Аббат заботливо поднес к ее губам кружку с водой, и Ромска мгновенно выпила все до дна. Затем она чуть улыбнулась и снова строго посмотрела на Дьюррала.

— Послушай меня внимательно, — сказала она. — Тебе ни за что на свете не удастся одному провести корабль обратно к берегам Страны Цветущих Мхов. Сделай по-другому: сейчас «Морской Змей» плывет на запад, и, если тебе повезет, он окажется поблизости от острова Сампетра. Там у меня много друзей. Расскажешь им, что и как со мной произошло и почему я погибла. Это твой единственный шанс. Может быть, они послушают тебя и даже согласятся помочь. Хотя… в последнее я верю с трудом.

Дьюррал ласково погладил покрытую татуировками лапу хорьчихи:

— Ну-ну, не надо так говорить, дитя мое. Ты еще увидишь своих друзей и сама расскажешь им все, что с тобой произошло, а выслушав тебя, они помогут нам обоим.

Глаза Ромски закрылись, и в полубреду она пробормотала:

— Дитя? Мне нравится, когда ты меня так называешь. Спасибо тебе, отец.

Ее голова бессильно упала на лапу отца-настоятеля аббатства Рэдволл. Дьюррал до самой темноты просидел на палубе, баюкая уже мертвую капитаншу пиратского корабля. Он не обращал внимания ни на ветер, ни на промочивший его до костей дождь, а «Морской Змей» тем временем безмолвно скользил по волнам на запад, унося на борту свой единственный груз и своего единственного пассажира — одинокую старую мышь.

Фиалку разбудили голоса Мартина и Грат. Она открыла глаза и обнаружила, что челнок уже не несется вслед за тюленями по морю, а спокойно покачивается на легкой волне. Водорослевые канаты спокойно повисли вдоль бортов долбленки, а морского народа и след простыл.

Мартин стоял на носу лодки, внимательно разглядывая возвышающуюся посреди океана огромную гору.

— Да, островок не маленький, — заметил Мартин, — но, судя по всему, нам вряд ли удастся на него высадиться. Берег слишком уж крутой. Только зачем морской народ притащил нас сюда, а сам исчез без следа? Неужели они не понимают, что это просто огромная глыба камня, торчащая из воды?

Грат была не меньше обескуражена, чем Мартин. Почесав в затылке, она предположила:

— Может быть, они считали, что мы здесь с кем-то встретимся? Я предлагаю воспользоваться остатками весел и обогнуть этот странный остров.

Из-под парусинового навеса высунулся Плогг и, зевнув, сказал:

— Ну и укачало же меня во время этой гонки! И где мы теперь?

Следом из-за его спины показалась голова Велко, который, улыбнувшись, ответил:

— По крайней мере, там, где мы оказались, тепло и солнечно. Единственное, что меня волнует на данный момент, — это мой пустой желудок. Где там наш кок недоделанный? Все еще дрыхнет?

Появившаяся из-под полога заячья лапа подкралась к уху землеройки и ощутимо дернула его.

— Не кок недоделанный, а многоуважаемый метрдотель и кулинар этого океанского лайнера. К тому же позвольте представиться: Звездохват Горнозайцевый из далекого племени горных зайцев. Между прочим, мы, благородные звери, не потерпим больше, чтобы какая-то мелюзга землеройная храпела в наши изящные ушки всю ночь напролет. А что касается завтрака, то готовить все равно нечего. Для особо непонятливых повторяю: еды у нас не осталось.

Фиалка вздрогнула, поняв серьезность их положения.

— Ну и дела, — вздохнула она. — Сначала айсберги, потом киты по соседству, гонки на тюленьих упряжках, и всё для чего? Чтобы оказаться возле неизвестной горы, торчащей посреди моря, без еды и без воды?

Грат поспешила пресечь вредные разговоры.

— Так, хватит болтать, — объявила она. — Все взяли по веслу или по подходящей доске и начали грести. Будем огибать остров с правой стороны.

Грести пришлось долго. Почти весь день ушел на то, чтобы обогнуть остров, но места, подходящего для высадки, обнаружить не удалось. Уставшие, измученные жарой, они сложили весла и решили передохнуть. Хват с тоской смотрел в синюю глубину моря.

— На вид просто очаровательная водичка, — сказал он. — Если в самое ближайшее время мои губы не освежит живительная влага, мне придется пить прямо из моря.

— Я бы не советовала вам этого делать, потому что морская вода может вызвать солевое отравление и к тому же несварение желудка.

От неожиданности Хват чуть не выпал за борт. Удивляться действительно было чему. Молодая изящная выдра ловко скользнула в челнок через борт и уселась на дно лодки рядом с зайцем.

— Позвольте-ка узнать, любезная, кто вы такая и где вас учили хорошим манерам? — Растерявшись, заяц решил сам перейти в наступление. — Хорошенькое дело — пугать почтенного, пусть даже и не убеленного сединами зайца, выныривая перед ним прямо из морской пучины.

Молодая выдра приветливо улыбнулась всем присутствующим на борту и столь же радушно подергала усиками.

— Прошу прощения, — сказала она. — Я не хотела вас напугать. А еще, если это не будет слишком нескромным с моей стороны, я хотела бы заметить, что вы ведь не выдра?

— Да уж конечно нет, — фыркнул Хват. — Разрешите представиться: я самый настоящий заяц. Честное слово. А зовут меня Хватом.

— Рада познакомиться, уважаемый Хват. Меня зовут Золотинка. Я из выдриного рода Валлиума Веслохвоста. Насколько я понимаю, «дза-ар» тюленей и его подданные притащили вас сюда?

— Конечно, приволокли сюда и бросили. Лучше бы этот… как его… «дза-ар» сказал пару слов насчет того, куда они нас тащат, вместо того чтобы завывать на все море.

— Прошу прощения, что перебиваю столь милую беседу, — сказал Мартин, — но давайте вы поговорите после того, как уважаемая гостья покажет нам дорогу туда, где обитает почтенный род Валлиума Веслохвоста.

Под руководством Золотинки челнок приблизился к отвесной скале, и только теперь его пассажиры заметили толстый канат, сплетенный из водорослей, висевший на специально вделанном в скалу крюке и, словно огромная змея, уходивший в глубину моря. Выдра сняла канат с крюка и передала его Грат, попутно объясняя его назначение:

— Приглядитесь к воде. Видите?

Грат пристально всмотрелась в прозрачную воду:

— Да! Там, оказывается, в склоне горы есть отверстие, и канат уходит туда.

Золотинка оглянулась и почти шепотом, словно выдавая большой секрет, сказала:

— Если мы дождемся отлива, вход в туннель несколько мгновений будет открыт. Отец говорит, что так происходит между каждой девятнадцатой и двадцатой волнами. Нужно только лечь на дно лодки и посильнее тянуть за канат, тогда протащим сами себя внутрь горы — туда, где во внутреннем кратере и живет род Валлиума Весло-хвоста.

Фиалка, недоверчиво слушавшая весь этот разговор, еще раз взглянула за борт, опустив мордочку в воду, и испуганно воскликнула:

— Но это же под водой! Мы ведь утонем! Я боюсь! Золотинка улыбнулась и попыталась успокоить робкую полевку:

— Бояться совершенно нечего, сама увидишь. Мы всегда пользуемся этим туннелем. Так, а теперь, хоть я волны и не считала, но, по-моему, пора ложиться на дно и готовиться хорошенько тянуть за канат.

И в самом деле, вскоре очередная волна сначала высоко подбросила лодку, а затем опустила ее настолько низко, что та действительно оказалась напротив входа в широкий туннель.

— Тащи, ребята! — скомандовала Золотинка и добавила: — Головы не поднимать!

Вместе с Грат они первыми рванули канат на себя, и челнок стремительно нырнул в туннель, словно маленькая рыбка в открытую пасть кита.

Нельзя сказать, чтобы в туннеле было очень темно. Проникавший с обеих сторон солнечный свет превращался в узком коридоре в неяркое, но вполне ощутимое зеленоватое сияние. Впрочем, разглядывать здесь было особо нечего, да и некогда. Все, кто был на борту, стали помогать выдрам тянуть канат на себя. Время от времени им на глаза попадались висевшие на стенах крабы, с не меньшим удивлением разглядывавшие невиданных пришельцев.