Итого: в голову лезет всякая чушь, и даже вполне здравые мысли и простые человеческие чувства обретают форму шизоидного бреда. Надо привыкать.
– Безымянная!
– Что? – Крик даже не заставил ее вздрогнуть.
– Я не могу больше ждать.
– Ты не хочешь больше ждать, – поправила она его. – Но куда тебе спешить? Куда спешить, если впереди вечность…
Она уперлась взглядом в затылок Чуткого Оленя, и тот натянул поводья, повинуясь ее мысленному приказу.
– Мы останемся здесь. Мы будем ждать. Ведь ты вернешься… – Безымянная не смотрела в его сторону, но он явственно чувствовал на себе ее взгляд.
76-я зарубка на Лампе, вечер
Едва показались первые вершины, он замедлил полет, ощупывая собственной бестелесностью каждый каменный выступ, каждую чахлую травинку. Он сталкивал вниз снежные наросты, и склоны сотрясались от грохота лавин. Стоило ему приблизиться, как горные единороги и снежные барсы, ощутив странное беспокойство, бросались наутек или забивались в расселины, а два капища, которые ему удалось заметить, оказались заброшенными.
Помнится, Сандра почитывала романы из времен войны за независимость… Значит, возможно, она отгрохала себе что-то вроде колониальной усадьбы – стройные колоннады, высокие арки, живые изгороди, пруд с лебедями, триста розовых кустов… Но внизу голые скалы сменялись снежными шапками. Пропасти и ледники, ледники и пропасти, пропасти и ледники… И вдруг, на третьем кругу, он почувствовал запах, который казался давно и прочно забытым: в воздухе появилась едва различимый привкус сладковатого табачного дыма и легкий аромат духов, тех самых, тех самых, и еще… Она была где-то рядом, она была где-то…
Лопо стоял на уступе скалы и смотрел вниз, где посреди крохотной высокогорной долины стоял одинокий домик с черепичной крышей. На самом деле, строение было не таким маленьким, как выглядело – два этажа, изящная мансарда, белые стены, большие окна в сад, и как будто нет вокруг ни скал, ни ледников, и канарейки, наверное, поют, псы Маргора лежат у ее ног и лижут ее колени…
Скальный карниз был таков, что на нем едва умещались его ступни, но страха высоты не было. Он никогда ничего не боялся, кроме высоты, и несколько прыжков с парашютом, которые ему пришлось совершить по службе, он вспоминал потом с содроганием – страшнее лобовой атаки на укрепрайон под Гидальго. А сейчас под ним было метров двести пустоты, но страха не было. Он даже знал, как спуститься вниз: достаточно сделать шаг.
Минуло лишь неторопливое мгновение, и он оказался возле ограды, сплетенной из легких чугунных роз, за которой действительно щебетали какие-то птахи. А дом был точь-в-точь, как летний епископский особняк при монастыре в Сано-Иво, куда Лопо пару раз сопровождал генерала Рауса.
«Первый сон бессмертного взывает к утерянному и желанному», – говорила Безымянная в тот день, когда они покинули Притвор, отправляясь на север. Да, Сандра как-то рассказывала, что до тринадцати лет воспитывалась в пансионате при монастыре. Значит, вот что так и осталось для нее домом…
Он хотел просочиться между прутьев, но ограда начала раскаляться, как только он прикоснулся к ней. Значит, здесь не может произойти ничего такого, чего не желала бы Сандра-бессмертная, Сандра-властительница… Властительница чего? Пока, наверное, у этих гор нет названия. Вот сегодня вечерком у камина за стаканчиком рома и под звуки арфы-самогудки придумаем, как будет называться королевство Сандры. Если, конечно, она сама уже что-нибудь не сочинила, Сандра-бессмертная…
Лопо двинулся было вокруг ограды в поисках калитки, но она вдруг оказалась прямо перед ним, распахнутая настежь, а в проеме сидел легендарный Бимбо, любимый басс-терьер команданте Гальмаро, умерший своей смертью лет десять назад, всенародно известный по изображениям на почтовых марках Южного Сиара. Пес тихонько рыкнул, облизнулся и исчез, а Лопо осторожно, словно босой ногой в холодную воду, ступил во владения Сандры.
На открытой веранде он обнаружил кушетку, небрежно прикрытую легким покрывалом, расписанным драконами, рядом с ней блестел полировкой невысокий столик черного дерева, на котором лежала раскрытая книга, а в мраморной пепельнице дымилась длинная сигарета с золотым ободком вокруг фильтра. На блюдечке с голубой каймой кверху донышком стояла изящная чашка из хуннского фарфора. Гадаем, значит, на кофейной гуще…
Она, несомненно, была здесь мгновение назад. Она и сейчас здесь, только…
– Сандра!
Молчание.
– Сандра!
Тишина.
Хозяйка отлучилась по делам. Просила подождать и чувствовать себя, как дома…
– Сандра!
– И зачем так кричать? – спросила Сандра, которая вдруг обнаружилась полулежащей на кушетке. На ней была короткая белая туника, и ее чудные загорелые ноги казались почти черными, как, впрочем, и руки.
– Привет. – Лопо присел на стул, который возник рядом с ним. – Не ждала?
– Ждала. Но не очень. – Она исчезла с кушетки и через долю мгновения уже стояла перед ним на корточках, положив голову ему на колени. – Не ждала… Я тут чуть не свихнулась.
– Красиво у тебя… – Он гладил ее волосы, и они были единственным, что казалось ему в эту минуту настоящим на сотни миль вокруг. – Как устроилась?
– Как видишь. – Сандра резко поднялась и посмотрела на пасмурное небо. – Завтра все расскажу. И ты мне… А сейчас будет ночь, Хочу, чтобы была ночь!
И в то же мгновение ночь наступила.
76-я зарубка на Лампе, ночь перед рассветом
– …и это, как игра. Стоит только подумать, чего-то захотеть, и на тебе. Честно, я не верила, что это все действительно происходит. Когда прилетела сюда, мне было так погано… Тоска дикая. Жить вообще не хотелось. Я просто упала на ледник, собралась уже честно замерзнуть. И замерзла бы… Наверное. Если бы не заснула. До меня только сейчас дошло, что все это – не продолжение сна. То есть, я даже не совсем уверена, просто очень хочется, чтобы это был не сон. – Сандра в черном шелковом кимоно сидела на уголке просторной кровати. – И еще я домой хочу.
– В Эвери?
– И в Эвери тоже, и в Сиар. Да куда угодно, хоть в Гардарику, хоть к узкоглазым. Только бы подальше от этого бреда. Рай, отдельный кабинет. Страна Мир исполнения желаний, комната смеха. Сначала мне показалось, что ты появился здесь только потому, что мне этого захотелось. Но ведь мне-то хотелось этого все время, а ты появился только сейчас.
– У тебя есть Лампа. Ты действительно можешь все.
– Скучно, милый… Если все на самом деле так, как ты рассказал, завтра мне захочется повеситься. Может быть. – Она сказала это совершенно спокойно. – А давай искупаемся, пока у меня истерика не началась.
– Где?
– Да где угодно.
Лопо приподнялся на локте и обнаружил, что в комнате на уровне пола уже плещутся ленивые волны. Сандра шлепнула пяткой о поверхность бассейна, и в него посыпались брызги. Через мгновение она была уже в воде, спасаясь от расплаты, а Лопо почему-то вспомнил, как она купалась там, в подземном озере, в горле Каркуситантхи. Да, если там горло, то здесь что – желудок, получается…
– И все-таки, зачем ты за мной увязалась тогда? – Ему почему-то совсем не хотелось лезть в воду. – А?
– Вот такая я загадочная… – Сандра шла по воде, аки по суху, улыбаясь кокетливо и хищно. – А ты почему против папы мятеж затеял?
В следующее мгновение кровать то ли перевернулась, то ли просто исчезла, и Лопо оказался в воде, которая, в свою очередь, оказалась чуть ли не ледяной. Мимо нахально проплывал стул, на котором лежал аккуратно сложенный белый мундир, поблескивая золотыми галунами и аксельбантами, Сандра встала на него, как на тумбу в бассейне, а потом почти без всплеска ушла под воду.
Через пару секунд она схватила его за пятку и потащила вниз.
– Может, хватит фокусов. – Он даже не удивился, что, во-первых, говорит под водой, а во-вторых, не испытывает никакого озлобления на не в меру расшалившуюся подружку. – У нас дел по горло, а ты бесишься, чертова кукла!
