Я представил Карлу в кружевной черной рубашке — такую она носила в большинстве своих фильмов.

Ну и влип же я, черт побери!

Жуткая неприятность! В конце концов в итоге долгих споров они послали патрульного проверить мои показания в дом сто два по Марлофилд-стрит, где эта стерва Карла заявила, что впервые слышит мое имя! С величайшим трудом я уломал полицейского позвонить в «Хобо», после чего Франко и Сэмми прилетели в участок и выручили меня. Франко подтвердил, что Карла Кассини была сегодня в клубе и танцевала со мной, после чего мне наконец поверили и отпустили с миром.

Ну и невезуха! Сэмми уржался до слез.

— Я просто представил себе, — выдавил он, покатываясь от смеха, — как ты лезешь в окно с торчащим как кол членом, а полицейский подкрадывается сзади и хватает тебя за шиворот!

И чего тут смешного?

Франко отчаянно пытался состроить серьезную сочувственную мину, но я знал, что не успеем мы вернуться в «Хобо», как все — до последнего официанта — тут же окажутся в курсе моих ночных похождений.

— Учтите, никому ни слова, — угрожающе предупредил я.

— Миста Блейк! — в ужасе воскликнул Франко. — Да я отрежу себе правую руку, если хоть приоткрою рот. Поверил я этому отъявленному лгуну!

Я сидела и вынашивала планы мести. Пора уже проучить Бенджамина как следует. Господи, да он начал обращаться со мной, как с самой обыкновенной женой!

Я оделась, а потом пошла и купила эту соболью шубку. Кредитом Бенджамин пользовался повсюду, да и мое имя в рекомендациях не нуждается. «Счет пришлите моему мужу, — сказала я продавцам, — он предпочитает, чтобы я сама выбирала себе рождественские подарки». Это послужит Бенджамину хорошим уроком — будет знать, как говорить мне «нет». Неужели старый индюк не соображает, до чего ему повезло с женой? Я красива, элегантна, изысканна, знаменита. Чего еще требовать от женщины?

Он ждет, что сегодня вечером я буду развлекать его убогого сынка. Ха! Да я из них обоих фарш сделаю.

Нет уж, пусть старый импотент даже не надеется, что ему сойдет с рук такая наглость. Я твердо решила завтра вернуться в Лондон. Я покажу Бенджамину, кто играет в нашей семье первую скрипку.

Господи, если он думает, что может обращаться со мной, как со своей мерзкой первой женой, то он жестоко ошибается.

Я облачилась в кружевной белый костюмчик от Курреже. Пришел Роджер и сделал мне умопомрачительную укладку. Адаме подал мой любимый коктейль с шампанским, и я села дожидаться прихода обожаемого муженька.

Он припыхтел ровно в шесть и притащил с собой Бена-младшего, который близоруко вылупился на меня через очки с толстенными стеклами.

— Здравствуй, Бенджамин, — холодно протянула я, не обращая внимания на сынка, — очень мило, что ты мне перезвонил.

— Ты видишь Бена? — спросил Бенджамин, старательно делая мне знаки глазами.

— Да, я вижу Бена, — пропела я.

— Фонтэн, возьми себя в руки. Мы позже вернемся к тому разговору.

— А нам не о чем разговаривать. Кстати, шубку я уже купила — она в спальне. Она просто чудо. Спасибо, дорогой.

Физиономия Бенджамина вытянулась, но он смолчал — не мог же он препираться в присутствии своего драгоценного сыночка.

Он растянул губы в улыбке и повернулся к отпрыску.

— Ну что, Бен, в какой ресторан ты хочешь пойти?

— В какой угодно, сэр, — ответил Бен-младший, смущенно пялясь в пол и явно ощущая неловкость оттого, что оказался невольным свидетелем ссоры.

— А ты? — Бенджамин повернулся ко мне, по-прежнему силясь придать своей физиономии беззаботное выражение.

— Боюсь, что я не пойду, — сказала я, делая вид, что не замечаю его раздраженного взгляда. — У меня что-то голова разболелась.

Последовало молчание — я наслаждалась каждой его секундой. Потом Бенджамин обратился к своему чаду:

— Располагайся, Бен, выпей что-нибудь, посмотри журналы. Там должен быть свежий «Плейбой».

И он подмигнул сынку, словно блудливый старик.

— Фонтэн, пойдем в спальню. Ты покажешь мне шубку, а я приму душ.

Какой быстрый! Он простит меня за покупку шубки, если я послушно трахнусь с ним и еще буду любезничать с его недомерком.

Я оказалась права.

Бенджамин: Фонтэн, не будь стервой!

Я: Это я стерва?

Бенджамин: Ты понимаешь, что я имею в виду.

Я: Что?

Бенджамин: Мальчик очень ранимый, не расстраивай его, пусть чувствует себя как дома.

Я: А как же я? По-твоему, я не ранимая? Особенно после того, как какая-то паршивая секретарша отказывается даже соединить меня с тобой по телефону?

Бенджамин: Ты должна понять…

Я: Ты тоже должен понять, что я не позволю так с собой обращаться.

Бенджамин: Ты же купила шубку, так хоть теперь веди поприветливее.

Я: Да, я купила шубку, но вопреки твоей воле.

Бенджамин: Ну, пожалуйста, Фонтэн — ради мальчика.

Я: Он уже не мальчик, Бенджамин, нечего так трястись над ним. И ему наверняка до смерти претит тащиться с нами в какой-то ресторан. Мне тоже все это до смерти надоело.

Бенджамин: Завтра утром я сам прослежу, чтобы тебе выдали всю оставшуюся сумму.

Я: Ладно, но заруби на носу — никогда со мной так не обращайся.

Бенджамин (умоляюще): Хорошо, только прошу тебя, Фонтэн, давай проведем вечер вместе в спокойной и приятной обстановке.

Ненавижу Бенджамина. Презираю всех мужчин, которые позволяют вытирать о себя ноги.

Но Бенджамин еще не понес полного наказания. Как только приползет ко мне в постель, пуская слюнки, я преподнесу ему сюрприз. Пусть подождет. Как он ждал до того, как мы с ним поженились. Тогда я изводила его и теперь придется применить тот же прием. Пусть умоляет. На коленях ползает. Гадкий дрянной старикашка.

Блеск! Угодил в полицейский участок, словно какой-то уголовник! Сэйди удар хватит, если она об этом узнает. Да еще из-за кого — в Карлу я даже влюблен не был! Хотя она мне, конечно, нравилась. С другой стороны, не будь она такой знаменитой звездой, я бы, конечно, не стал блуждать в потемках по Марлофилд-сквер или стрит. Ведь я влюблен в Алекс, мок» обожаемую малышку.

Сейчас два часа дня. Я уже побрит и одет — очень неформально: белый в черную полоску свитер, черные брюки и замшевый пиджак. Не знаю, что захватить с собой. Костюм — на случай, если моей киске захочется куда-нибудь сходить? Пижаму? У меня ее отродясь не было — я всегда сплю голый. Кожа должна дышать, так я считаю.

В конце концов я запихнул в дорожную сумку пару свитеров и причиндалы для бритья. Что еще может понадобиться во время загородного уик-энда?

Чувствовал я себя не ахти. Головка немного побаливала после вчерашнего. Но выглядел я как огурчик — есть у меня такой ночной крем, чудеса творит. Как будто я только что вернулся с юга Франции.

Алекс ждала меня. Прехорошенькая — зеленый брючный костюмчик очень ей к лицу. Волосы зачесаны наверх и перехвачены лентой. На полу устрашающих размеров чемодан.

Александра заметила мой взгляд и, покраснев, объяснила:

— Я здесь не стираю, а все грязное белье отвожу домой.

Прелесть моя!

— Кофе хочешь? — предложила она.

— Вообще-то нас внизу такси ждет.

— О… Сейчас я подгоню Мэдди — что-то она закопалась.

Мэдди?! Неужто и она едет с нами? Только ее мне там не хватало!

Увы! Из спальни показалась Мэдди в коричневом костюме, в кепи а-ля Джон Леннон, с толстой задницей и бесцветной физиономией.

А я-то предвкушал, как всласть наговорюсь с моей Алекс. Как бы не так — всю дорогу Мэдди трещала как сорока. В основном про шмотки, и еще про какого-то козла по имени Джонатан, и еще про то, что приближающееся Рождество будет совершенно «потрясным». Из ее болтовни я понял, что Алекс собирается справлять Рождество в доме Мадлен. Здорово, да? Попробую отговорить ее.

— А мамочка всегда ездит на Рождество в Сен-Мориц, — сказала, обращаясь ко мне, Алекс — наконец-то и меня вовлекли в беседу. — Там так замечательно — лыжи, снег и все остальное. Это будет первое Рождество, что я не проведу с ней.