Реактор остановлен, команда в 8-40, согласно моему приказу, покинула корабль. Спасательный борт направить в квадрат ТМ-134-876. Я остался на борту один – контролировать систему самоуничтожения. До взрыва 4 минуты. Прощайте все. Служу Конфедерации!"

Генерал Раус делал вид, что терпеливо дожидается, пока Вико закончит читать. В какой-то момент ему показалось, что эвериец вот-вот скомкает послание и немедленно его проглотит, только чтобы не делиться полезной информацией… Но Вико прочел бумагу и даже несколько поспешно передал ее генералу.

За окном, на башне ратуши, которая чудом пережила несколько войн и революций, ударили часы – один, два, три…

На девятом ударе Вико и генерал, не сговариваясь, поднялись со стульев, чтобы почтить память капитан-командора – в этот момент взрыв добил раненый корабль, гордость эверийского флота…

– У него не было родственников? – спросил Раус.

– У Эда? – Вико посмотрел на собеседника с некоторым недоумением. – Вас это действительно интересует?

– Нет. Не особенно. – Генерал одернул мундир и бросился в атаку: – Зато меня интересует другое! Та дрянь, которая разнесла ваш крейсер, наверняка вылезла из пещеры. И еще я хотел бы спросить: кто ответит за все это!? Пока вас тут не было, мы жили спокойно, мирно воевали и никого не трогали. А теперь? Допрыгались! Доигрались со спичками! Я Сезара предупреждал, что добром это не кончится, а теперь и сам команданте пропал! Вы все подстроили?! – Он выхватил пистолет и тут же засунул его обратно в кобуру.

В комнату вошел премьер-лейтенант Кале с двумя фельдфебелями – видимо, рыженькая Матильда, умница, незаметно нажала кнопку вызова караула.

– Вон! – рявкнул на них Вико, и караул исчез, незаметно для себя выполнив свою задачу: генерал слегка успокоился. – А теперь поговорим спокойно и серьезно… Я понимаю вашу обеспокоенность сложившейся ситуацией, но нам всем следует понять, что даже если и придется определять меру ответственности каждой из сторон, то не сейчас, а только после разрешения проблемы. Все решения по пещере были согласованы лично с команданте Гальмаро, поэтому не надо винить во всех ваших бедах Конфедерацию. Я не отрицаю, что в Сиар нас привели конкретные интересы, но согласитесь – если бы мы вызвались помочь вашему Движению просто так, это вызвало бы гораздо больше непонимания лично у команданте, не говоря уже о прочих поборниках свободы и процветания вашей славной страны. Прежде всего надо понять, что нам надо успокоиться, разобраться в том, что случилось, совместными усилиями принять должные меры… А конфликтовать не стоит – мы, вероятно, какое-то время друг от друга никуда не денемся…

Похоже, ему удалось-таки длинной и проникновенной речью загипнотизировать собеседника, так и державшего руку на кобуре. Надолго ли? Все же, в его обвинениях была доля истины – да, имели место некоторые оплошности, не до конца продуманные решения, но и ставки были слишком велики, чтобы отступать. Раусу этого, конечно, не понять – он не политик, он генерал, и этим все сказано… А то, что Гальмаро пропал – это очень своевременно: отношения со старичком в последнее время стали портиться, да и сам он сильно сдал – борьба за свободу и процветание не способствует душевному и физическому здоровью…

– …объединить усилия. Уверен, что вся эта мистическая чушь имеет какое-то человеческое объяснение, надо только его найти. У нас здесь целая научная лаборатория, которая, к сожалению, осталась без руководителя, но ее потенциал по-прежнему достаточен для решения самых сложных проблем.

– Все? – поинтересовался генерал, отгоняя от себя белым носовым платком назойливую муху, которую, наверняка, впустил в помещение премьер-лейтенант, когда ввалился без стука. – А теперь слушайте меня… В вашем распоряжении остается эта гостиница и два прилегающих к ней здания. Немедленно прикажите своим людям разместиться в этих помещениях и носа оттуда не высовывать до особого распоряжения. Действие всех договоров между Республикой Сиар и Конфедерацией Эвери приостанавливается до тех пор, пока не найдется команданте. Из страны я вас пока не выдворяю, но лишь потому, что уверен: команданте найдется. И уж он-то решит, что с вами делать дальше.

Закончив речь, он повернулся к своим офицерам и приказал им выйти и ждать внизу.

– Вико, к сожалению, я могу помочь вам только советом… – В голосе генерала уже не звучало угрожающих интонаций. – В сложившейся ситуации я не могу гарантировать безопасность вам и вашим людям. Вам лучше куда-нибудь убраться до тех пор, пока мы не восстановим связь с команданте…

– Генерал… – Вико сделал паузу, собираясь с мыслями. – Неординарная ситуация требует неординарных решений. Я намерен сегодня же ночью отправиться в Вальпо, чтобы все выяснить на месте. Но мне требуется ваша помощь.

– Никакой помощи! Я уже и так достаточно вам помог…

– По нашим сведениям, вы выдаете лицам, исполняющим ваши распоряжения, документ, обязывающий всех военнослужащих и гражданских лиц оказывать предъявителю всяческое содействие.

– Подделайте. – Раус еще раз помог советом.

– У нас нет образца…

Генерал извлек из нагрудного кармана своего белого френча купюру достоинством в одну песетос, перо и, склонившись над столом, написал несколько строк поперек портрета президента Уэсты. Сделав дело, он тщательно пристроил фуражку к голове и вышел, не попрощавшись.

За окном послышался негромкий рокот мотора и металлический лязг.

– Матильда, посмотри, что там такое… – приказал Вико, разглядывая бумажку, оставленную генералом. Оказывается, в Сиаре за одну песетос можно было купить себе жизнь.

Радистка рыжей молнией метнулась к окну и чуть ли не легла на подоконник, вывалившись наружу почти по пояс.

– Шеф, там драндулет какой-то приехал, с открытым верхом. В нем какой-то поп, наверное, кардинал, о котором тут говорили, а с ним оборванец – это, скорее всего, тот самый отшельник, который ясновидец…

– Матильда! Местные власти запретили нам высовывать носы… – мрачно пошутил Вико. – Я простил только посмотреть.

Матильда втянулась обратно и замерла у окна в ожидании дальнейших распоряжений.

– Что они делают?

– Разговаривают, дженти Гресс.

– Микрофон в окно, телефоны мне.

Через несколько секунд все было исполнено. Матильда оказалась расторопной девушкой.

– …ни в коем случае. Иор не может вещать, не сотворив молитвы святому Огиесу-пустыннику, а это полчаса, не меньше. Правда, начал он уже в пути, так что, может быть, скоро закончит во славу Единого-Всемогущего.

– Отец Стефан, дорога каждая минута. Я должен знать, что случилось. Команданте пропал, эверийцы наглеют, кругом чертовщина…

– Не упоминайте всуе ни имя Божие, ни имени Лукавого.

– Как же вы его уговорили ехать на машине?

– А я и не уговаривал. Он сам сказал: как угодно лишь бы быстро. Да, прикажите кому-нибудь вернуть автомобиль владельцу. Его, по моей просьбе, реквизировали у хозяина крокодиловой фермы.

– А он что – давать не хотел?

– Ну, знаете, всю жизнь среди крокодилов…

– Сам он крокодил! Сегодня же к стенке.

– Насколько я помню, к стенке – это по части уважаемого Сальдо Вентуры… Оставьте его. Эта машина – музейный экспонат, ей почти полсотни лет. Человек ее отреставрировал с целью продажи в Национальный музей Коррана.

– Значит, он не просто шпион, а еще и контрабандист.

– Ну, я прошу… Сейчас не до этого. Давайте смиренно подождем, пока нам явится слово блаженного Иора. Кстати, он просил, чтобы его выслушали все, кто окажется поблизости, а не только господа высшие офицеры.

– Кроме, разумеется, эверийцев.

– Он сказал – все.

– Нет. Они под домашним арестом до выяснения.

– Тихо, генерал. Кажется, блаженный Иор сейчас будет говорить.

– Может быть, пройдемте куда-нибудь, хоть в церковь.

– Нет, блаженный Иор может только под открытым небом. Собирайте людей, и побыстрее. И пусть машину отгонят – он не любит.

Раздался оглушительный рев мотора, и потянуло бензиновой гарью – видимо, завели драндулет… Вико сорвал с головы наушники, подошел к окну и, слегка подвинув занавеску, осторожно посмотрел, вниз.