах мгновенно накапливается влага и она, уже не обращая ни на что внимания, начинает плакать.

— АРРР! — Сердолик рычит и впивается ей в губы поцелуем.

Девушка огорошено сводит глаза в кучу и они проваливаются в новый мир.

Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь. Просто почему вот в такие ситуации всегда попадаю только я?! Ну вот где вы еще встретите девицу двадцати с чем-то лет от роду, падающую с неба? И земли то главное даже не наблюда-а-а-а-а!!!

Глаза заслезились от резкого ветра, в ушах один бесконечный свист, тело кружит и мотает, кажется, во все стороны сразу. Про то, что мне полагается кричать или хотя бы дышать я и не вспомнила, в ужасе пытаясь зацепиться руками хоть за что-нибудь. Но сквозь скрюченные пальцы просачивался лишь острый воздух.

Господи, как жить то хочется!!!

И вот тут, когда в мозгах уже зазвенели ноты похоронного марша, одна из моих окоченевших хваталок вцепилась во что-то острое, большое, но явно материальное.

Не будь дура, хватаюсь за «это» всем чем могу, не обращая внимание на боль. Глаза режет от сильного ветра, но, сощурившись, я все же взглянула на предмет, в который столь рьяно вцепилась. Громадные сине-зеленые чешуйки, каждая с мою ладонь, толстые плотные наросты, похожие на затвердевший рыбий плавник… все-таки рыба. Падающая. Хотя в глубине души я верю, что летать она тоже умеет.

Прошла бездна времени, прежде чем окоченевшая я уловила какие-то изменения. Ветер чуть стих, и уже не кусался и не шипел, хотя в уши все равно словно вату набили. Сквозь нее отчетливо пробивались какие-то мерные хлопки.

Со страхом приоткрыв глаза, я взвыла в восторге. Лес, горы, травка!!!

Земелька, родная! Я так скучала!

Я соскользнула с рыбьей чешуи, не особенно стараясь рассмотреть свое средство приземления… ну ладно, ладно! Попыталась. Однако, только я занялась осмотром, одна из штанин коварно зацепилась за острый выступ гребня, и я попросту свалилась в траву перевернутым кульком. Приложилась как всегда самым ненужным в организме — головой. Из глаз искры, но сознание не потеряла. Хоть какое-то разнообразие.

На меня уставился громадный желтый глаз с то сужающейся, то расширяющейся щелью вертикального зрачка. К глазу прилагалась шишкастая голова с острыми наростами, покрытая крупной сине-зеленой чешуей и ярко-розовая, усыпанная устрашающего размера зубами пасть.

— Ссссшшшшшшшш… — зашипело Оно, показав прячущийся среди зубов раздвоенный язычок.

На рыбку это совсем не походило.

Дракона звали Шараградрегус. что-то там…куровис…такой-то. Я не очень разобрала в шипении и клокотании и просто решила, что буду звать его Шэд. Хотя бы для себя. Говорить он не умел, в привычном для меня смысле. Исторгающиеся из его глотки звуки начисто лишали меня слуха, так что общаться он решил мысленно. Голова от такого «общения», правда, болела нещадно.

Необъятная сине-зеленая чешуйчатая тушка Шэда нагоняла на меня оцепенение. Вопреки моим представлениям о драконах, крылья у данного экземпляра похоже отсутствовали, да и сам он больше напоминал змея. Длинную такую изумрудную змеюку с оканчивающимся тонким шипом подвижным хвостом. К тому же усатую! Хотя «усы» эти больше напоминали пару живых извивающихся хлыстов, танцующих в воздухе. Со стороны смотрелось жутко. Как дракон позже объяснил, крылья у него сотканы из воздушных потоков и мне их не увидеть. К тому же таких как он мало, у остальных, двусущных драконов, все по-другому. Те, кто иногда принимает человеческую оболочку, нуждаются в совершенно ином строении тела.

«А ты почему не можешь обернуться?» — на мой взгляд, будь он похож на человека хотя бы размерами, общение проходило легче.

Дракон тяжело вздохнул и объяснил, что некая «безумная девица» лишила его права принимать человеческий облик за «старые грешки». Чем уж он так ей насолил, дракон не уточнял, зато поведал массу других полезных вещей.

Так, оказывается, мы с ним приземлились совсем близко от столицы Араты, страны драконов. Страна эта небольшая, расположена в чаше меж горных хребтов, на куске плодородной земли. Фактически Столица и практически есть вся страна. Да и зачем драконам много места, если в мирное время они крайне редко выходят из двуногой ипостаси, если только не принадлежат к правящим кланам, а племя их всегда было малочисленным. К тому же труднодоступность этих земель гарантировала, что ни люди, ни демоны, с которыми у драконов возникали постоянно конфликты, не смогут напасть внезапно.

«Но прежде чем мы полетим в столицу, зайдем ко мне в пещеру» — пророкотал дракон.

Ну прекрасно, мне достался дракон-извращенец! Что маг, что рыцарь, что демон — все козлы!

Шед, кажется, прочитал мои неприличные мысли и только что лапами от истерики не задрыгал. От его рокота-смеха задрожала даже земля. Ладно, ладно, я тоже с трудом себе представляю, как ко мне с неприличными предложениями пристает ящерица, раз в двадцать меня больше.

«Просто от тебя ужасно воняет» — пояснил он. Я втянула воздух рядом с собой. оооо…чудесно, ящерица уже чистоплотнее меня. Все-таки приключения не способствуют частому принятию ванны.

Пещера, где обитал Шэд, находилась недалеко от поляны, на которую мы приземлились, метрах этак в пятидесяти над нею, в недрах высокой до бесконечности скалы. Вообще, скалы высились повсюду, куда ни глянь, некоторые исчезали высоко в облаках, некоторые больше походили на толстые зубастые валуны. Шэд сказал, что это граница драконьих владений, самый край просторной горной «чаши», в которой они раскинулись.