Камарели обрадовало предложение Каро. Ему хотелось остаться наедине со своими думами, упорядочить мысли, блуждающие по темным лабиринтам проблем, рожденных последними событиями. Камарели энергично толкнул дверь и вошел в кабину. Вошел и не поверил своим глазам. У маленького круглого стола, в углу, стояла Геда Нуавэ. Она смотрела на Камарели глазами, полными любви.

Сраженный неожиданной радостью, он лишь протянул к ней руки, воскликнув:

— Геда!

И направился к ней… Но уперся руками в стену. Года весело смеялась на экране.

Камарели, вдруг обессилев, опустился в кресло.

Камарели не помнил, долго ли длилась беседа с Гедой.

Выйдя из кабины, он натолкнулся на Дингвея, тот недоуменно спросил его:

— Сколько можно вас искать? Куда вы пропали?

Камарели был в таком умиротворенном настроении, что обрадовался даже Дингвею и, рассмеявшись, воскликнул:

— Ваши глаза следили за всей Америкой, дорогой Дингвей, а на этом крошечном корабле не могли уследить за мной!

— Все кабины осмотрел, а вас как не бывало. Я даже к Каро заглянул.

— На время я одел шапку-невидимку, — отшутился Камарели.

— Не удивляюсь и этому. Все может быть на этом волшебном корабле. Впрочем, гуляйте себе в вашей шапке, не моя забота. Объясните только одно: почему мы должны плавать внутри корабля, как рыбы в аквариуме, — ведь, оказывается, нам можно искусственно вернуть первоначальную тяжесть. Вращение раунита принесло нам два часа блаженства!

— Как вы думаете, можем ли мы брести в этой пустыне вслепую? А что, если столкнемся с каким-нибудь телом? Здесь шутки плохи!

— С кем столкнемся? — не унимался Дингвей.

— По небу слоняются тысячи бродяг, которых астрономы величают метеоритами. Некоторые из них настолько мизерны, что наш раунит рассеивает их так же легко, как слон — рой комаров. Но иногда встречается солидная глыба — столкновение с ней не так уж приятно.

— Но разве нельзя следить за метеоритами и при вращении раунита?

— Вспомните, как выглядели тогда звезды, — ведь они превратились в сплошное светящееся кольцо. Уследить за ним очень трудно.

— Ваша правда. Что ж, поплаваем еще, ничего не поделаешь. — Но едва Дингвей успел согласиться, как раунит вздрогнул, будто наскочил на препятствие, потом резко накренился, и путешественников отбросило в противоположный угол. Но вот корабль словно повис в пространстве. Камарели и Дингвей поплыли к потолку.

— Что произошло? — дрожащим голосом спросил Дингвей.

— По-видимому, первое столкновение с небесным пиратом, — предположил Камарели. — Раунит, наверно, чуть посторонился, уступая ему дорогу.

В кабину вплыли Бриан и Макдональд.

— Наконец-то мы вас нашли. Что так испугало раунит, почему он дрожит? спросил Бриан.

— Разрешите, я объясню им все подробно, — заторопился Дингвей. Довольно потирая руки, он принялся пространно повторять то, что сейчас услышал от Камарели.

Камарели не мог скрыть улыбки: Макдональд почему-то все время качался, в то время как Бриан неподвижно, словно окаменев, висела в воздухе. И впрямь, кабина очень напомнила аквариум с рыбами.

Успокоенный «лекцией» Дингвея, Бриан нырнул к окну.

— Вы ловко приспособились к невесомости, — обратился к нему Камарели, наблюдая, как тот оттолкнулся от окна и поплыл к Макдональду.

— Представьте себе, мне даже нравится такое состояние, — сказал Бриан, вновь приняв вертикальное положение. — Конечно, немножко тяжести не помешало бы, но, говоря по совести, на Земле мы слишком уж отягчены весом.

— На Марсе вы будете чувствовать себя прекрасно. Сила притяжения там в 2,5 раза меньше, чем у нас.

— Воистину Марс создан для нашего удовольствия.

— Интересно, а есть на свете планета, где притяжение еще меньше? полюбопытствовал Дингвей.

— Из всех планет Марс самый «легкий», — снова улыбнувшись, ответил Камарели.

— Разве не Меркурий? — гордый своими познаниями, вставил Бриан.

— Речь идет о тяжести. На Меркурий наши 100 килограммов весят 52, а на Марсе — 37.

— Но вес ведь зависит от массы тела, а Меркурий меньше Марса, обескураженно пожал плечами Дингвей. — Чем больше масса, тем больше и вес. По крайней мере, так написано во всех учебниках.

— Это так, но на вес действует центробежная сила, а действие ее измеряется скоростью вращения тела. Поэтому сила тяжести на полюсах земного шара больше, чем на экваторе.

— Скажите, а можно искусственно снизить вес на Земле? — спросил Бриан.

— Конечно, — произнес молчавший до сих пор Макдональд, — если мы были свидетелями торможения Земли, то доживем и до этого.

— Макдональд, безусловно, прав, — улыбнулся Камарели, — все подвластно людям.

— Боже, избавь нас от подобных экспериментов! — пробурчал Дингвей.

Бриан и Макдональд многозначительно переглянулись.

— Кстати, скажите, пожалуйста, когда мы снимем тормоза и раскуем Землю? спросил Бриан.

— Мы не думаем снимать тормоза. Наоборот, надо их усовершенствовать.

— К чему? Ведь нужда в торможении Земли уже отпала? — недовольно возразил Макдональд.

— Да, но мы только минуту назад решили, что Земля наша должна стать небесным кораблем, управляемым волей людей, — спокойно ответил Камарели. — С помощью тормозов мы сможем и править кораблем и плыть по угодному нам пути.

Бриан посмотрел на Макдональда, тот — на Дингвея.

— Но без энергии мотор не сможет работать, — нерешительно возразил Бриан.

— Почему без энергии? — удивился Камарели.

— Насколько мне известно, тайна «синих коробочек» пока нам не открыта.

— Думается, дружеским взаимоотношениям между нами и марсианами ничто не помешает, — не без намека ответил Камарели.

— Дай бог, — в голосе Бриана не чувствовалось энтузиазма.

— Богу не по плечу такие сложные дела.

Макдональд, считая нужным разрядить напряжение, постарался перевести беседу в другое русло.

…А раунит все мчался вперед, поглощая тысячи километров. Земной шар постепенно исчезал, превращаясь в далекую синюю звезду. Марс же рос, становился похожим на Луну.

Однажды после обеда Каро попросил Камарели зайти к нему в кабину.

— До Марса остались считанные часы, — сообщил он. — Начинаю тормозить. И вот за окном, словно со дна океана, начала постепенно всплывать поверхность Марса. Еще несколько минут, и, как в сказке, показался неведомый, таинственный мир.

Зеленели поля и сады, свергали белые стены и колонны. Вдруг словно вспыхнул огонь, — небо озарилось небывалой радугой. Марс величественным салютом встречал посланцев Земли. Еще мгновение, и тишина взорвалась музыкой. Окна забросали огромными цветами.

Раунит легко скользнул в море музыки, света и цветов.

На раунит поднялись два марсианина. В их сопровождении делегаты покинули воздушный корабль и после короткого спуска на лифте оказались в куполообразном, сплошь застекленном зале.

Захваченные первыми впечатлениями, они не сводили глаз со стен, с любопытством разглядывали замысловатые узоры на толстом сверкающем стекле.

Камарели с большим волнением ждал встречи с Гедой. Полный ожидания, он с надеждой заглядывал в лицо каждой марсианки, надеясь наконец увидеть знакомые черты возлюбленной. Но все было напрасно. Тысячу раз пережитые в воображении минуты сладостного свидания снова отдалялись, и вновь между ним и Гедой возникала стена странной тайны.

— Друзья, — обратился к делегатам Каро, — сейчас вам помогут переодеться, ибо в наших атмосферных условиях земная одежда непригодна.

— Я пока не чувствую никакой разницы, — осторожно начал Макдональд.

— В этом зале искусственно созданы атмосферные условия Земли, — объяснил Каро, — но если выйдете отсюда не переодевшись, то почувствуете себя так же, как выброшенная на берег рыба. Не забывайте, что воздух у нас разреженный, а атмосферное давление во много раз ниже земного.