Но даже после того, как мой коварный план полетел коту под хвостик, я не теряла надежды. Ну или не впала в отчаяние. Всё-таки две недели вместе в одном доме это не сможет оставить Костю равнодушным.

А пока мне только и оставалось поспевать за обиженным мужем, и зря тащит с собой сумку, в которой лежал новенький макбук. Стало ясно уже, что это не шантаж и не шуточки, не обида со стороны Кости, а волевое решение. Со страхом поняла окончательно, что из-за своего эгоизма я могу по-настоящему потерять свою собственную семью. Маленькую, состоящую из нас двоих, так не успевшую разрастись до третьего члена семьи, но… На глаза навернулись слёзы, я совершенно не готова всё терять. Хотелось догнать Костю и стукнуть его сумкой по голове, чтобы он пришёл в себя и стал прежним. Чтобы ему, как и мне нужна была наша семья, а не развод.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Константин

Весь полёт изображал спящего и не мог перестать корить себя за то, что любопытство взяло надо мной верх. Не стоило заглядывать в Элину сумку, тогда долетел бы до родителей относительно спокойно. То, что я в сумке Эльвиры увидел одновременно огорчило, позабавило, разозлило и возбудило к тому же. Последние до одури. Идиотское ощущение, когда одновременно и злость берёт и тут же похоть угрожает порушить все планы. И так вчера было сложно сдержаться при виде обнажённой жены в ванной, а сейчас хотелось сделать то, от чего вчера отказался. Но, стиснув зубы, я держался и готов был пойти до конца. Стоило встряхнуть Эльвиру, дать понять ей, что грозящий нам развод — это не шутки, и мы всё можем потерять.

Я был уверен, что если этого не сделать, она так и не расстанется со своей чёртовой работой, задвигая меня место эдак на десятое. И о ребёнке хотя бы одном можно по-прежнему даже не мечтать. Вчерашние мифические надежды, что новенький бук супруга не возьмёт растворились в воздухе аэропорта. Собственно, содержимое Элиной сумки убедило меня что я на правильном пути. Необходимо только дожать Эльвиру и получить желаемое.

Все ставки были на то, что она меня любит не меньше, чем я её и испугается, когда поймёт, что может потерять. Но наличие этого нового бука в её сумке порождало во мне злость и страх. Злость от того, что ей неймётся и страх от мыслей что ей плевать. Что для неё все мои заявления шуточки и даже если наш развод состоится, она не больно то и расстроится. Возможно, огорчится из-за того, что ей зря пришлось отложить дела с Петровым.

— Кто нас встретит? — ласково спросила Эльвира, когда самолёт приземлился.

Весь полёт мы не разговаривали, потому что я типа спал, не желая разбираться при посторонних и вовсе не желая разбираться. Но сейчас ощутил, что меня ждут вовсе не разборки, а поток вопросов от жены касаемо её комфортной доставки до места и размещения. Несмотря на её косяк с буком, она и бровью не повела.

— Мама, вероятно, а может быть и папа. — ответил сухо и поторопился покинуть салон самолёта раньше жены, не обращая внимание на её сумку.

Кружевное бельё я может быть ещё и помог ей нести, но вот потенциальную причину угрожающего развода ни в жизни! Ни за что и никогда!

Встретила нас мама и бабушка. И они так были рады меня видеть, что не заметили моей холодности по отношению к Эльвире.

— Здравствуй, дорогой мой! — мама обняла первой и радость встречи ненадолго отбросила все мои дурные мысли о разводе.

— Здравствуйте, Полина Дмитриевна, Ксения Александровна. — Эльвира миленько улыбнулась моим маме и бабушке, не решаясь на объятия.

Хотя она всегда вела себя с ними отчуждённо. Словно они чужие.

— Привет. — мама, уступив меня бабушке, лишь помахала Эльвире, стоящей в сторонке.

Думаю, если бы Эльвира не вела себя так, мама бы и её была не против обнять. А уж бабушка тем более.

— А Станислав Сергеевич где? — спросила Эльвира.

Отец мой её тоже мало интересовал, она и имя его не сразу запомнила. А этот вопрос прозвучал лишь оттого, что ей было неловко стоять в сторонке молча.

— На пасеке, сезон же. — дружелюбно ответила бабуля, — Пойдёмте. Да у нас в машине и места на всех не хватило бы, а я не могла ждать лишних два часа до встречи с внуком! — она крепко прижалась ко мне, поцеловал её в макушку, и мы направились в сторону машины.

Эльвира шла за нами, и сама тащила свою сумку с чемоданом. Мама с бабушкой так рады были меня видеть, что не обратили на это никакого внимания. Хотя, меня грызла совесть, я не хотел всё же, чтобы Эльвира надрывалась. Но и предлагать ей помощь после её выходки с буком и нарушенного обещания я не был готов. Вот если бы мама или бабуля сделали замечание…Тогда помог бы. Но только после замечания, чтобы Эльвира не восприняла этот жест как знак внимания.

— Почему два часа? — уже у машины спросила Эльвира, когда я всё же помог ей уложить чемодан в багажник, — До вашего дома же ехать от силы двадцать минут. — резонно заметила она, с тревогой в голосе.

— Мы не живём сейчас дома. В доме идёт ремонт, сняли полы. А до пасеки добираться как раз два часа. Плюс минус. — весело ответила бабуля, а я поймал гневный взгляд Эльвиры, но сделал вид, что не замечаю.

Уж кому злиться, так точно не ей.

— Почему ты не сказал, что мы будем жить на пасеке? — шёпотом спросила Эля, когда уже ехали к пристани.

Я же так был увлечён родным городом, чистыми малолюдными улочками, ровными домиками, что не поспешил с ответом. Пока подбирал слова Эльвира разозлилась не на шутку и стукнула меня со всей дури в плечо.

— Ауч… — матерясь про себя тихо зашипел на неё, чтобы мама и бабушка впереди не слышали наших разборок.

— Почему я узнаю по факту, что мы будем жить на какой-то сраной пасеке? — возмущённо спросила Эльвира, но всё же тихонько.

Хотя даже это не спасло её от моего игнора.

Сраная пасека… Горячо любимое мной место, где я провёл самые лучшие дни своего детства и юности для неё сраное!

Эльвира

Действительно, и зачем меня ставить в известность, что жить предстоит на пасеке, до которой добираться нужно чёрт знает как?! Незачем! Я же так, пустое место и с пустым местом можно не обсуждать такой вопрос.

Сказать, что я кипела, это ничего не сказать. Вот если бы не родители Кости закатила бы скандал и демонстративно заселилась в гостиницу в городе. Не поехала бы я ни на какую пчелиную ферму! Пусть бы дорогой супруг сам подставлял свою задницу под укусы злобных пчёл! Но всё упиралось в присутствие его родителей. И Костя сидел с довольной улыбкой на лице, прекрасно понимая, что при родителях его я буду паинькой.

Спустя пятнадцать минут пути до пристани машина остановилась.

— Вот мы и доехали! Сейчас часик водной прогулки и дома, сможете отдохнуть с дороги! — радостно объявила Ксения Александровна.

Я, конечно, улыбнулась ей в ответ кивая как болванчик, но выбираясь из машины, я чуть ногу не свернула. С нашей последней поездки сюда ничего не изменилось, подъезд к пристани так и был засыпан булыжниками. В моих туфлях на высоком каблуке только по таким и передвигаться. Знала бы я, что пасека, выбор бы был в пользу более удобной обуви, ботинки или кроссовки. Но, кажется, я даже ничего подобного с собой не взяла, разве что тапочки и те домашние.

И от обиженного мужа помощи я так и не дождалась. Всё что он сделал это достал мой чемодан из багажника, а катит его по дороге из булыжников предстояло мне.

— Может поможешь? Я не в той обуви. — наступив на гордость, попросила помощи у Кости, но получила лишь усмешку в ответ.

Хотя через несколько метров он передумал.

— Могу у тебя сумку взять. — лукаво предложил и в его взгляде на эту сумку не было ничего хорошего.

Я даже не сомневалась, что он что-то вытворит с ней. Может уронит её и спляшет на ней, а потом скажет, что случайно наступил.