– То, что у Райны это кончалось сексом, еще не значит, что без этого не обойтись.

Мы все повернулись к нему.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кевин.

– У Райны все кончалось сексом. А на самом деле излечивало прикосновение. Я вот думаю, что у меня раны зажили еще до того, как мы приступили к делу.

Даже слышать было странно, как заговорила эта туша с шестидесятидюймовой грудью из сплошных мышц. Будто лабрадор-ретривер раскрыл пасть и сказал что-то умное. Никто не предполагает наличие мозгов в такой мощной упаковке.

Кевин пожал плечами:

– Я не знаю; во всяком случае, меня она вылечила. Я не запомнил, когда мне стало лучше. Запомнил только ее.

– В этом коллективе есть хоть кто-то, кто не спал с Райной? – спросила я.

Руку подняла только Лоррен, и для тех, кто знал Райну, это не было заранее очевидно.

– Ну и ну.

– Я думаю, Анита может вылечить его без секса, просто прикосновением кожи, – сказал Тедди.

Я хотела сказать «нет», потом вспомнила, как поделилась энергией с Жан-Клодом. Там тоже была важна голая кожа. Может быть, и здесь то же самое.

– А у Райны был усталый вид после того, как она вас лечила?

Мужчины дружно покачали головами. Они все были согласны, что этот процесс ее усиливал, а не ослаблял. Конечно, это была Райна, а она даже для вервольфа была очень необычным щеночком.

Я не хотела оставлять Натэниела в больнице, даже под стражей вервольфов. Я не доверяла Пэджетту. И еще не было гарантий, что фанатики, кем бы они ни были, не предпримут второй попытки. Либо мы все остаемся, либо все уходим. Мне надо было на другое место преступления. Торчать здесь целый день я не могла.

– Ладно, попробуем, только я понятия не имею, как начать.

Натэниел устроился на подушках с выражением ожидания на лице. Как ребенок, которому вот-вот дадут обещанное мороженое. Штука в том, что этим мороженым была я.

Кевин просунул ножку стула в ручку двери – заперлись, насколько могли. Смиту, который теперь сторожил дверь, я сказала, что мне нужно как следует разобраться, что происходит, и он будет свободен, как только я закончу. Меня принимали за детектива, и потому полисмены в форме не сунутся. Единственное, что меня беспокоило, – Пэджетт. Как только он восстановит собственное «эго», сразу к нам полезет – я этого почти ждала. Но он не высадит дверь лишь в случае, если почувствует, чем мы заняты, и тогда даже сам перед собой не захочет признать, что чувствует.

Я встала возле кровати. В глазах Натэниела было столько веры, что мне становилось не по себе. Я отвернулась – все остальные тоже на меня глазели.

– Так, ребята, а что теперь? Я никогда не видела, как это делается.

Все они переглянулись, и Стивен сказал:

– Не знаю, сможем ли мы тебе это объяснить. Я кивнула:

– Знаю, с магией всегда так. Либо ты ее сечешь, либо нет.

– А это магия? – спросил Тедди. – Или просто экстрасенсорика?

– Не уверена, что тут есть разница, – ответила я. – Разве что экстрасенсорикой ты занимаешься, не думая, а магия требует ритуалов, чтобы ее запустить.

– Ты в этой фигне разбираешься лучше нас, – сказал Кевин. – Мы простые вервольфы, не колдуны и не ведьмы.

– Я тоже не ведьма. Я некромант.

Он пожал плечами:

– Для меня без разницы.

Он сидел, тыча сигаретой в ладонь, будто сигарета была зажжена, а ладонь служила пепельницей. И смотрел на меня. Я не настолько его знала, чтобы сказать точно, но он, кажется, нервничал.

И я тоже. Мне было известно два способа пробудить энергию: ритуал и секс. Когда я исполняла это с Ричардом и Жан-Клодом, секс играл роль ритуала. Но с Натэниелом у меня не было связи. Ни меток, ни эмоций – ничего. На самом деле я не была для него leoparde lionne. Все это вранье. Ничего я не могла сделать, не испытывая к нему каких-то чувств. Жалости для этого было мало.

Тедди спросил сзади от стены:

– Что, Анита, не получается?

Я бы подошла к нему и прошептала, но Натэниел все равно услышал бы, так что я сказала вслух:

– Мне нужна какая-то эмоция, хоть какая-нибудь.

– Эмоция? – переспросил он.

– Я не знаю Натэниела. Я ничего к нему не испытываю, кроме жалости и чувства долга. Этого мало, чтобы начать.

– А что тебе нужно?

Глаза у Тедди были очень серьезны. Интеллект этого вервольфа был почти осязаем.

Я попыталась выразить это словами и в конце концов сказала:

– Что-то, чем можно заменить ритуал.

– Райна никакими ритуалами не пользовалась, – сказал Кевин со своего стула.

– Она использовала секс. Он годится вместо ритуала.

– Ты вызывала силу в лупанарии тогда, с Ричардом, – сказал Стивен. – Сексом вы не занимались, но силу все равно вызвали.

– Но я... я хотела Ричарда. В смысле секса. В этом тоже есть энергия.

– Натэниел – красивый парень, – заметил Стивен.

Я покачала головой:

– Для меня это не так легко. Хорошенькой мордочки мало.

Стивен слез с койки, одетый в просторный халат, но полы не развевались за ним, когда он двигался. Скорее халат оборачивался вокруг – больше ткани, чем нужно Стивену. У меня тоже так было бы. Мы примерно одного размера.

Он попытался взять меня за руку, я ее отвела.

– Дай я тебе помогу.

– Как именно?

Что-то я очень подозрительна.

Он улыбнулся – почти снисходительно. Так мужчины улыбаются девушкам, когда те поступают как-нибудь умилительно и очень по-девичьи. Я чуть не вышла из себя от этой улыбочки.

– Что такого смешного?

– Ты, – ответил он тихо. – Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда.

Я поглядела в его васильковые глаза и кивнула:

– Умышленно – нет.

– Тогда поверь мне сейчас. Позволь помочь тебе вызвать силу.

– Как? – спросила я.

Он взял мою руку двумя своими, и на этот раз я не стала ему мешать. Он подтянул мою руку к Натэниелу и положил мои пальцы ему на лоб. Кожа у него была прохладной. Даже по этому прикосновению чувствовалось, что он нездоров.

– Погладь его, – велел Стивен.

Я посмотрела на него, качая головой, и убрала руку.

– Мне эта мысль не кажется удачной.

Натэниел попытался что-то сказать, но Стивен положил пальцы ему на губы.

– Не надо, Натэниел.

Как будто знал, что он скажет. Но он не мог знать наверняка. Не мог ведь? Я бы поверила в это, будь Натэниел членом стаи, а он им не был.

– Закрой глаза, – сказал Стивен.

– Ага, щас.

– У нас нет времени, – подал реплику Кевин.

– Он прав, – согласился Тедди. – Я понимаю твое естественное сопротивление, но в конце концов полиция начнет к нам стучаться.

Если Натэниел не сможет с нами уехать, значит, надо оставить с ним охрану, то есть снова подставить людей под удар. Если же мы все вместе куда-нибудь переберемся, то хотя бы невинных полисменов не будем подвергать опасности. Хотя полисмены могли бы обидеться на эпитет «невинные».

Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула.

– Ладно. Что ты предлагаешь?

– Закрой глаза, – повторил Стивен.

Я скривилась. Вид у него был очень терпеливый, с оттенком многострадальности, и я закрыла глаза. Он взял мою руку, и только когда он стал мягко разжимать мне пальцы, я сообразила, что рука у меня сжата в кулак. Он начал массировать мне ладонь.

– Прекрати.

– Тогда расслабься, – сказал он. – Больно не будет.

– Я не боюсь боли.

Он обошел меня и встал позади, так близко, что подол его халата задевал меня по ногам.

– Но ты все равно боишься. – Он понизил голос почти до шепота. – Ты можешь с помощью этого страха вызвать силу?

У меня пульс грохотал в горле, и я боялась, но это был не тот страх, который нужен. Тот страх, который охватывает тебя в момент опасности, может вызвать силу почти без старания. А это был страх, который мешает выпрыгнуть из вполне исправного самолета, несмотря на решимость. Не то чтобы нездоровый страх, но он сдерживает.

– Нет, не могу.