Квартирку она себе отгрохала — целый дворец. Занимает весь верхний этаж небоскреба, и опоясывает ее настоящий сад — вы не поверите! Мало того, в придачу к хоромам — узкоглазый дворецкий в ливрее с мантией и с английским акцентом. Фантастика!

Дальше все шло по обычному сценарию. Дворецкий, кланяясь, подал выпивку и отвалил. Выходил он пятясь, с идиотской улыбкой. Мне показалось, что он вот-вот наступит на край мантии и бухнется на спину.

Фонтэн ничуть не изменилась. Не успела дверь за желтолицым слугой закрыться, как она стала скидывать с себя одежду, а потом набросилась на меня.

— Давай на полу, — прошептала она.

Я не знал, что делать. После вчерашнего вечера, утомительного полета и постоянных мыслей об Александре я не был уверен, получится ли у меня. Впрочем, была не была… Силы все-таки нашлись, и сработал я вполне прилично, хотя и чувствовал себя последним дерьмом. Да, Александра мне бы этого не простила, но что я мог поделать? Мои мысли разлетались во все стороны, минуя распростертую подо мной женщину. Ужасную женщину, как назвала ее Александра. Да, Алекс права — Фонтэн ужасная женщина. Она ослепила меня своей красотой и великолепием, но теперь я знаю ее как облупленную. Сумасбродная нимфоманка, вот она кто!

— Ты, по-моему, не в форме. Тони. — Голос Фонтэн показался мне холодным и раздраженным. Я кончил, не успев довести ее до оргазма, так что она была вне себя от злости. Знала бы она про мои приключения, так благодарна была бы за то, что хоть что-то ей досталось. Один самолет чего стоил!, Но я сдержался и ответил только:

— А чего ты хочешь — сама куда-то сбежала и все такое.

— Ради Бога, Тони, давай не будем строить из себя невинных девственников, ладно?

Она легла поудобнее и закрыла глаза.

— Ты получил свое, теперь моя очередь. Давай. Я послушно скользнул губами вниз по ее атласному, животику…

Город поражает. Отель сногсшибательный, в каждой комнате телик с уймой каналов. Шофер доставил меня сюда пару часов назад, но я успел уже пересмотреть десяток станций — викторину, старый английский фильм про ковбоев с индейцами… Потрясно! И обслуживание — полный отпад! Все заказанное приносят прямо в номер. Сандвичи, о которых я всю жизнь мечтал, я ел уже трижды!

Да, это настоящая жизнь. Я валяюсь на необъятной кровати, приняв душ, и смотрю ящик: рыженькая куколка в прозрачном плаще вещает о погоде. Фонтэн должна заехать за мной в семь, так что у меня еще целый час.

Я бы позвонил Алекс, но счета будет оплачивать Бенджамин, а мне бы не хотелось, чтобы он увидел, что я названиваю его дочке.

Терпеть не могу замужних женщин — все они только и мечтают, как бы потрахаться на стороне. Положа руку на сердце, могу поклясться, что еще не встречал замужнюю женщину, которая не захотела бы мне отдаться. Так что, братья мужчины, подумайте лишний раз, прежде чем жениться.

А чего это я вдруг вспомнил о браке? После всего, на что я насмотрелся, это дело не про меня. Если я когда и решусь жениться, то только на чистой и непорочной душе, вроде Александры. Милая, милая Александра. Впрочем, куда бедняжке деваться, денег-то у нее — кот наплакал. Не подумайте, что для меня это важно — просто непонятно, почему Бенджамин держит бедняжку в черном теле. С другой стороны, я тоже на бобах, так что вопрос о бракосочетании для меня никогда не стоял. Александра Блейк! Гмм-м, не слишком музыкально, но и недурно, очень недурно. Представляю, как вытянутся физиономии у Сэма и Сэйди, когда они узнают, что я женился не на «милой еврейской девушке». Они, конечно, на стенку полезут, но что толку — я уже взрослый мальчик.

Что ж, пора одеваться. У Фонтэн все расписано — от предстоящих встреч и развлечений у меня в глазах потемнело. Сперва вечеринка с коктейлями, потом друзья, потом ужин, потом турне по нью-йоркским дискотекам и еще какие-то тусовки.

Костюм я подбирал тщательно — как-никак это мой первый выход в свет с Фонтэн. Случись это раньше, я бы даже гордился, теперь же мне это кажется пустым времяпрепровождением. Тем более что денек выдался утомительный.

Я остановил выбор на бледно-лиловой сорочке от Тернбулла и Эссера. Само собой разумеется — ручной работы. Вообще-то изготовили ее по заказу Хэла, но ему не понравился цвет, и я выкупил ее у него. Размеры у нас с ним одинаковые — очень удобно. Бывает, ему надоедят какие-то шмотки, и он загоняет их мне за полцены. Хэлу это все равно выгодно, поскольку тряпки ему обычно дарят его престарелые подружки. Славный старина Хэл! Последний из могикан!

К сорочке я подобрал модный галстук в горошек. Костюм у меня был черный, а в придачу — шикарный жилет, запонки и булавка с жемчужинами, черные носки и лакированные туфли. Не подумайте, что я хвастаюсь, но смотрелся я потрясающе!

Позвонил портье — машина внизу. Отлично. Держись, Нью-Йорк — я иду!

Когда шофер, доставив Тони в гостиницу, вернулся, я поехала на массаж. Какое блаженство! Жаркие потные ладони разминают и гладят мое белое тело. Затем следует восхитительная парная баня и растирание благоухающим хвойным маслом, аромат которого впитывается в мою кожу.

О, как я люблю эти дивные ощущения — они почти не уступают сексу. Сижу в огромном розовом полотенце, пока мне моют голову, потом покачиваюсь на водяном матраце, в то время как невидимые потоки теплого воздуха обдувают мои волосы.

Это «Салон Миледи»— самый модный косметический салон Нью-Йорка. И самый дорогой.

Не успела я приехать, как Сара потащила меня туда.

— Там так здорово, дорогая, вот увидишь — уходить не захочется!

Что больше всего пленяет в «Салоне Миледи», так это возбуждающая чувственность. Все служители-юноши — гомосексуалисты! Так специально задумано. Поэтому поневоле чувствуешь себя одалиской из гарема султана, которую евнухи подготавливают к ночным безумствам.

Роджер уложил мне волосы. Маленький щуплый Роджер с головой, усыпанной золотыми кудряшками, и с узким ртом-щелочкой.

— Никогда не угадаете, в чем Пришла вчера на премьеру Кларисса, — щебетал он. — Она выглядела как слоненок в желтом балахоне! Поразительно нелепо! Мой дружок говорит, что это платье от Руди Геряйха, но я ни за какие коврижки не поверю, что Руди может пасть так низко.

Я улыбнулась. Удивительно, но под безобидную болтовню Роджера мне удается расслабиться. Даже приятно. Роджер — редкостная балаболка. Может часами не закрывать рта.

Между тем он продолжал:

— Вчера вечером показывали жуткий фильм, ужасную галиматью. И костюмы совершенно неубедительные, словно из другого века. Ах, как вам пошел бы костюм из белоснежного сатина, подбитый лисьим мехом! Знаете, я, пожалуй, сделаю вам укладку в греческом стиле. Выложу вдоль прядей жемчужины и прочие штучки.

Мне было так хорошо после массажа, словно я заново родилась. Все тело приятно пощипывало. Господи, если эти плюгавые гомики увидят Тони, они тут же кончат прямо в трусы!

Кстати, Тони мужает на глазах. Это ему очень идет. Прежде в моем обществе он робел и терялся, только взгляд выдавал немое обожание. Теперь он стал куда сдержаннее и хладнокровнее. И все-таки его еще учить и учить. Видели бы вы, как у него челюсть отвисла, когда он пересек порот моих апартаментов! Начал суетиться, осматриваться и принюхиваться, словно жеребчик в новой конюшне.

Я прекрасно понимаю, что рано или поздно он взбрыкнет и начнет рваться на свободу. Надеюсь, однако, что эта поездка протрезвит его и приведет в чувство. Пусть поймет, пока не поздно, с кем имеет дело. В конце концов такие женщины, как я, на дороге не валяются, и, сколько бы у него ни было мелких любовных интрижек и романчиков, вскоре он в этом убедится, Роджер и в самом деле чародей: несколько неуловимых движений, и я совершенно преобразилась. Изумительно!

— Ну, вот и все. Удачи вам, — сказал он, отступая на шаг и любуясь своей работой.

Приехав домой, я позвонила Cape — мы уговорились ужинать вместе. Про Тони я ей не рассказывала, заметила только, что компанию нам составит деловой партнер Бенджамина. Как мне не терпится увидеть ее физиономию!