– В сущности, так и было.

– Он захватил тело вампира, который напал на Тамми и Врена. И спас их. Тамми, сунула руку в пасть вампа, и рука сломана, но это заживет.

– А Врен?

– Нормально, но сильно убивается из-за Таккер.

– Она не выбралась, – поняла я.

Он покачал головой:

– Ее разорвали почти пополам. Куски держались только защитным костюмом.

– Значит, ее не пришлось протыкать колом, – сказала я.

– Вампиры сами сделали эту работу. Тело Таккер вытащили, а вампиров, которых ты уложила, – нет. Они все еще там.

Я посмотрела на него:

– Поняла. Обвалился свод?

– И пяти минут не прошло, как вытащили тело Таккер, а тебя положили на траву, и он рухнул. Тело вампира, которое использовал Странник, стало гореть. Никогда не видел, как они горят. Поразительно, но страшновато. Его засыпало щебнем. Выкапывать его до темноты нельзя было, чтобы снова не выставить на солнце. Он откопался сам, пока народ только собирался.

– И на кого-нибудь напал? – спросила я.

Ларри покачал головой:

– Вроде держался совершенно спокойно.

– Ты там был?

– Ага.

Я не стала продолжать. Нет смысла волноваться, что могло бы случиться, если бы вампир, пробившийся на свободу, озлился. И еще мне было очень интересно, что Странник не выдерживает солнечного света, а Уоррик это умеет. Выдерживать солнечный свет, даже рассеянный, – редчайшее умение среди ходячих мертвецов. А может, Уоррик прав. Может, это милость Господня. Кто я такая, чтобы об этом судить?

– Мне кажется, или тебе действительно не так больно шевелиться?

– Уже сутки прошли. Раны начинают заживать.

– Извини?

– Ты провалялась целый день. Сейчас воскресенье, почти вечер.

– Блин! – сказала я с чувством. Жан-Клод встретился с советом без меня? И «ужин», что бы он ни значил, уже начался. – Блин! – повторила я.

Он сказал, все еще хмурясь:

– Я должен тебе кое-что передать от Странника. Скажи, что тебя так испугало, и я передам.

– Да скажи просто так, Ларри, не тяни, пожалуйста!

С той же хмурой физиономией он произнес:

– Ужин отложен до того времени, когда ты достаточно поправишься, чтобы присутствовать.

Я оперлась спиной на подушки, даже не. пытаясь скрыть облегчения в лице, во всем теле.

– Анита, что это вообще за чертовщина творится?

Может, дело было в сотрясении. А может, мне не хотелось лгать Ларри прямо в глаза. Как бы то ни было, я ему рассказала. Рассказала все. О Ричарде и о метках. Об этом он знал, но не о том, что я недавно открыла. Кое о чем я умолчала, но не о многом. Когда я закончила, Ларри, огорошенный, сел обратно на стул.

– Ну, скажи чего-нибудь!

Он покачал головой.

– Святая Мария, Матерь Божья, понятия не имею, с чего начать. Жан-Клод устроил вчера вечером пресс-конференцию, и рядом с ним сидел Странник. Они говорили о единстве людей и вампиров перед лицом этого ужасного события.

– И в чьем теле был Странник? – спросила я.

Ларри поежился.

– Одна из самых жутких вампирских способностей, как мне кажется. Он использовал какого-то вампа из Церкви Малкольма. Сам Малкольм тоже присутствовал. Странник воспользовался своими силами, чтобы спасти остальных вампиров, в том числе Малкольма.

– А кто был переводчиком, пока солнце не зашло?

– Балтазар, его слуга-человек.

– Балтазар на службе обществу – это действительно жуть.

Ларри нахмурился:

– Он мне говорил, что западает на мужчин с рыжими волосами. Он шутил?

Я рассмеялась, и от этого у меня заболела голова. Я вдруг очень четко почувствовала нарастающую головную боль, будто она все время присутствовала, только лекарства ее притупили. Современную химию ничем не заменить.

– Вряд ли, но не беспокойся. Тебя в меню нет.

– А кто есть? – спросил Ларри.

– Пока не знаю. Дольф нашел, кто стоит за этими взрывами и поджогами?

– Да. – Он сказал так, будто этого слова достаточно.

– Рассказывай, или я сейчас вылезу из кровати и дам тебе в ухо.

– Это «Человек Превыше Всего». Сегодня утром полиция разгромила их штаб и арестовала почти всех лидеров.

– Это чудесно. – Я поморщилась, что было больно, потом закрыла глаза и спросила: – А откуда ЧПВ знало, где искать монстров? Они били по частным домам, по тайным дневным лежкам. Откуда они знали?

Я услышала, как открылась дверь и голос Дольфа сказал:

– Среди вампиров был предатель.

– Привет, Дольф!

– Сама привет. Приятно видеть тебя в сознании.

– Приятно быть в сознании, – сказала я. – А что за предатель?

– Помнишь Вики Пирс и ее представление в «Жертве всесожжения»?

– Помню.

– У нее был любовник, который состоял в ЧПВ. На втором допросе она его выдала.

– А чего вы стали ее второй раз допрашивать?

– Похоже, что ей заплатили за это небольшое представление. Мы пригрозили ей. обвинением в нападении и попытке убийства. Она раскололась, как сосновая дощечка.

– А какое отношение эта мисс Голубые Глазки имеет к предателю-вампиру?

– Она встречалась с Гарри, барменом и совладельцем «Жертвы всесожжения».

Я ничего не понимала:

– Тогда зачем организовывать эту сцену у себя в заведении? Самому себе подкладывать свинью?

– Ее любовник – который из людей – хотел ей за это заплатить. Она же не хотела, чтобы он знал о ее встречах с Гарри. А Гарри согласился из соображений, что нехорошо выйдет, если его заведение окажется единственным местом, где фанатики не устроили погром.

– Значит, Гарри знал, зачем ей эта информация?

Я не могла поверить, что какой-нибудь вообще вампир на такое пошел бы, тем более такой старый, как Гарри.

– Он знал. И получил свою долю денег, – ответил Дольф.

– Зачем?

– Когда мы его найдем, тогда и спросим.

– А он исчез?

Дольф кивнул:

– Ты своему дружку не говори, Анита.

– Теперь тебе не поймать его без помощи вампиров – они твоя единственная надежна.

– А они передадут его нам? Или просто убьют?

Я отвернулась, чтобы не глядеть ему в глаза:

– В общем, они будут очень злы.

– Не могу их за это осудить, Анита, но мне он нужен живой. Хочу его взять живым.

– Зачем он тебе?

– Мы не всех членов ЧПВ переловили. Мне не надо, чтобы они шатались поблизости и устраивали неприятные сюрпризы.

– У тебя есть Вики. Разве она тебе не скажет?

– Она в конце концов потребовала адвоката, и вдруг у нее развилась амнезия.

– Обидно.

– Нам надо, чтобы он сказал, последний ли это был неприятный сюрприз.

– Но вам его не найти.

– Это так, – подтвердил Дольф.

– И ты не хочешь, чтобы я сообщала Жан-Клоду.

– Дай нам сутки, чтобы найти Гарри. Если не выйдет, можешь объявлять свой всевампирский розыск. Перед тем как его убьют, попытайся добыть из него информацию.

– Ты говоришь так, будто я буду присутствовать при его смерти.

Дольф посмотрел на меня и ничего не сказал. На этот раз я не отвела взгляда:

– Я не убиваю для Жан-Клода, Дольф, какие бы слухи до тебя ни доходили.

– Я хотел бы этому верить, Анита. Ты даже понятия не имеешь, как хотел бы.

Я легла на подушки.

– Верь чему хочешь, Дольф. Все равно так и будет.

Он вышел, ничего больше не сказав, будто все слова, которые он мог бы произнести, были бы слишком болезненны, слишком окончательны. Дольф напирал на нас, на меня. И я начала беспокоиться, не додавит ли он до того, что мы расстанемся. Вместе останемся работать, но друзьями не будем.

Голова сильно разболелась, и не только потому, что кончалось действие лекарства.

Мне выдали справку о выздоровлении. Врачи дивились моей восстановительной способности – знали бы они только. К вечеру позвонил Пит Мак-Киннон. Он узнал о пожарах, похожих на тот, что устроил наш запальник, в Новом Орлеане и Сан-Фрациско. Я не сразу вспомнила, почему важны именно эти два города. А вспомнив, спросила: