— Что ты наденешь? — поинтересовалась она.

— Еще не решила, — ответила я, прекрасно зная, что пойду в черном шелковом платье от Кардена, декольтированном сзади до самой талии.

— Я тоже, — сказала она. Лгунья!

— Мы заедем за вами часов в восемь, — сообщила я. — А сначала заскочим к Карлтонам.

— Боже, какое занудство. Там всегда такая показуха — Аллен их на дух не выносит.

Ладно-ладно, я-то прекрасно знала, в чем дело. Просто Сару и Аллена не пригласили, поскольку прошлым летом Аллен крутил отчаянный роман с Саламандой Смит — голливудской звездой, а Питер Карл-тон, за которого Саламанда недавно выскочила замуж, жутко ревновал ее. Ох, до чего все перемешалось — голова идет кругом от этого светского балагана!

— А Беллы и Сидвеллы у тебя будут?

— Да, все уже согласовано. — Сара понизила голос. — Должна тебе сказать, что я прекрасно провела сегодня день. Ты когда-нибудь пробовала… в йоговских позах?

Мне не хотелось выслушивать откровения Сары, которая всегда переходила на шепот, когда говорила о сексе.

— Да, киска, миллион раз. Пока.

Я положила трубку.

Тони выглядел посвежевшим. Одет он был чересчур броско и аляповато, но я этого ожидала и была готова простить. Ужасно портил впечатление кошмарный галстук. Если бы не он, то остальное, пожалуй, могло бы и сойти.

Я опустила стеклянную перегородку, отделяющую меня от шофера, и сказала:

— Остановите возле «Сакса».

Универмаг был еще открыт. Я улыбнулась Тони:

— Заскочим на минутку, хочу купить тебе кое-какую мелочь.

Нас так и пожирали глазами. Да, Роджер, конечно, поколдовал над моей прической, которая была бы куда уместней на званом балу, нежели в магазине «Сакс». Никогда не верьте всезнайкам, которые уверяют, что в Нью-Йорке не принято пялить глаза. Это враки! На меня нигде так не пялятся, как в Нью-Йорке. Дамочки с выкрашенными в голубой цвет волосами, с сумочками, расшитыми бисером, в туфельках с пряжками из искусственных брильянтов обожают разинуть рот и ляпнуть что-нибудь вроде: «О, черт, гляньте-ка на нее!»

В мужском отделе я выбрала полдюжины великолепных импортных галстуков и заставила Тони примерить один из них.

Совсем другое дело!

— Мы вернемся завтра и купим у вас еще кое-что, — бросила я продавцу.

Тот ошалело глянул на меня и отдал Тони сверток.

Тони надулся.

— Разве тебе не понравился мой галстук? — обиженно спросил он.

— Нет, галстук замечательный. Просто мне эти больше нравятся.

Господи, неужто он будет всю дорогу дуться! Вместо того чтобы радоваться шести новым галстукам по пятнадцать долларов за штуку.

Вечеринка разочаровала — народу было невпроворот. Саламанда в своем розовом шифоне всех покорила. Тони тоже не остался равнодушным. Обожает кинозвезд. Увидев нас, Саламанда поспешила навстречу.

— Ах, миссис Халед, как я рада, что вы пришли! — пропела она, не забывая улыбаться фоторепортерам.

Личико у нее кукольное, простенькое — ни одной аристократической косточки. Смотреть не на что!

Одутловатые глазки, подкрашенные засохшей тушью, впились в мои брильянты.

— Тони Блейк… А это наша хозяйка, миссис Питер Карлтон, — представила я. Тони просиял.

— Я без ума от вашего последнего фильма, — пролепетал он, только что не заикаясь. — Как вам удалось столько продержаться в пустыне?

И куда мне от этих фанов податься?!

Саламанда недоуменно заморгала.

— Да ничего страшного. Питер приезжал по уикэндам.

— В такую даль?

— Мы же снимали в предместье Лас-Вегаса! — Саламанда прыснула. — А вы думали, что мы и впрямь были в Сахаре, да? Нет, туда маленькую Саламанду не затащишь, деточка.

Все-таки Тони невыносимый остолоп и зануда. И что это мне вздумалось притащить его сюда! Я оставила их вдвоем и прошлась по гостиной. Все те же осточертевшие морды. Господи, какая же порой наступает скучища!

Поразительно, как Фонтэн порой может испортить настроение — в этом смысле ей равных нет. Я тут, рядом с ней, весь из себя, выгляжу на все сто, а она криво так, по-особенному улыбается и заявляет: «Тони, деточка, мы должны остановиться и купить тебе приличный галстук». Я был готов прибить ее. Сидит расфуфыренная, карнавальная принцесса, нос задрала. Да кто она такая? Вертит мной, как хочет. Ничего, скоро я ей покажу… Затащила в какой-то магазин и всучила полдюжины самых что ни на есть идиотских галстуков. Импортных, конечно. Там-то небось дураков не нашлось их покупать. Я повязал один, самый приличный, чтобы отделаться от Фонтэн, но разозлился не на шутку.

Старая перечница! Мегера! Надо же так облажаться! Я хотел было послать ее подальше, но потом сообразил, что мне нечем платить за гостиницу. К тому же найти новую работу в старой доброй Англии будет не так-то просто. Да, Фонтэн Халед крепко держит меня на крючке и, самое обидное, прекрасно это знает., Мы завалили на какую-то вечеринку. Народу — уйма, и все уставились на нас. Фонтэн даже не удосужилась предупредить, куда мы идем. Я понял, что к чему, только когда Саламанда Смит — та самая Саламанда Смит! — величественно подплыла к нам.

Она меня ошеломила — представьте себе грандиозную блондинку, грудастую и задастую, из которой секс так и прет. Мне довелось видеть ее в одном фильме: что-то там про пустыню, где все перетрахались среди песков… Фонтэн ее мигом отшила, но в глазах Саламанды (нежно-голубых, как у младенца) я подметил нескрываемый интерес. Я тут же подкатил к ней, и мы заговорили о ее последнем фильме.

Потом Саламанда пошла встречать новых гостей, Фонтэн тоже отчалила, и я остался один. Послонялся вокруг, пока не наткнулся на какого-то типа в белом пиджаке, который угостил меня виски и обозвал «приятелем», едва не облобызав спьяну.

Был ли это официант, точно сказать не могу: уж больно странно он себя вел. Через секунду он ухватил поднос, рыгнул и устремился к группе гостей. Должно быть, все-таки официант.

По дороге он зацепил бутафорскую мраморную колонну, которая угрожающе покачнулась, но устояла, и вскоре достиг кучки гостей. Те накинулись на него, как стервятники на долгожданную падаль, и мигом расхватали все рюмки и бокалы с подноса. «Щто жа народ, пьют, как швиньи!»— пробормотал официант и устремился ко мне, но наскочил на Саламанду. Тут его словно молния ударила, он уронил поднос, схватил одной рукой Саламанду, а другой расстегнул ширинку и радостно заревел:

— На, крошка, это все твое!

На мгновение публика остолбенела. Саламанда судорожно отбивалась, пытаясь вырваться, пока наконец трое парней не накинулись на официанта с кулаками.

Занятная сценка, ничего не скажешь. Саламанда глубоко вздохнула, потом улыбнулась, а официанта с окровавленной мордой выволокли из зала. Обалдеть можно! Я принялся считать до десяти, заключив с собой пари, что Фонтэн с горящими от нетерпения глазами сейчас появится и начнет выпытывать у меня подробности.

Ох уж эта Фонтэн, величайшая в мире сплетница… Она очутилась рядом со мной при счете «девять».

— Что случилось? — Глазищи с серебристыми веками горят как у кошки.

— Да какой-то официант упился в доску. Ничего особенного.

— О-оо, — разочарованно протянула она. — Только и всего?

— Да, — мстительно подтвердил я.

Саламанда начала пересказывать свое приключение друзьям, и Фонтэн устремилась к ней, навострив уши. Я держался чуть сзади.

— И тут он вынимает свой огромный бильтонг! — вещала Саламанда. — Представляете? И тычет мне его чуть ли не в лицо!

Фонтэн ожгла меня свирепым взглядом — я утаил самое важное!

Я вдруг зашелся от желания позвонить Александре. Огляделся по сторонам, высматривая телефон. В таком столпотворении никто не заметит, если я отлучусь ненадолго. Я вышел из гостиной; пройдя по коридору, нашел свободную спальню, заглянул в нее и увидел новенький золоченый аппарат на туалетном столике. Быстренько подскочил к нему и снял трубку.